Мориарти
Шрифт:
— Во всяком случае, никак не это.
— Да, чрезвычайно любопытно. Но мы торчим здесь очень долго. Предлагаю выбраться из этого мрачного места и подкрепить силы бокалом вина.
Я окинул лежащий на плите труп прощальным взглядом, повернулся — и вместе мы поднялись к выходу из церкви.
ГЛАВА 3
ПОЛНОЧНАЯ ВАХТА
Этелни Джонс снял комнату в «Энглишер хоф» и предложил мне последовать его примеру. Туда мы и направились, простившись со швейцарскими полицейскими, прошли через всю деревню, на безоблачном небе вовсю сияло солнце, а воздух наполняла безмятежная тишина, если не считать звука наших шагов да вялого звяканья колокольчиков
Гостиница оказалась маленькой и уютной, с резными фигурами в деревянных стенах, с увитыми цветами окнами… типичный швейцарский сельский домик, воплощение заветной мечты рядового английского официанта. К счастью, комната для меня нашлась, и слуга был отправлен в полицейский участок за моим багажом. У лестницы мы с Джонсом расстались. В руке он держал пресловутый листок.
— С вашего позволения я хотел бы вникнуть в это поглубже, — сказал он.
— Надеетесь отыскать в нём какую-то логику?
— По крайней мере, смогу его внимательно изучить, а там… Кто знает?
Он явно устал. Дорога от полицейского участка была не слишком долгой, но вкупе с разрежённым горным воздухом она его совершенно измотала.
— Разумеется, — согласился я. — Вечером увидимся?
— Давайте вместе поужинаем. В семь вас устроит?
— Очень даже устроит, инспектор Джонс. Помимо всего прочего, я смогу прогуляться к знаменитому Рейхенбахскому водопаду. Никогда не думал, что попаду в Швейцарию, тем более, в эту деревушку… Здесь прелестно… Словно попал в сказку.
— Можете поспрашивать о Мориарти. В местных гостиницах он не останавливался, но вполне мог снять комнату в частном доме. Возможно, до встречи с Холмсом его кто-то видел.
— Я думал, швейцарская полиция уже со всеми поговорила.
— Унтер-офицер Гесснер? Чудесный человек, делает всё, что в его силах. Но походить по деревне и поспрашивать — лишним не будет.
— Хорошо. Я всё сделаю.
Я последовал его совету и прогулялся по деревне, поговорил с местными жителями, знавшими мой язык… не сказать, что их было много. Хотя два слова — Шерлок Холмс — понимали все. Стоило упомянуть его имя, как люди становились серьёзнее, глаза загорались. Такой человек посетил Мейринген — это необыкновенно, он здесь закончил свои дни — вообще не укладывается в голове. Все были готовы помочь. Увы, Мориарти никто из них не видел. Незнакомцы комнату на ночлег не снимали, ни у них, ни у соседей. Им нечего было мне предложить, кроме ломаного английского и сочувствия. В итоге я вернулся в собственный номер. Подумал и решил, что на водопад не пойду — это, самое малое, час пути. На самом деле я не мог думать об этом месте без содрогания… И что я там узнаю нового? Ровным счётом ничего.
Вечером мы с Этелни Джонсом пошли подкрепиться, и я с удовольствием отметил, что выглядит он лучше. Нас ждал радующий глаз гостиничный ресторанчик — столы рядышком друг с другом, на стенах — головы животных, в огромном для такого помещения камине бушует огонь. Впрочем, в этом был свой смысл — с наступлением темноты с гор прилетали потоки холодного воздуха и вихрились над деревней. Всё-таки был только май, а мы находились
К нам подошла невысокая женщина с покатыми плечами, я отметил платье-фартук, рукава с буфами, шейный платок. Она поставила перед нами корзинку с хлебом и пинту красного вина в кувшине, после чего представилась: Грета Штайлер, швейцарская жена нашего английского хозяина.
— Сегодня только суп и жареное мясо, — сообщила она на отличном английском — вот бы и ужин был такой! — Муж на кухне один, и вам повезло, что народу сегодня немного. А так и не знаю, как бы управились.
— А где ваш повар? — спросил Джонс.
— Поехал навестить мать в Розенлау. Что-то ей нездоровится. Уж неделю как должен был вернуться, а всё нет и нет — а ведь проработал у нас пять лет! А тут ещё эта история у водопада — полиция и детективы замучили расспросами. Жду не дождусь, когда в Мейрингеме всё станет, как прежде. Нам столько внимания не надо.
И она умчалась прочь. Я налил себе немного вина, а Джонс отказался и наполнил свой стакан водой.
— Ну, что письмо… — начал я. С той минуты, как мы сели за стол, я с трудом сдерживал себя — удалось ли ему что-то выяснить?
— Думаю, мне удастся внести некоторую ясность, — ответил Джонс. — Для начала скажу: похоже, это и есть сообщение, которое вас интересует. Оно явно написано американцем.
— Откуда вам это известно?
— Я внимательно изучил бумагу — она мелованная, содержащая древесную массу, и, значит, весьма вероятно — американского происхождения.
— А содержание?
— Сейчас мы к этому подойдём. Но прежде, как мне кажется, нам нужно заключить соглашение. — Джон поднял свой бокал. Покрутил его, и я увидел, что в жидкости отражается каминный огонь. — Я здесь представляю британскую полицию. Как только нам стало известно о смерти Шерлока Холмса, мы решили, что обязаны кого-то отправить на место происшествия, хотя бы из вежливости. Вы, конечно, знаете, что он часто нам помогал. А уж всё, что связано с профессором Джеймсом Мориарти, для нас представляет естественный интерес. Происшедшее у Рейхенбахского водопада выглядит достаточно очевидным, но, как любил выражаться Холмс, тут явно идёт какая-то игра. Ваше присутствие здесь и ваши слова о том, что Мориарти был связан с кем-то из американского преступного мира…
— Не с кем-то, сэр. С его главарём.
— Вполне возможно, что у нас с вами есть общие интересы и нам нужно работать рука об руку, но должен вас предупредить: обычно Скотленд-Ярд к сотрудничеству с иностранными детективными агентствами, особенно частными, относится весьма сдержанно. Это не всегда идёт на пользу делу, но так заведено. Отсюда следует: прежде чем докладывать о таком развитии событий начальству, я должен быть полностью в курсе дела. Короче, я прошу вас рассказать всё о себе и о событиях, которые привели вас сюда. Можно на условиях конфиденциальности. Но решить, как мне действовать дальше, я могу только исходя из того, что именно вы мне расскажете.
— Я охотно расскажу вам всё, инспектор Джонс, — заверил я его. — Не буду скрывать: мне очень нужна любая помощь, которую вы и британская полиция сможете оказать. — Я умолк, потому что к столу с двумя мисками дымящегося супа с клёцками — именно так она назвала кусочки теста, плававшие в густой бурой жидкости — подошла фрау Штайлер. Пахло блюдо лучше, чем выглядело, и, воодушевлённый запахом варёного цыплёнка и трав, я начал свой рассказ.
— Я уже говорил, что родился в Бостоне, моему отцу принадлежала весьма уважаемая юридическая фирма на Корт-сквер. Из воспоминаний детства я помню семью, правильную во всех отношениях, у нас было несколько слуг и чернокожая няня — Тилли, — которую я обожал.