Мореход
Шрифт:
В это время в свете костра появилась Илана, и старики дружно поднялись, поклонились и пошли к своей арбе.
– Ну что, Солнышко моё, как там твои пациенты?
– Вначале тяжело было, - ответила она и уселась рядом, - Эти твари поиздевались над ними жутко. Представляешь, воительнице Гите в задний проход еловую шишку засунули, никаких специальных инструментов нет, пока вытащила, то намучилась здорово.
– Ужас!
– сказал я и меня передёрнуло.
– Но ничего, - она взяла меня за руку и тихо вздохнула, - сейчас уже всё нормально, наши препараты справляются. Некоторое опасение вызывает лишь
– Могла умереть?
– Запросто, и не только Кара, но и остальные. Не будь у нас набора первой помощи, заживляющего состава и противовоспалительного коктейля, то умерли бы все, не завтра, так послезавтра. Кстати, когда делала им инъекции антивирусного комплекса, то заодно проколола всех наших мальчиков.
– Я видел, - нежно погладил моей девочке руку.
– Ага! А старики плевались и сбежали!
– возмущённо сказала она, - Придётся лечить их потом, а у нас и так препаратов мало.
– Утром скажу, чтобы они тебя послушались.
– Тогда ладно, тогда полезли под арбу спать, я уже всё постелила.
Наш лагерь проснулся, как и планировали, задолго до рассвета. К счастью, семейство вдовы было на ногах, и её женская часть, одетая в трофейную тёплую одежду, помогала собираться, а мальчишка уже ошивался возле деда Котяя. Женщины выглядели неважно, их лица были сине-жёлтыми и опухшими от побоев, но хорошо было уже то, что они могли ходить, и этому обстоятельству больше всех радовалась Илана.
Узнав имя вдовы, я подошёл к ней и спросил:
– Ханна, какие у тебя планы, не желаешь ли ты нас покинуть?
Она удивлённо на меня посмотрела, затем нашла взглядом дочерей, сына и ответила:
– Мне некуда идти, я в вашей власти, господин.
– У меня есть предложение, с которым ты можешь как согласиться, так и отказаться, - она ничего не спросила, лишь внимательно слушала, поэтому я продолжил, - Мне нужны ездовые-погонщики тягловой скотины, это работа не женская, но если вы сможете управляться...
– Да, мы все умеем управляться и с волами, и с лошадьми, - она энергично кивнула головой, подалась вперёд и её взгляд стал более заинтересован.
– Буду платить ежедневно по солду каждому из вас, работы на четыре месяца, расчет по возвращению в столицу. На четверых сможете заработать более шестидесяти зеолов, одежда и питание за мой счет. Я сказал! Ты согласна?
– О, господи, вы нас спасаете второй раз, - из её глаз потекли слёзы, - Конечно, согласна! Клянусь Иолой, что я, мои дочери и мой сын будем работать на вас честно.
– Вот и хорошо, подойди вон к тому мужчине, его звать Котяй и он расскажет, что и как делать.
Для воительницы Гиты и её дочери Кары в телегах приготовили места, так как первая несколько дней не сможет не то, что ходить, но и сидеть, а вторая - вообще лежачая, но к счастью, уже пришла в сознание. Трясучая дорога здоровья не прибавит, но задерживаться здесь мы никак не могли.
К рассвету сборы были закончены, завтрак подогрет и съеден, после чего караван тронулся в путь. На площадке мы оставили полный порядок, но о случившейся здесь драме ещё долго будут напоминать семнадцать насаженных на колья голов, и оторванный от разбитой арбы задний борт, с вырезанной и зачерненной сажей надписью: 'Пятого дня первого
Глава 5
На гребне перевала, продуваемого всеми ветрами, перед глазами раскинулся укрытый снегом склон, плавно переходящий в бескрайнюю белую равнину. И лишь миновав скальную гряду, закрывавшую обзор в северном направлении, далеко-далеко впереди заметили тёмную полоску - границу такой же бескрайней тайги.
К подножью гор сходила тропа пологая, широкая и вполне безопасная, но от того, что путь лежал под уклон, мы быстрее двигаться не стали, теперь колёса вдавливались в снежный покров, и волам всё равно приходилось напрягать тягловое усилие. Вначале хотел было поинтересоваться, почему старики до сих пор не перестают на лыжи, но потом и сам догадался: иначе не волы тащили бы арбу, а арба толкала бы волов, а в горах это чревато большими неприятностями.
Кроме Лагоса и меня ранее снега никто никогда не видел, поэтому в первый же день, как мы на него ступили, народ удивлялся и радовался, а Илана, по-моему, выглядела самой счастливой. Но когда сетчатку глаза начинает резать искристая белизна, которую ты месишь ногами изо дня в день, то удовольствие исчезает быстро, остается лишь чувство временной неизбежности и терпения. Правда, благодаря светофильтрам тактических шлемов для нас двоих это проблемой не было.
К исходу второго дня караван, наконец, сошёл в долину, где приняли решение переходить на лыжный ход. Делалось это просто и быстро: по четверо парней с двух сторон брёвнышками-рычагами приподымали задок или передок арбы, а двое других скидывали колёса и тут же одевали и крепили лыжи. Колёса полезного места не занимали, их цепляли на специальные крючья снаружи борта, и так путешествовали.
Перед нами некоторое время назад здесь кто-то тоже стоял лагерем, а затем двинулся строго на север, их заметенные позёмкой следы было видно довольно отчётливо.
– Нам нужно туда, - указал Лагос градусов на пятнадцать западнее, - Там торговал мой тогдашний наниматель господин Саридон.
Развернув на лицевом щитке-мониторе электронную карту планеты, некогда снятую спутниками и детализированную ИскИном корабля, отметил пройденный путь к нашему нынешнему местонахождению, и стал осматривать окружающую территорию. В пяти километрах строго на запад разлилось серповидное озеро, которое было местом всеобщего весеннего торга. Собирая ручьи окрестных гор, оно стало истоком широкой и могучей реки, нёсшей свои воды далеко на северо-запад. Вероятней всего, бывший начальник охраны Хондара называл Большой рекой именно её.
Через двести семьдесят километров голой степи в северном направлении виднелись зачатки лесных массивов, а в тридцати километрах ещё севернее зеленели (съёмки велись летом) бескрайние просторы огромной тайги. Между прочим, по расчётам корабельного ИскИна, она занимает шестую часть территории всей планеты.
Вдоль кромки тайги с востока на запад текла другая река, являющаяся притоком Большой. Увеличив масштаб, разыскал несколько групп проплешин, которые были не чем иным, как поселениями аборигенов. Вероятно, как раз об этих местах говорит Лагос.