Морская ведьма. Взять на абордаж!
Шрифт:
– Мне сказали, она умерла во время родов, - глухо отозвалась Сэм, отвернувшись.
История вызвала лишь печаль, но не боль - Симона никогда не знала свою мать, каким та была человеком. Отец... Могла ли она винить его в чём- то или ненавидеть? Ведь благодаря ему Сэм всё-таки появилась на свет, хотя и потеряла мать.
– Она ушла в море, как только смогла встать с постели, - тихо закончила Маррэн.
– Мы все туда уходим, когда наступает срок. Или если по какой- то причине больше незачем жить.
Симона поморщилась, вздохнула и потёрла переносицу.
– Значит, мой дар проснулся после...
– она запнулась, покраснела и отвела взгляд.
– Ну, после того, как... я с мужчиной была?
– всё же выговорила Сэм, смущаясь обсуждать такую деликатную тему с почти незнакомым человеком.
Маррэн спокойно улыбнулась.
– Да, милая. Капитан Дюфрен разбудил твой дар, когда тебе исполнилось девятнадцать.
Она помолчала, выбирая, какой из множества вопросов задать следующим.
– Я слышала, что пока я не научилась им управлять, представляю опасность и могу запросто вызвать шторм, если меня напугать или разозлить, - немного сумбурно выразила она мысль, вспомнив, что случилось во время боя с Антуаном.
– Так и есть, Сэм, - кивнула Маррэн.
– Только потом наступает откат, который довольно сложно погасить, - она внимательно посмотрела на снова зардевшуюся Симону.
– Тебе повезло, что рядом был Ален.
Взаимные чувства лишь усиливают дар, - жрица улыбнулась уголком губ.
– Поэтому морские ведьмы всегда были лакомым кусочком для многих капитанов, особенно для пиратов. Что ж, думаю, на сегодня хватит разговоров, - решительно закруглила разговор Маррэн.
– Завтра начнём учиться, а пока иди, отдыхай. Тебе надо выспаться как следует.
Тут Симона спорить не стала. Навалилась усталость, веки налились тяжестью, и она едва сдержала широкий зевок. Поднявшись с кресла, девушка вышла за жрицей из гостиной, добралась до своей комнаты, и почти на ощупь разделась. Потом юркнула под одеяло, свернулась калачиком и моментально провалилась в сон, до самого утра. И никакие грустные мысли или воспоминания не тревожили юную морскую ведьму.
ГЛАВА 11.
Дни летели быстро, заполненные от завтрака до ужина. К вечеру Сэм уставала так, что доползала до кровати и падала в неё, едва успевая стащить одежду, и моментально выключалась. Оказывается, овладение собственным даром - занятие утомительное и затратное, особенно, когда нет рядом того, кто поможет восполнить силы. Симона познакомилась с другими жрицами, изучила остров и дом, с огромным удовольствием просиживала в библиотеке между занятиями - у жриц оказалось много интересных книг, и некоторые довольно редкие. Однако, ничего про свой остров она не нашла и в них...
Как- то, в середине второй недели у Симоны неожиданно выдался свободный вечер. Дар начал слушаться, и сегодня у неё довольно легко получилось управлять ветром, даже без неприятных последствий. И Маррэн отпустила ученицу пораньше на ужин, тем более, пришла очередь жрицы заступать на ночное дежурство у моря. А Сэм, поужинав и немного почитав об обитателях морских глубин и их привычках, вдруг поняла, что соскучилась по морю. По негромкому шуршанию волн, по влажному песку под ногами, по терпкому, свежему запаху, напоминавшему о... Лисе... Вздрогнув, девушка захлопнула книгу и прикусила губу, уставившись в камин. С неожиданной яркостью нахлынули воспоминания^ она поняла, что скучает. По его голосу, нахальной улыбке, наглому взгляду и бесстыдным рукам. По жарким поцелуям и крепким объятиям...
Прерывисто вздохнув, Сэм отложила книгу и решительно поднялась, сдув с лица прядь волос.
– Вот селёдка тухлая, - пробормотала она и направилась к выходу из комнаты.
Выбравшись из дома, девушка направилась к одной из уединённых бухт, которых, оказывается, было здесь несколько, спустилась на берег и скинула сапоги, а потом, поколебавшись несколько мгновений, избавилась и от остальной одежды. Снова вспомнилось, как она точно так же пошла искупаться, и чем это закончилось. Губы тронула слабая улыбка, по телу прокатилась горячая дрожь, и Симона с разбегу нырнула в прохладные, ласковые волны, зажмурившись от удовольствия. Хорошо!.. Она поплескалась, отфыркиваясь, как кошка, потом вышла на берег, отжала волосы и села на камень, обсыхая и любуясь на мерцающее в слабом свете луны полотно моря впереди. Снова мелькнула мысль о Дюфрене, и Симона подавила вздох, её глаза затуманились.
Вдруг чуткое ухо девушки уловило всплеск, и это точно не прибой - здесь, в бухте, его почти не было. Сэм встрепенулась, выпрямилась, окинув водную гладь - рыба резвится? Она не боялась, тут, на Скалистых островах, чужаки точно не появятся, а больше никакой опасности ей не грозило. Показалось, впереди что-то мелькнуло? Симона прищурилась, вглядываясь в тёмную, подвижную стихию, и вот теперь - опять, отчётливый плеск и нечто впереди, довольно близко. Глаза Сэм заблестели от любопытства, она спустила ноги, пытаясь рассмотреть, что же там такое, и вдруг замерла от неожиданности и лёгкой растерянности.
Над поверхностью воды показался хвост, большой и плоский. Ещё и красиво переливавшийся радужными всполохами. А потом хвост исчез, и появилась голова женщины с большими, раскосыми глазами, слабо светившимися в темноте.
– Э-э-э?
– удивлённо протянула Симона, разглядывая непонятное диво.
– А... вы кто, простите?
Она сначала подумала, что это кто- то из жриц возвращается с задания богини - со слов Маррэн Сэм знала, что сила госпожи позволяет им изменять свои тела так, чтобы можно было долго держаться под водой. Только вот незнакомка не торопилась выходить, только подплыла поближе, так, что под водой стали видны очертания обнажённых плеч и полной груди. Женщина неотрывно смотрела на Симону, так жадно и с такой тоской, что девушка смутилась и даже немного забеспокоилась и осторожно отсела подальше.
– Доброй ночи, - на всякий случай вежливо поздоровалась она.
– Здравствуй, Симона, - красивым, певучим голосом произнесла незнакомка и одним плавным движением почти целиком выплыла на берег.
Сэм оторопело уставилась на длинные, влажные пряди волос, облепившие спину существа, до самой поясницы. А оттуда начинался натуральный рыбий хвост, покрытый крупной чешуёй, радужно переливавшейся в лунном свете.
– Ой, - по- девчоночьи пискнула Симона, не зная, пугаться или радоваться такой встрече.