Морроувинд
Шрифт:
"Однажды ты поклялся освободить Аргонию, или пожертвовать своей жизнью ради этого..."
Верно.
Аргония.
Кай-Са обещал... Дал торжественную клятву освободить свою родину от ига Империи. И он эту клятву не сдержит?
"Нет. Я пойду до конца... Сквозь огонь и ненависть, сталь и презрение, моровые бури и недоверие... Я должен, я выстою, я..."
Словно какая-то волна подняла Кая-Са на ноги. Он достаточно отдохнул. А Косадес в Балморе уже заждался его с новостями из лагеря эшлендеров. Ему пора в дорогу.
Глава
Раеса Пуллия была из того большинства коренных жителей Империи, кому надоел этот проклятый негостеприимный остров. Иногда в своих чёрных горьких думах, которые, словно демоны, посещали её ночью, она желала, чтобы Вварденфелл с его Красной Горой, всеми данмерами и их Храмом ушёл навеки под воду, в бездну морскую. Естественно, чтобы случилось это после того, как она, Раеса Пуллия, благополучно вернётся на материк, в родной Киродиил.
Она была дочерью очень влиятельного и жёсткого человека - Вуртура Пуллия, одного из генералов Его Высочества. Отец больше половины своей жизни отдал служению трону, императору Уриэлю Септиму. Служба всегда была для него превыше всего, даже превыше семьи.
"Армия опора трона",- частенько приговаривал Вуртур, наставляя то ли маленькую Раесу (её так назвал отец в честь знаменитой женщины-полководца), то ли её мать - скромную, набожную и покорную мужу во всём женщину.
Армия опора трона... Это выражение навсегда врезалось в сознание Раесы, навсегда решив её дальнейшую судьбу, хотя сейчас она этому совсем не рада.
Отец всегда хотел сына и никогда не скрывал этого. Он хотел видеть своего отпрыска, идущего по белому мрамору дворца императора, получающего благодарность за верную службу трону, за боевые заслуги... О чём ещё может мечтать стареющий мужчина, ждущий сына? А когда родилась Раеса, все мечты генерала Вуртура Пуллия рухнули, обратились в прах, ведь он уже был стар, чтобы зачать ещё одного ребёнка.
Не было наследника его боевой славы. Не было и не будет.
Кто не знает какого это быть несбывшейся мечтой, тому не понять того бремени, что свалилось на девочку. Она смотрела в глаза отцу, и видела в них лёд, вместо синевы небесной. И каждый раз, когда Вуртур сидел в глубоком кресле, немигающим взором смотря в огонь камина, сердце Раесы - девочки девяти лет отроду - сжималось в маленький комок, который постоянно кровоточит.
Тогда малышка решилась. Она подошла к отцу, который перевёл на неё мутный, словно сквозь пьяный угар, взгляд. Раеса вздохнула, глубоко как великие ораторы перед началом ответственной речи и единым духом выпалила, будто до ужаса боялась своих слов:
– Папа, я пойду в Легион, я буду служить Империи, как ты всегда хотел! Я люблю тебя, папочка...
Тогда Вуртур впервые на памяти Раесы улыбнулся. Улыбнулся открыто и тепло.
Раеса Пуллия едва заметно улыбнулась, но этого никто, разумеется, не видел. Затем её снова захватила ненависть к своему делу. Она думала о том, что проявила тогда малодушие.
Ей надо было не идти на поводу у своего отца, который после той реплики словно оживился. Он стал ратовать за свою дочь в военных кругах. В итоге она попала в офицерскую школу, но вылетела оттуда, не справившись с мужской конкуренцией. Просто не выдержали девичьи нервы. В школе той было всё от презрения до откровенных приставаний. А когда её чуть не изнасиловали трое здоровых парней с выпускных классов, она ушла оттуда. Ушла с намерением никогда не возвращаться. Отцу она ничего не говорила.
Потом была большая ссора с Вуртуром, который, разумеется, был зол от её решения. Апофеозом его ярости стал перевод Раесы Пуллии из Киродиила в Морроувинд. Её назначили начальником гарнизона Пёстрая Бабочка, где она находится и по сей день.
Жизнь в этом захолустье была скучна и однообразна. Уничтожил хищных животных, которые могут напасть на человека - проводи паломника до святыни, сделал это - можешь взять отгул и попить суджаммы в Альдруне. Кто-то менее честолюбивый мог бы этим удовлетвориться, но не Раеса, которая... А в принципе она сама не знала, чего хочет. С одной стороны были отец и его видение будущего совсем молодой ещё женщины, а с другой её собственные расплывчатые представления о своей судьбе, ведущей к обязательному счастью. Ведь она всё-таки была девушкой, пусть сильной и грубоватой на вид, но нежной и ранимой в душе.
Раеса нахмурилась. Её терзали разные чувства и в последнее время место для нежности и... любви... там просто не было. Особенно сейчас.
Нет вестей от отряда, который она, Раеса, послала в Гнаар Мок - крошечную рыбацкую деревеньку на западе Вварденфелла. Задание было пустяковым - подтвердить или опровергнуть слухи о том, что местные контрабандисты сотрудничают с так называемым Шестым Домом. И каждый раз, когда она думала о причине задержки пятерых крепких парней, сердце её сжималось от боли. От неведомой тяжёлой боли, пронзавшей всю грудную клетку и кости.
– Капитан! Капитан!- в дверь Раесы Пуллии задолбили кулаком, закованным в латные перчатки легионера, так что грохот поднялся неимоверный.
– Ну что там?- недовольно отозвалась женщина, раскрывая дверь.
– Капитан, Джистил вернулся...- лицо солдата было белее, чем снега Скайрима.
– Что? А где остальной отряд?
– Джистил вернулся один и... вам лучше самой на это посмотреть...
Что могло случиться с отрядом? Целым отрядом вооружённых, опытных воинов, коими являются её подчинённые. Этим вопросом Раеса мучила себя уже второй день. Этим же вопросом она задавалась всю дорогу от своих личных покоев до тюремных подземелий. Зачем солдат ведёт её туда, почему не к казармам или госпиталю. Что даэдра возьми, происходит?
Но железное самообладание, которое было в её крови, доставшееся по наследству от отца, как всегда взяло верх. Она отрешилась от терзавших её мозг мыслей, решила выдержать до того момента, когда всё не прояснится, ведь, судя по выражению лица солдата, её ожидало нечто очень страшное. Но думать об этом сейчас не следовало. Может Раеса ещё надеялась, что всё каким-то чудесным образом разрешится.
Коридор, засыпанный сухой соломой кончился. Солдат взял факел со стены, передал Раесе тканевую повязку. Такую же нацепил себе на нос.