Морские дьяволы
Шрифт:
Но я мечтал о большем. Я хотел, чтобы подводные лодки из группы «морских дьяволов» и те, кто пойдет за ними, были оснащены таким надежным средством обеспечения безопасности, как гидролокатор, имели хорошо подготовленных командиров и умелых операторов. Для успешных действий нашего флота, готовившегося к «операции Олимпик», необходимо было нанести на карты все минные заграждения, выставленные вокруг островов собственно Японии. Уже тогда адмирал Билл Хэлси требовал от подводников выявить минные поля вокруг острова Кюсю — первого объекта нашего удара.
К тому времени, когда наша команда глубоководных бегунов подошла к линии старта, я уже близко познакомился с личным составом кораблей и был уверен в его отличной подготовке. Каждый из командиров группы «морских дьяволов» имел на своем боевом счету немало потопленных
Из игры вышла лишь «Сихорс», но ее гидролокатор, переставленный на «Сидог», показал прекрасные результаты. Впрочем, он хорошо действовал еще во время испытаний у острова Гуам. Не могло быть никаких сомнений и в мужестве и умении ее командира Эрла Хайдмэна. Он сумеет провести «морских дьяволов» сквозь хитрую оборону врага.
Уверенность в успехе укреплялась также и сознанием того, что подходят новые подводные лодки: «Редфин», «Раннер», «Сеннет», «Поджи», «Парго», «Яллао», «Торск», «Пайпер», «Стиклбэк», «Кэтфиш» и другие. Они должны были вызвать переполох в Японском море, навсегда или хотя бы на продолжительное время перерезав коммуникации, по которым противник перебрасывал все необходимое из своего богатого заморского источника.
Но моя удовлетворенность тем, что мы идем в ногу со стремительно развивающимися событиями, а может быть, даже несколько впереди них, немного ослабла, когда пришло срочное требование адмирала Билла Хэлси выявить минные поля у побережья островов собственно Японии. Данные об этих районах должны были понадобиться к середине июля 3-му флоту «дядюшки» Билла, готовившемуся к удару по центрам японской военной промышленности силами авианосцев и линейных кораблей. Выполнить эту задачу было не слишком трудно, так как от нас требовалось лишь установить внешнюю кромку минных заграждений, а не форсировать их. Но дело в том, что нам недоставало подводных лодок, оборудованных гидроакустическими установками и готовых к боевым действиям. Я, разумеется, понимал, что если мы отзовем часть подводных лодок из группы «морских дьяволов» и тем самым ослабим удар по коммуникациям противника в Японском море, то мы серьезно подорвем моральное состояние наших подводников в этот напряженный период. Японское море должно быть закрыто для судоходства противника. Перевозки из Кореи и Маньчжурии в Японию следовало прекратить раз и навсегда. Японцы должны были понять, что мы способны перерезать их коммуникации. От задания Билла проку было бы немного, но зато наши действия, встревожив японцев, могли предупредить их о намеченном нами прорыве минного барьера в Корейском проливе и дать им время для организации противолодочной обороны. Словом, это вызвало бы большие потери кораблей и человеческих жизней. Возмездие за Мортона и «Уоху» требовало иных путей.
Чтобы избежать посылки подводных лодок из группы «морских дьяволов» на разведку минных заграждений, выставленных вдоль восточного побережья островов собственно Японии, был один верный способ — немедленно начать «операцию Барни». Кстати, вторжение в Японию так и не состоялось. Одной из причин этого был мощный удар, который нанесли японцам подводные лодки Хайдмэна, Пирса и Риссера. Так или иначе задача была выполнена. Что же касается разведки минных заграждений, выставленных вдоль участка побережья, которое было намечено для вторжения, на мой взгляд, эту задачу можно было решить и без «морских дьяволов».
Другие соображения, требовавшие ускорить форсирование Корейского пролива, были вызваны международным положением. После капитуляции Германии Россия устремила свои взоры на восток. Мне было известно, что в Потсдаме она согласилась объявить войну Японии через три месяца после победы над Германией. Вслед за тем я получил указание представить план разделения Японского моря на операционные зоны для действий русских и американских подводных лодок.
Естественно, эта идея не вызвала у меня восторга. В районе, о котором идет речь, наряду с нашими подводными лодками должны были действовать и русские корабли, а это могло привести к гибельным последствиям при опознавании. Если мы не могли обучить свои воздушные и надводные силы опознаванию американских подводных лодок и тем самым предотвратить их постоянные обстрелы и бомбардировки, то что же требовать от союзника, который никогда не видел американской подводной лодки? Впрочем, я немедленно подчинился распоряжению и запросил указания относительно обмена таблицами опознательных сигналов.
Как я уже сказал, у нас было весьма смутное представление об участии русских в предстоящих операциях, и мы хотели бы избежать трудностей, которые должны были возникнуть в связи с участием нового и незнакомого союзника в районах боевых действий нашего флота.
Нашей основной задачей было топить всех, кто плавал под флагом «страны восходящего солнца». Эту задачу мы хотели выполнить своими руками, очистив Японское море, из которого мы ушли в 1943 году и где погибли Мортон и «Уоху».
Обучение продолжалось вплоть до самого выхода девяти подводных лодок в море на выполнение «операции Барни». Первая группа наших подводных лодок выходила 27 мая. Вечером 23 мая мы созвали совещание, на которое пригласили всех командиров подводных лодок и столько офицеров и гидроакустиков, сколько могла вместить оперативная каюта «Холланд».
Мы просмотрели великолепный учебный кинофильм, только что присланный из лаборатории в Сан-Диего. Он был выпущен под руководством Харнуэлла, Гендерсона и Кюри. Фильм показывал все фазы приготовления, эксплуатации и боевого использования гидролокатора. Каждая деталь прибора демонстрировалась и разъяснялась. В заключение мы увидели экран гидролокатора с очень четкими выбросами и услышали звук, напоминающий звон колокольчика.
После просмотра фильма я отпустил всех, кроме командиров подводных лодок, старших помощников и офицеров-связистов, и начал секретное совещание. Во избежание подслушивания были расставлены дежурные с приказом никого не впускать и останавливать всякого, кто появится около рубки, где происходило совещание. Ночь была, вероятно, одной из самых жарких и душных на Гуаме, и так как здесь еще действовал приказ о затемнении, пару часов нам пришлось обливаться потом за закрытыми дверями и задраенными иллюминаторами.
Дик Воуг выступил первым с подробным описанием «операции Барни». Он разъяснил мысли и соображения, которые легли в ее основу, и остановился на вариантах возможных действий в случае изменения обстановки. Всем командирам подводных лодок мы раздали копии боевого приказа и предложили задавать вопросы по всем неясным пунктам. Дик разъяснил, что проход через Корейский пролив легче, чем через пролив Лаперуза, потому что течение Куро-Сиво проходит через Корейский пролив со скоростью примерно в один узел и совпадает с направлением прорыва. В проливе же Лаперуза течение встречное и имеет скорость 3,5 узла. Переход по течению через Западный проход ускорит форсирование минных заграждений. К тому же течение не только наклоняет минрепы, но и располагает их в направлении, параллельном нашему курсу. Это должно до минимума снизить опасность задеть за них перископными тумбами, антеннами и мостиками. Глубины в Западном проходе очень большие (в одном из подводных ущелий глубина превышает 180 метров), что позволит подводным лодкам пройти под минным заграждением без опасения срезать о банки или скалы головки лагов и установленные под днищем вибраторы гидролокатора.
На крупномасштабных картах Воуг показал основные порты Японии и Кореи в Японском море и предполагаемые направления перевозок между ними. Кроме того, он провел линию русского судоходства из Владивостока через пролив Лаперуза в США.
Дик предупредил всех об опасности захода в северо-западную часть Японского моря, где глубины не достигают и 90 метров, а также в воды юго-западнее полуострова Ното, где самолеты В-29 поставили магнитные и гидродинамические мины.
Выходом из Японского моря после завершения рейда должен был стать пролив Лаперуза. Здесь можно было воспользоваться попутным течением и маршрутами русских судов. Нам было известно, что в проливе Лаперуза минные заграждения поставлены на углубление 12–15 метров для обеспечения безопасности плавания нейтральных русских судов, многие из которых ходили этим проливом.