Морильское время
Шрифт:
— Но вода у них есть, — с подъёмом сообщил, наконец, Женя, — для её очистки они додумались использовать… Угадайте что?
Никто не захотел отгадывать.
— Угольные патроны от «спасателей»!
Взгляд у всех слушателей потеплел. Действительно, многие знали, что в красных коробочках респираторов есть угольный патрон, предназначенный для подсушивания вдыхаемого воздуха. Это нужно чтобы специальный реагент, очищающий воздух от угарного газа, не выходил преждевременно из строя во влажной атмосфере шахты.
Коллектив оживился. Послышались хлопки отрываемых предохранительных колец и характерный хруст коробок, открываемых, как водится, сильным ударом о колено. Патроны таились под стальными крышками, но оказались вполне доступны, если воспользоваться пассатижами. Они представляли собой плоские овальные пластиковые коробочки с отверстиями, закрытыми дополнительно мелкой стальной сеткой, чтобы угольный порошок не высыпался. Конструкция словно специально разрабатывалась для очистки воды. Через патрон удобно было лить воду, а трёхкратное пропускание её через уголь полностью устраняло привкус.
Попробовав так и эдак, решили, что удобнее всего однократно пропускать воду через батарею из четырёх патронов, соединённых изолентой. С этого момента проблема воды была решена, очистка поставлена на поток. Оказалось, что у смены имеется немалый запас «спасателей». Почти у каждого кроме собственного имелись старые, когда-либо забытые в шахте. Эти красные коробочки имели сравнительно небольшой срок эксплуатации, поэтому в ламповой обычно без проблем выдавали новые взамен потерянных.
Настроение у всех заметно поднялось. Несколько человек снова собрались в комнате отдыха. В воздухе запахло пищей, стали слышны оживлённые разговоры. Начали придумывать, как в их ситуации можно выбраться на поверхность. Большинство идей было связано со сбойкой. Предлагали попробовать дёрнуть ворота тяжёлой ПДМ, протаранить их, взрывать до упора, пока не удастся разрушить. Но опытные коллеги быстро опровергали все эти варианты. Дёрнуть и протаранить было совершенно нереально — ворота сделаны на совесть. Взрывать много тоже нельзя. Во-первых, кислорода мало, вентиляции нет, после каждого взрыва будут накапливаться токсические продукты, так что уже после двух-трёх взрывов на всём девятисотом горизонте находиться будет попросту невозможно. Во-вторых, кровля возле сбойки была довольно слабой — её и так уже несколько раз переукрепляли. Взрывы могут вызвать обрушение и засыпать выход, сделав его ещё более недоступным.
Борис тоже от нечего делать предположил, что если сверху опустить на лебёдке длинный канат, то на нём можно будет потихоньку поднимать людей. Все согласились, что мысль замечательная, с той лишь оговоркой: никак невозможно доставить наверх одного-единственного человека, который нашёл бы и настроил лебёдку. Да и найти канат длиной более километра — тоже проблема.
Потом ещё долго сидели и разговаривали. Зашёл какой-то немолодой мужик в синей куртке, поздоровался с Михалычем, посидел, подивился способу очистки воды, когда уходил, забыл начатую бутылку минералки.
К Борису тоже вернулось присутствие духа, но вместе с этим всё сильнее болела голова. Боль из затылка постепенно распространилась на правую часть черепной коробки, стала пульсировать и мешать, вызывая раздражение. «Хорошо бы какую-нибудь таблетку», — подумал он. Но таблетки не было. Можно было спросить товарищей, но тут он вспомнил, что можно просто сходить в медпункт.
Подземные медпункты были на всех рудниках. В них круглосуточно работали фельдшера женского пола, обычно ничем не занятые, кроме наведения порядка и выдачи таблеток. Конечно, в случае травм и несчастных случаев они оказывались на переднем фронте. А иначе зачем бы они были нужны?
«Конечно, её могло не оказаться в шахте, либо она ушла на какой-то участок, чтобы не сидеть одной, — рассуждал про себя Борис. — Но ведь сколько можно тут сидеть? Хоть прогуляюсь».
Фонарь уже начал тускнеть, но идти ещё было можно. Медпункт располагался всего в двух сотнях метров от базы, неподалёку от ствола. Дверь была закрыта, свет не пробивался, медпункт казался пустым.
Борис постучал. Потом ещё постучал. Потом ещё. Через минуту, когда он уже собирался уходить, за дверями послышался шорох, и тихий женский голос спросил его о цели его визита.
— Здравствуйте, — крикнул он, — голова заболела! Таблеточку не дадите?
— А вы кто? — раздался вопрос после паузы.
— Боря меня зовут, с электровозного участка.
— Вы один?
— Да, конечно… — недоумённо ответил он. — А вы кого-то боитесь?
Вместо ответа дверь приоткрылась, и посетителя осветил луч света. В дверях стояла на удивление субтильная молоденькая девушка, резко отличавшаяся от полновесных матрон, обычно дежуривших здесь. В темноте Борис сумел рассмотреть миловидное слегка скуластое личико с остреньким подбородком, выразительные глаза с не менее выразительными кругами под ними. «Хотя круги, это, наверно, из-за освещения», — подумал он.
— Не знаю, всех боюсь, — робко ответила девушка и виновато улыбнулась.
Борису она определённо понравилась. После нескольких минут общения выяснилось, что девушку зовут Надя. Она проработала всего месяц, выходить куда-нибудь боится, да и шахту знает ещё плохо. Воды у неё хватает, так как имеется небольшой бак для обработки ран и прочих медицинских нужд, но еды нет совсем — закончилась. Вначале аварии возле медпункта собралось много людей, но её не беспокоили. Сегодня же с утра вообще никто не появляется. Так что общалась она до этого момента только с женщиной-стволовой, обитавшей неподалёку. От неё же узнавала новости.
Приняв предложенную таблетку и посидев несколько минут, Борис собрался уходить.
— Хотите, принесу поесть? У нас еды хватает.
— Можно, только немного, — снова засмущалась Надя.
Награждённый пачкой таблеток от головной боли, Борис ушёл.
По дороге ему встретились несколько идущих навстречу рабочих, а в самом депо царило заметное оживление.
Глава 20
«Наконец-то связь дали», — обрадовался Боря. Но причина оживления была другой, хоть и тоже приятной: на участке самоходного оборудования научились заряжать аккумуляторы.
Для этого использовались аккумуляторы ПДМ. Оказывается, вначале пэ-дэ-эмщики оборудовали у себя на базе вполне сносное освещение с помощью специальных светильников, в обычное время использовавшихся для ремонта. Они питались от огромных аккумуляторов подземных автомобилей. Когда аккумулятор начинал садиться, его можно было зарядить от автомобильного генератора, запустив двигатель. Но через какое-то время личные фонари начали гаснуть даже у редко включавших их машинистов. Тогда кто-то и догадался подключить фонари к аккумуляторам машин. Причём, для нормальной зарядки требовалось не менее четырёх фонарей, подключённых последовательно. Впрочем, местные Кулибины быстро придумали способы подключения и меньшего числа шахтных светильников, например, заменяя недостающие в цепочке фонари нагрузочными сопротивлениями от сварочных аппаратов. Об открытии быстро узнали соседи, потом слух распространился по всей шахте. На участок потянулись многочисленные паломники со связками севших фонарей. Это внимание не очень обрадовало владельцев машин, но, тем не менее, они никому не отказывали.