Морфы
Шрифт:
Я заинтересованно пыталась пальцем проковырять дырку в шубке.
– Понимаешь, - кивнул Кошмарыч.
– Нет ни одного кошмара, который ты создала бы сама, а не попала в него как кур в ощип. За невезучесть у нас зачеты пока еще не ставят.
– А зря, - снова буркнула я.
– Вот кому я в новогодние праздники могу с кошмаром присниться?
– Список висит там же, где запись в Снегурки, странно, что ты не заметила, - отозвался Кошмарыч.
– Не такой уж маленький список, между прочим. На фоне обжорства многим будут кошмары сниться. Но договоримся на берегу —
– Хорошо, - кисло ответила я, и с облегчением шагнула прямо в коридор Университета. Лишь теперь я поняла, как помог мне мастер, ненавязчиво отправив подальше — я поняла, что только сейчас начала дышать полной грудью. Крампус или что это там было — напугал меня куда сильнее, чем я представляла.
Я долго копалась в списке, выбирая что-то по вкусу, и наконец остановилась на каком-то типе с фобией змей. С бестиологией у меня было не очень, а вот Жюль уже дошел до химерологии, и я собиралась немного сжульничать. Самую капельку.
… - Чудесно, - спустя пару часов Кошмарыч с недоумением оглядывал меня и смущенного Жюля.
– Юноша, зачем вы связались с этой девицей?
Не думаю, что он хотел меня обидеть, но прозвучало это не очень. Впрочем, я готова была это пропустить мимо ушей, если он сумеет нам помочь.
– Мы друзья, - отозвался Жюль, стараясь не встречаться со мной взглядом. Я виновато шевельнула хвостом и едва не сбила стоящую в углу кабинета старинную вазу.
– То есть, вы со всеми друзьями такое проделываете?
– уточнил Кошмарыч скептически. Жюль шмыгнул носом. У теоретиков черный рыцарь появлялся редко, и поэтому те к нему не привыкли как мы.
– Ольгу спасает только то, что её сновидец проснулся от ужаса, - продолжил Кошмарыч.
– А пути получения этого результата нами не прописаны. Но что с вами делать, юноша, я пока не знаю. С одной стороны, вы определенно обогнали свой курс — делать химер из студентов вы начинаете курсе на четвертом, не раньше. С другой стороны, вернуть ей нормальный облик вы не смогли, так?
– Так, - прошептал Жюль, отчаянно краснея.
– Я даже пробовал поцелуем...
Настала моя очередь краснеть. Глупо получилось.
Жюль сумел сконструировать для меня иллюзию, которая почти не отличалась от реальной материи снов, он нарисовал отличный хвост и волосы как у Медузы Горгоны, и вышло просто отлично. Мой сновидец не проснулся в то же мгновение, как меня увидел, лишь потому, что от страха примерз к месту.
А потом я вернулась в нашу комнату, и мой облик остался со мной.
Даже попытка нарисовать поверх этой иллюзии иллюзии нормального моего облика и то не сработала. Тогда мы и подумали о поцелуе. Лягушки же превращаются в принцев от этого, чем горгона хуже?
«По-дружески», - предупредила я Жюля строго, а сама замирала от волнения.
Он совсем перепугался моих наставлений, а потому сначала чмокнул в нос — с закрытыми глазами немудрено промахнуться! Потом в щеку — но и это не помогло. И даже последний неловкий чмок в губы ничего не изменил. Только мои волосы-змеи сильнее шипели, словно смеялись над нами.
На лице Кошмарыча не дрогнул ни один мускул. Может, ему и не было смешно. Мало ли сколько он таких балбесов видит.
– Двоечники, - заявил он.
– Это срабатывает только между морфом и сновидцем. Неужели мистер Совершенство это не упоминал?
Мы с Жюлем неуверенно переглянулись.
– Ясно, - Кошмарыч хмыкнул.
– Так что, или Ольга ищет своего сновидца и пытается убедить его расколдовать поцелуем...
Я помотала головой. Ну уж нет, этот парень чуть в обморок не рухнул, я не готова повысить свой рейтинг по кошмарам до заоблачных высот.
– … Значит, ждем, когда иллюзия сама развеется, - развел руками Кошмарыч.
– Не дольше недели продержится.
– Ты самая красивая, - попытался утешить меня Жюль.
– Нет, это ты красавчик, - привычно отозвалась я.
– Детский сад, - буркнул Кошмарыч.
– Оба красавчики, глаз не оторвать.
Он достал какую-то папку и с преувеличенным интересом уставился в неё, всем своим видом показывая, что разговор окончен. Сказать, что я была разочарована, значит, ничего не сказать. Но делать было нечего, надо было ползти обратно, а это само по себе требовало немалых усилий. Судя по всему, для работы хвоста задействовались не самые привычные мышцы моего тела, и сейчас они нещадно болели. Да и волосы. Кто думает, что змеи такие все эффектно шипящие во все стороны, тот ничего не знает об этом. Эти твари постоянно перепутывались, скандалили, оглушая своим шипением и норовили покусать товарок. Меня, к слову сказать, не трогали. И то хорошо, а то ходила бы я вся искусанная.
К середине коридора я не выдержала и завязала высокий хвост из змей. Теперь они шипели хотя бы не под ухом и не могли запутаться в клубок. И вот стоило мне на это отвлечься, как нас догнали чьи-то шаги.
– Обалдеть!
– голос этот я не могла не узнать.
– А окаменять взглядом ты тоже можешь?
– К сожалению, нет, - буркнула я. Чтобы повернуться, мне нужно было растопырить руки, иначе я запросто могла упасть. Так что я осталась стоять так, словно мне было совсем не интересно, зачем Вест остановил нас в коридоре. Уж точно не из-за хвоста — он наверняка еще и не такое видел.
– Кошмарыч попросил меня курировать ваш случай пока иллюзия не спадет, - пояснил Вест сам, обходя нас так, чтобы могла его видеть, не поворачиваясь.
– А тебе он советует написать дневник наблюдений за химерой в изменчивой реальности сна.
Это он уже Жюлю, понятно.
– В смысле?
– тот чуть попятился. Ага, не только на меня Вест с первого взгляда произвел не самое приятное впечатление!
– В смысле!
– передразнил его Вест.
– Мы будем отправлять Ольгу в разные сны, не обязательно кошмары, кстати, а ты записывать будешь, как она себя ощущает в пустыне, например, или в Арктике. И после пробуждения и нового возвращения в сон, что со змеями будет происходить. Потому что хоть мастер и сказал, что это на неделю примерно, но он не химеролог, мог и ошибиться.