Мореход
Шрифт:
Помню, у моего дедушки на Земле, дома жила охотничья легавая по кличке Альфа, которую мы все очень любили, а я так постоянно игрался с её щенками. В этом же мире бойцовских псов, дерущихся до смерти на арене цирка или собак, которых специально натравливают на людей, терпеть не могу. Впрочем, по большому счету не они в этом виноваты, а их хозяева.
– Лагос, как у вас?!
– громко спросил, при этом согнувшись, перебежал к задку передней арбы.
– Ха! Дали вонючкам просраться первым же залпом! Уже бегут обратно, прячутся за холм!
Пока он мне это говорил, я уже и
– Раненных не добивать, трупы не раздевать!
– воскликнул я и, приблизив видеокамерой изображение, стал внимательно обследовать холм и его окрестности. Наконец, вдалеке за деревьями увидел спины убегающих лыжников.
– Ринос?!
– Слушаю вас, господин!
– Со своим отделением издали объедете этот холм! За убегающими не гнаться, понятно?
– Да, господин!
Нападавший противник тоже оказался не криворуким. Как оказалось, наши бойцы получили двенадцать попаданий, а некоторые даже по два, но благодаря качественным доспехам и отличным шлемам с личинами, фатальных последствий не случилось. В нашей команде было всего двое раненных: дед Котяй, который получил стрелу в левую руку и сейчас неустанно матерился, проклиная свою медлительность и старость-не-радость, а так же мальчишка Жок. Этот любопытный охламон был на волосок от гибели, ему стрела на макушке вырвала клок волос. Под 'охи' Ханны и её дочерей, обоими немедленно занялась Илана.
Вскоре вернулся Ринос и доложил, что на месте вражеской засады никого больше нет, видели лишь уходящие на север две накатанные лыжни. Среди поражённых болтами и лежавших на снегу узкоглазых и плосколицых дикарей, семеро были ранены и вполне могли выжить. Под недоумёнными взглядами наших воинов я лично сам вытащил из их натурально грязных и действительно вонючих тел болты и оказал первую помощь, при этом обезболивающий препарат не колол, но антисептику ран провел и чистой льняной тканью перевязал.
– Мальчики и деды к нашим разным чудачествам привыкли, а Кара и Гита в шоке, - тихо шептала мне Илана, - Сначала они удивлялись нашему оружию, а сейчас они удивляются тебе.
В течение одного часа все дела были сделаны, трофеи из шести неплохих копий, четырнадцати ерундовых луков, четырёх сабель, восьми костяных, двух бронзовых и четырёх железных ножей, а так же четырнадцати подбитых мехом лыж были собраны. Между прочим, четверо нападавших дикарей были одеты в довольно приличные доспехи. Попарно раненных и погибших погрузили на заводных лошадей, после чего караван двинулся дальше. Теперь меня нисколько не удивляло, что в этом мире к понятию смерти относились обыкновенно, а на трупы и кровь чужих людей даже сельские девчонки не обращали
– Домишки у них такие длинные, глинобитные, 'хунза' называется, - рассказывал Лагос, кобылка которого вышагивала рядом, нервируя наших с Иланой жеребцов, - Когда мы к ним приезжали, так во всём посёлке был праздник. Здесь прибытие торговца, это великое дело!
– Ага, - ухмыльнулся я, - привезём девять трупов, и будет у них праздник.
– А нечего было нападать, мы в своём праве!
– возмутился он, - Ты, Рэд, будь с ними построже! Они за нападение тебе ещё выкуп обязаны заплатить! Только в этом случае для охраны каравана будет не торговая, а трофейная доля.
– Не переживай, ни тебя, ни других воинов не обижу, - заверил его, - Лишь бы с местными разногласия утрясти.
– И утрясать нечего! Припугни их, что за нападение на правах сильного десятерых старших мужчин повесишь и всё, будут слушать тебя, как миленькие. И женщин тоже они нам сегодня должны дать бесплатно, - при этих словах он почему-то оглянулся. Весь авангард слушал наш диалог, но в разговор никто не встревал.
– А завтра что, платно? А как же жрицы Силары?
– Дикари не знают наших богов, они празднуют каких-то своих лесных духов.
Расположенный на высоком берегу посёлок увидели издали. Везде всё было тихо, безлюдно, лишь где-то далеко в тайге истошно лаяли два пса. Лагос решительно завернул голову каравана в сторону накатанного упряжками пологого подъёма.
Посёлок на снимке из космоса выглядел мелким, но по местным меркам считался довольно большим. Он состоял из беспорядочно разбросанных невысоких и длинных присыпанных снегом домишек, с торчащими глиняными дымарями, из которых курился дымок. Даже на первый взгляд здесь их было больше сотни, а с учётом того, что в каждом доме проживает не менее десятка людей, то у меня начали возникать вопросы.
– Лагос, ты уверен, что они на нас сейчас все скопом не кинутся?
– Что ты?! Во-первых, основная масса охотников живёт на зимниках, а все остальные, видишь, попрятались! Это когда начнётся торг, так они все сбегутся вино пить и праздновать. Во-вторых, они не воины и даже не кочевники, а простые охотники, они ничем не лучше наших мужиков-землепашцев. Напасть из засады ещё могут, а умирать в открытом бою совсем не умеют.
Приказав своему старшему сыну Диносу развязать и скинуть с заводной лошади одного из раненных аборигенов прямо на снег, он указал рукой ему на посёлок:
– Иди! Скажи главе рода, пусть готовит выкуп! Много! А за то, что натравил собак, то ещё больше! Иначе всех будем вешать! Твоя моя понимай?!
Говорил Лагос не просто громко, а очень громко, почти кричал, наверное, думал, что чем громче изъясняется, тем абориген его лучше поймёт. Между тем, тот головой кивал усердно и часто-часто.
– Вот, а ты говоришь, скопом кинутся, - сказал он гораздо тише, после чего кивнул Диносу.
В данном случае его старший сын исполнил обязанность левой отцовой ноги и аборигену поддал пинка под зад. Тот вскочил и несильно хромая устремился вглубь посёлка. Мы же бдительности не теряли, укрылись за арбами, и оружие держали наготове.