Морпехи против «белых волков» Гитлера
Шрифт:
–Глубоко закопались, — отрывая газа от бинокля, сказал Парфенов. — Поэтому наши их засечь никак не могли.
Приблизиться незаметно всей группой не удастся, слишком много суеты. А если броситься напролом, то минометчики сразу схватятся за оружие. До окопов оставалось метров двести пятьдесят, и больше всего мешали наблюдатели.
–Выход один, — предложил Фатеев. — Я с Усманом и Пашей Юркевичем поднимемся вон до того уступа и ударим в спину.
«Ударим» сказано слишком самоуверенно. Предстояло скатываться вниз по открытому склону, прячась за
Внизу рассыпались пулеметные очереди, и с большими паузами вела огонь короткоствольная «полковушка» под командой Ивана Байдина. После каждого выстрела немцы пускали в ответ несколько мин. Боеприпасов, судя по всему, у них имелось в достатке.
Наверх ползли, а местами бежали, когда позволяло нагромождение камней. Торопились, слушая, как продолжают вести огонь минометы. Обойдя батарею с тыла, двинулись вниз. Приблизиться, закидать гранатами? Не получится. Со стороны горы путь к минометам прикрывала каменистая плешина, утыканная редкими кустами. Отсюда и предстоит стрелять, хотя обзор неважный.
Мертвая зона под уступом, глубокие окопы, в которых торчат лишь головы в касках. До наблюдателей далековато, зато как на ладони были двое подносчиков, которые сновали взад-вперед с ящиками в руках.
Ударили одновременно два ППШ и американский «томпсон». Один из подносчиков упал, второй, хромая, кинулся под защиту уступа. Неожиданность помогла срезать телефониста, который сидел на краю окопа. Минометчики мгновенно нырнули в свои гнезда, а наблюдатели скрылись за гребнем.
В горячке опустошали диски, обрушивая края окопов и раскалывая мелкие камни. Одна из пуль звякнула о минометный ствол и рикошетом ушла вверх.
–Ничего не получится, — выругался Фатеев. — Прикрывайте меня, а затем прыгайте вниз.
Объяснять подробно свои действия не оставалось времени. Скатился с уступа, доставая из-за пазухи РГД, и лицом к лицу столкнулся с подносчиком боеприпасов. Не раздумывая, ударил гранатой по голове, прикрытой теплым кепи. Увидел, что левая штанина немца насквозь пропиталась кровью. Подобрал карабин, лежавший рядом, и пригрозил:
–Сиди тихо, если жить хочешь.
За пазухой и в подсумке имелось штук пять гранат. Славка бросал их в окопы одну за другой. Судя по крикам, кого-то уложил на месте, сразу несколько человек, спасаясь от взрывов, выскочили наверх. В руках у некоторых было оружие.
Фатеев выстрелом в упор свалил одного из минометчиков. Второй навалился на него и опрокинул на землю. С уступа катились Усман Салиев и Паша Юркевич. Оба стреляли на ходу, но в спешке мазали. Появление еще двоих русских внесло растерянность. Видимо, немцы решили, что началась атака с тыла.
Эта растерянность, не свойственная солдатам вермахта, а тем более егерям, спасла жизнь главстаршине Фатееву. Душивший его фриц отпустил свою жертву и бросился убегать.
Но бегство не было беспорядочным. Лейтенант в каске хладнокровно опустил гранату в ствол миномета. Вторую «трубу» подорвал унтер-офицер. Наблюдатели на гребне высунули стволы карабинов и открыли
Немецкий лейтенант дважды выстрелил в него из «парабеллума», затем прицелился в Фатеева, но Славка уже держал в руке подаренный американцами массивный «кольт». Пуля калибра 11,43 миллиметра отбросила офицера на шаг назад, голова в каске звякнула о камни.
Паша Юркевич стрелял в наблюдателей, заставив их спрятаться. Минометчик передергивал затвор карабина. В него одновременно выстрелили Юркевич и Славка. И все же бой закончился бы в пользу минометчиков, если бы не подоспел Парфенов с остальными десантниками.
Фатеев достаточно повоевал, но сейчас в очередной раз убедился в четких действиях «белых волков». Унтер-офицер мгновенно пресек бегство и очередью из автомата в упор свалил одного из десантников. Огромного роста минометчик, который пытался задушить Славку, бросился на Антона Парфенова.
Младший лейтенант успел его ранить, но егерь, схватившись за ствол ППШ, рывком отвел его в сторону и выдернул оружие из рук Парфенова, далеко не слабого парня. Взмахнул прикладом и наверняка разбил бы Антону голову, но тот, нырнув под ноги, схватил немца за колени и опрокинул на землю.
Подскочил молодой десантник и проткнул немца штыком. Но столько злости и силы было у этого арийца, что он, будучи дважды ранен, сумел выдернуть штык из плеча и пошел на десантника, рыча и выкрикивая что-то на немецком.
–Жри, бугай!
Фатеев выстрелил в него три раза подряд, и немец наконец упал лицом вниз. Унтер-офицер очередью в упор застрелил моряка из первого батальона. Магазин кончился, сменил он его за считаные секунды. Парфенов подобрал свой ППШ и, обозленный, что сплоховал, давил на спуск. Затвор, лязгая, выбрасывал веер золотистых гильз, из спины унтера вылетали клочья окровавленного мундира.
Это был переломный момент боя. Наблюдатели отступили, прикрывая друг друга выстрелами из карабинов. Минометчика, пытавшегося бросить в десантников гранату, срезали очередью и добили саперной лопаткой. В наблюдателей стрелял Паша Юркевич. Сумел одного ранить, но второй подхватил товарища, и оба исчезли в расщелине, ведущей вниз.
Взятый в плен раненый подносчик боеприпасов оказался русским. Зная, что предателей в живых не оставляют, угрюмо смотрел на десантников.
–Власовец? — спросил Фатеев.
–Служил во Второй армии генерала Власова, взят в плен. Вот заставили таскать боеприпасы.
–Крепко старался, вон сколько пустых ящиков валяется.
Подскочил земляк погибшего Усмана Салиева и ударом кулака сшиб власовца на землю. Тот сплюнул на ладонь выбитый зуб и выругался:
–Такие же гестаповцы, как и фрицы! Пленных легко бить. Жаль, ты мне на мушку не попался.
Ненависть с обеих сторон была так велика, что власовец даже не пытался просить пощады, а его пнули еще раз, не обращая внимания на раненую ногу.