Морская Авиация - есть!
Шрифт:
состояния, командир приказал прибыть на беседу после построения. Думая, что моё
состояние командиру не понравилось, я даже огорчился. Но дело оказалось совсем
не в этом.
Командир предложил поработать начальником штаба, мотивируя моим внешним видом,
глубокими знаниями о канализации, и нормальным состоянием после всенародного
праздника. Я выразил робкие сомнения в том, что знаний в области канализации
достаточно, чтобы возглавить
и через три дня я уже временно исполнял обязанности.
Надо отметить, что должность эта достаточно важная, поэтому утверждают
кандидатов на уровне ВВС. Представили меня начальнику штаба ВВС, в краткой
характеристике командир указал, что я имею образцовый внешний вид, и знаю про "фекальные
воды". Генерал мою кандидатуру одобрил. На вопрос, как долго мне оставаться "врио",
генерал сказал, чтобы я смело служил, мол, его генеральское слово крепкое. И
служил я "врио" ещё пять месяцев.
Тут обстановка резко изменилась. Штатный начальник штаба полка передумал
увольняться, и решил дослужить ещё три года. Я вернулся к исполнению родных
обязанностей, служба шла своим чередом.
Прошли три года. Подросли новые кадры, командир ушёл в штаб ВВС, и мне уже не
предложили освободившееся место. Но генерал сдержал своё генеральское слово. На
аттестационной комиссии ВВС, когда обсуждалась совсем другая кандидатура,
генерал сказал, что обсуждать тут нечего, он уже три года назад принял решение,
и отступать от него не намерян. Так я и был назначен начальником штаба полка.
Вот как могут помочь в службе глубокие познания в канализации, чистая обувь,
хорошая переносимость праздничных мероприятий, и слово генерала.
Мой генерал.
Меня назначили на достаточно высокую должность НШ АП. Прошло время, освоился,
часто летал на сборы в ВВС ТОФ, где меня изучал "мой генерал". Я, в свою очередь,
изучал генерала. Мы часто общались по телефону, на сборах я докладывал ему планы
полка на месяц, он меня ругал, я отбрехивался, короче, шла нормальная работа.
Пришло время переделать очень важные документы согласно новым требованиям. И
такие это были важные документы, что мне лично пришлось разрабатывать "Решение
командира полка...". Это "Решение" представляло из себя книжку объемом до70
листов. Было над чем поработать. Как это и заведено, в установленный срок все, в
том числе и я, доложили об исполнении. Доложили телеграммой, а сами продолжали
работу
месяц.
Мы все жестоко ошиблись. Этот генерал решил облететь все гарнизоны и лично
убедиться в состоянии документов. И начать он решил с меня. Остался один день...
Но не зря я изучал генерала. Генерал был педантом в самом худшем смысле этого
слова, то есть он обожал порядок во всем, все должно было быть сделано точно в
срок, и, к тому же ещё параллельно и перпендикулярно. И ещё генерал считал себя
знатоком русского языка, поэтому в документах вникал не только в смысл, но и в
правильность расстановки запятых. И все это ожидало меня уже завтра, а документ
я до конца не отработал.
Ну, чему быть, того не миновать. Сдал я документ на печать, сказал печатать
столько, сколько успел сделать. Не хватало страниц 15. Попросил "мастера
машинной писи" сделать несколько ошибок, и забыть проставить в разных местах
запятые. Все ошибки и опечатки сосредоточил на первых 10 страницах. Сам принес
из дома картину и повесил её в кабинете напротив кресла на один гвоздь, то есть
очень неустойчиво.
Вот и пришел этот день. Встретили генерала, покормили, начали работу. Прошли по
штабу, осмотрели КП, получили рабочие замечания. И вот наступил "момент истины".
Пришли мы с генералом в мой кабинет, сел он в кресло и начал изучать творение
моего разума. На первой странице споткнулся на орфографических ошибках, потом
заметил отсутствие запятых и принялся разъяснять мне важность правильной
расстановки запятых в этот непростой для страны период. Устал, откинулся на
кресле и заметил криво висящую картину. Не поленился, встал и лично поправил
картину, заодно полюбовался изображенным пейзажем. Сел, спросил, на чем мы
остановились, я доложил, что на запятых, он повторно прочел лекцию о запятых.
Пока генерал читал лекцию, я опять перекосил картину. Генерал встал, поправил
картину, обратил мое внимание на влиянии кривовисящих картин на воинскую
дисциплину. Сел, спросил, на чем мы остановились, я доложил, что на запятых...
Все это продолжалось около четырёх часов. Генерал продвинулся в изучении
документа страниц на 7. Мы оба устали. Я уже хорошо понял, что если запятых не
будет на своих местах, а картины будут висеть криво, то мы никогда не победим в
современной войне, поэтому предложил поужинать. Генерал согласился, предупредив,