Морок
Шрифт:
— Не надо. Сам как нибудь. — Парень вдруг пронзительно взглянул Климову в глаза. — В «шестёрки» набиваешься?
— Да нет. В девятки. — Простодушно улыбнулся Ваня. — Девятки, как-то знаешь, больше по номиналу.
— Смешно. — Новенький с интересом глянул на Климова. — Ты здесь слишком умный, да?
— Не жалуюсь.
— А в ухо хочешь, умный?
— Ну-у… — Пожал плечами Иван. — От этого я умнее не стану… А вот тебе самому подумать уже пора о безопасности своих ушей, носа и зубов. Бугры таких, знаешь, как ломают?
Олег тогда медленно покачал головой, и с расстановкой
— Таких… Не ломают.
Убеждённость в его словах, уступала, быть может, скрытому упрямству, и Ваня просто ощутил, что этого качества в нём самом, как раз и не хватает. Качества, объединяющего упрямство и злость. Качество полезное и необходимое для того, чтобы управлять другими.
— Хочешь, я с тобой пойду?
Паренёк с ещё большим интересом взглянул на Климова, перевёл взгляд, зачем то на его руки, потом ответил:
— Забудь. И вообще, не суйся в эти дела. Свои проблемы решаю сам.
Сказал, как отрезал.
Ваня, уж было, разочарованно повернулся спиной, но тут услышал:
— Постой! Как тебя…
Климов развернулся.
— Ты не обижайся. Спасибо, конечно, но… Я сам… За меня не боись. Я тёртый…
И наконец, сам протянул руку.
— Голова. Зови просто. Или Олег.
— Иван. Или Клим. Как тебе удобно.
Олег засмеялся.
— Слышь, а у тебя чё, два имени?
— Клим — от фамилии Климов.
— А-а! У меня, Голова — от фамилии Головной.
Так и познакомились.
Скоро порог переступили бугры.
— Где? — Бросил в воздух один из них, ни кто иной, как приблатняющийся Хвощ.
Из его спины по крысиному выглядывал Гнус, и указывал пальцем в сторону Олега. В паре с Хвощом, стоял увалень с лошадиной улыбкой и скалился неизвестно чему.
— Пошли! — Тоном, не требующим возражений, кинул Хвощ строптивому новичку. Впрочем, новичок возражать не стал.
— Пошли! — Спокойно произнёс он.
Также спокойно прошёл мимо них, и первым вышел за дверь. Бугры с крысёнышем Гнусом потянулись вслед.
Ваня припомнил, как уходил на «раздачу» он. Его тогда трясло изнутри. Глядя сейчас, как вышел Олег, его, Ванин поход, не выдерживал сравнения. Даже, если новенький и боялся, то искусно маскировал свой страх.
Местом всех явок, передач и судилищ, бугры выбирали актовый зал. Любопытно, что ключи от зала находились на вахте, и право на получение их, имели только педагоги. Но в доме, похоже, права персонала и подопечных давно были пересмотрены. Или кем-то поправлены.
— Замесят новичка в тесто. — Подал голос Лось. — Зря он зубы показал.
— Заткнись! — Взорвался Климов. — Ты бы смог как он? А?! Кишка тонка! А вы все… Он правильно сказал. Стелемся и ползаем под этим хорьком. Традиции-и соблюдаем. Тьфу-у!
Хотелось пойти поглядеть, что там. Как всё происходит. Хотя чего гадать. Ясно же…
В том, что он мог ошибаться, Ваня узнал через час. Примерно столько прошло, как в спальнике появился Олег.
Он вошёл так же, как и выходил, и даже во многом веселей. Что-то мычал под нос. Кажется, напевал. Но самое странное и не постижимое: на нём не было следов побоев. На безмятежном весёлом лице его, не было ни
Вскоре появился бывший хозяин сброшенных вещей. Вошёл он с пришибленным видом, и, отнюдь, не походил на горластого вожака. Было видно, что психологически, он сдал на два прохода вниз. Этакий заяц из басни Крылова, который напился в хлам на вольной пирушке и громогласно обещался разнести всех в пух и прах, а ещё сделать выволочку самому царю зверей. Что из этого вышло, ясно из басни, когда хмельной заяц нарвался на спящего льва. Сейчас своим видом, Гнус напоминал этого персонажа. Неприкаянный и морально убитый, он беспомощно глядел, как Олег хозяйничал в его тумбочке.
— А-а-а!!! Иди сюда, родной! — Заметил его Головной. — Иди, иди… Не боись не трону!
Гнус робко подошёл к своей же кровати. Ситуация была забавна тем, что совсем недавно, было наоборот.
— Давай, забирай свои вещички… Постель забери, само одеяло оставь… И хромай туда, где у вас свободно! Ты меня понял?
Олег говорил громко, хотя и не кричал, а вот ответ Гнуса услышать не удалось, хоть в спальной было тихо. Что-то невнятное и совсем тихое сорвалось с его уст. А ведь недавно, его голос резал уши.
— То, что говорить стал тише, мне это нравится. Всегда так говори, понял? И только тогда, когда спросят. Понял, нет?!
Гнус кивнул. Молчком и поспешно начал подбирать свои причиндалы, затем робко попросил Головного привстать, дабы забрать постельное белье. Ребята, молча, наблюдали эту картину. Унижение Гнуса не было чем-то особенным. Его никто не любил и не боялся. Боялись лишь тех, кто за его спиной. Новичок первым перешагнул этот порог и наглядно показал, что ничего не случилось. Это было необычно и диковинно. Это было безумно и смело. А ещё, это было — СИЛЬНО.
— Подожди! — Окликнул горе-старшака Олег, когда тот, скомкав бельё, направился было на новое место. — Давай, всем громко объяви! Что услышал на бугорском толковище. Давай, давай… Чтоб всё знали!
— Ребята… — Невзрачно проблеял Гнус.
— Громче!
— Пацаны! — Прокашлялся он. — Теперь старшак у нас Головной Олег. Я низложен… Вот… Так решили бугры. Всё?
— Свободен!
Олег встал в рост, чему-то улыбнулся, быстрёхо оббежал глазами аудиторию, и заявил:
— Это факт, ё-ма-ё… Рулить назначили меня! Не боись, братва! Гнобить никого не буду! Вопросы обещаю разводить по честноку… Ну, что ещё? Всё тёрки с буграми — это моё! Вас я всегда прикрою. Так что… Не ссыте! Заживём.