Моргенштерн (сборник)

Харитонов Михаил Юрьевич

Дама почему-то обрадовалась.

— В вашем роду есть легенда о фамильных сокровищах? Очень хорошо… Но, допустим, ты их нашёл. Что ты сделаешь в таком случае? Ведь ты же возьмёшь их себе?

Молодой домин почувствовал себя несколько увереннее.

— Я обращусь в Чёрный храм, к жрецам Справедливости, чтобы они подтвердили мои права. Нахождение клада, особенно родового — честный способ обогащения, признанный Чёрным Храмом и всеми людьми.

— Отлично! Считай, что ты уже нашёл свой клад. Я дам тебе денег. Но у меня есть одно условие. Ты должен тратить все деньги только на себя. На себя и на свои удовольствия. Больше ни на что. Ты понял меня?

— На себя? На свои удовольствия? — Антор решил на время принять правила непонятной ему игры, пока не появится возможность вежливо её прекратить. — Но тогда зачем мне богатство? На жизнь мне хватает. Конечно, хотелось бы иметь больше…

— Зачем? — госпожа Майя не отставала.

Откуда-то издалека послышались шаги и звуки речи.

— Давай отойдём, — женщина нервно оглянулась. — Не хочу, чтобы нас подслушали.

Антор только махнул рукой: он уже разобрал, чьи это голоса. Это дом Тим и дом Гау гуляли по галерее, продолжая свои теологические споры. С ними ему встречаться не хотелось.

— Ещё можно сказать и так, — бубнил дом Тим, — что бог есть общее понятие, обладающее ценностью. Например, физики, говоря о природе, рассуждают о движении и покое. Это понятия, не обладающие ценностью, и как таковые, не божественны. Но с покоем связаны для нас понятия отдыха, расслабленности, неги — а это у нас зовётся Оранжевым богом Отдохновения. На более высоком уровне это устойчивость, стабильность, равновесие, то есть Жёлтый бог, который да не оставит земли Арбинады… — Соответственно, движение, обладающее ценностью — это развитие, новшества, она же Синяя Богиня, да дарует она благополучие людям Арбинады… Разве не правы, таким образом, древние мифы про то, как эти боги сходятся друг с другом в любовном соединении, порождая там самым Зелёного бога Жизни. Наука также утверждает, что жизнь на Арбинаде была не всегда… Таким образом, боги могут порождать друг друга, а значит, и возникать. Тем самым правота Хингра снова подтверждается…

— Лучше посмотри вот сюда! Какое чудо! — похоже, дому Гау прискучил богословский диспут.

Шаги свернули в сторону: видимо, гости увлеклись разглядыванием каких-то редкостей.

Госпожа Майя не сводила глаз с Антора.

Молодой домин чувствовал себя странно: казалось, что зрачки женщины поймали его и крепко держат.

— Скажи, ты хотел бы иметь такой дворец? Такие галереи? Устраивать праздники? Чего бы ты хотел, обладая деньгами?

— Да, я хотел бы устраивать праздники. Иметь дворец, дорогие вещи. Помогать друзьям. Выделял бы средства на исследования природы…

— Вот об этом забудь. Ты будешь тратить свои деньги, — женщина говорила о будущем богатстве Антора с небрежной уверенностью, — только на себя. Лично на себя. Никаких вложений в торговлю. Никакого финансирования науки. Никаких ссуд, даже ближайшим друзьям. Вообще ничего такого — кроме развлечений, праздников, путешествий, и так далее. Запрещена всякая помощь другим людям, особенно находящимся в тяжёлом положении. Так что выбирай себе друзей, которые не разоряются. Подарки разрешены — и чем дороже, тем лучше. Ты говоришь, у вас не принято продавать дарёное?

— Да, конечно, — пожал плечами Антор. Он каким-то краешком сознания осознавал бессмысленность этого разговора, но почему-то не мог его прекратить. — Если что-то случится с моими землями, я буду обязан компенсировать убытки.

— Отлично, мы договорились. Если ты нарушишь одно из этих условий, ты будешь наказан: золото на какое-то время исчезнет.

— Но как же выплаты крестьянам? Я домин.

— Да, конечно… Насколько я понимаю, ваша система основана на добровольно-принудительной страховке. Ваше Сословие является чем-то вроде сообщества страховщиков, так? Отвечай мне.

В уме домина шевельнулось слабое удивление: он перестал понимать, зачем он отвечает на эти странные вопросы, зачем он вообще продолжает этот нелепый разговор. Тем не менее, он ответил — чётко и ясно.

— Да, конечно. Мы страхуем крестьян, живущих на наших землях, и купцов, плавающих к ним на кораблях. Жрецы вместе с Советом Сословия определяют минимальную страховую выплату, делая её разумной и справедливой. А домины защищают свои земли от несчастий — ведь иначе им придётся платить пострадавшим. Раньше это были чудовища. Теперь — природные бедствия и экономические кризисы. Поэтому мы развиваем науки: знания позволяют снизить страховые риски и повысить прибыли. Многие осуждают такой порядок, — счёл нужным сообщить Антор. — Они говорят, что страховое дело — такой же бизнес, как и все остальные, и что надо предоставить право им заниматься любому простолюдину. Но мы, домины, столетиями живём на своей земле, знаем её, и… и любим, — добавил он. — К тому же мы, по обычаю, вершим суд на своей земле. Разве кто-нибудь пойдёт со своей жалобой к постороннему человеку, которого он не знает? И религии это противоречат. Храмы богов такого не допустят.

— Я поняла. Хорошо. Страховые выплаты делать можно, но будь скуп. Теперь возьми это.

Она протянула ему маленький, расшитый золотой нитью, красный поясной кошелёк.

— Открой.

Антор послушно открыл кошелёк. Он был пуст.

— Поклянись своими богами, что ты будешь тратить свои деньги только на себя, — потребовала женщина.

— Как я могу это сделать здесь? Мы должны пойти в храм и оформить клятву, — пробормотал Антор.

— Опять забыла… Эта ваша рационалистическая религия… Ну хорошо, не клянись. Положи туда руку. Засунь её внутрь.

Антор послушался.

На руку дохнуло что-то тёплое.

— Очень скоро ты сможешь доставать отсюда золото и серебро — сколько тебе нужно, — голос женщины манил, приказывал, — и Никто другой не сможет этого делать. Не бойся потерять эту вещь. Украсть её тоже невозможно. Но не забывай: эти деньги ты вправе тратить только на себя. Только на себя.

Антор внезапно вспомнил о том, чего он хотел бы больше всего на свете.

— Мои дети! — закричал он. — Мне нужно купить потомство!

Госпожа Майя приподняла бровь.

— Я так и не поняла эту вашу систему… Почему вам так важно платить деньги за детей? И почему вы гордитесь, что заплатили дорого? Это как-то связано с престижем? Отвечай, — приказала она, и Антор снова подчинился.

— Человек стоит столько, сколько за него заплатили, — начал объяснять он. — Это… это… это называется благородство происхождения, — он не мог сказать понятнее, потому что сам не знал, как это можно выразить другими словами. — Благородные люди всеми уважаемы, даже если у них нет других достоинств, — наконец, сообразил он. — Но обычно они всё-таки есть: дорогих детей рожают самые лучшие женщины, самые красивые и умные… или популярные матери, если их потомство получило известность…