Морские дьяволы
Шрифт:
14. «Операция Барни» в действии
Знойное солнце поднялось высоко над островом Гуам, и четкие полосы белой пены пролегли по поверхности мерно колышащегося моря, когда первая стая «морских дьяволов» Эрла Хайдмэна приготовилась проскользнуть через узкий проход в противоторпедной сети, защищавшей гавань Апра от внезапных подводных атак.
С палубы «Холланд» доносился смех и звонкие голоса — освященная вековой историей флота традиция требовала торжественно отмечать «день отплытия». Наступил срок выхода «морских дьяволов», и мы, естественно, запланировали небольшое торжество вроде тех, которые в доброе старое время устраивались у нас в Маниле. Для друзей и товарищей, уходящих на выполнение боевого задания, был устроен прощальный завтрак.
В связи с организацией завтрака флаг-секретарь капитан-лейтенант Хайнс и мой адъютант капитан-лейтенант Боб Кауфман за несколько дней до выхода в море первой стаи «морских дьяволов» не отходили от телефонов. С помощью веских аргументов и лести они ухитрились получить от нескольких девушек твердое обещание непременно присутствовать на завтраке. Для уходящих в море подводников организация завтрака была не таким уж простым делом, потому что днем почти все они были по горло заняты службой. И все-таки выход первой стаи «морских дьяволов» на форсирование минного заграждения в Корейском проливе был торжественно отпразднован.
Кажется, сама природа улыбалась нам в тот день. Мягкое дуновение пассата наполняло мою и командирскую каюты. Командиры уходящих в море подводных лодок и девушки, одетые в военную форму, прогуливались по палубе или сидели вокруг отлично сервированных столов. Долго потом вспоминал я эту картину: грустные юные лица, сочетание голубой униформы Красного Креста с бело-голубыми платьями медицинских сестер и хаки наших подводников.
Девушки подобрались одна лучше другой: милые, веселые, готовые смеяться даже при намеке на шутку. От Красного Креста была мисс Леота Кэлли, а флот представляли лейтенанты Эдит Филдер, Вирджиния Вахэй, Бэрт Ларкин, Джоан Гиддингс и Марджи Робертс.
Но дело есть дело, и корабли должны выйти в назначенный срок даже во время такого торжества. Офицеры стали прощаться. Со шлюпочной палубы «Холланд» мы отлично видели все пирсы. Экипажи выстроились на палубах подводных лодок, и, как только корабли начали отходить от причалов, гавань огласилась криками:
— До скорого свидания! Увидимся на Маркэт-стрит! Не забывайте нырять! Счастливой охоты!
Это было 27 мая 1945 года в 15.17.
Одна за другой, в строю кильватера, сопровождаемые эскортом, подводные лодки осторожно пробрались между стоявшими в гавани кораблями. Они миновали проход в противоторпедной сети и вышли в море. Три длинных, легких и низких силуэта, три полоски окрашенной в серый цвет стали, строгие, быстрые, сильные. Во главе стаи шла «Сидог» Эрла Хайдмэна, следом за ней «Кревалле» Стэйни Стейнмеца и последней — «Спейдфиш» Билла Гермерсхаузена. Выйдя из базы, подводные лодки построились в строй фронта, а эскорт вернулся в гавань. В этом походном порядке подводные лодки на дистанций пяти миль друг от друга со скоростью 13 узлов направились на северо-запад к далекой цели, лежащей за 2000 миль отсюда.
В соответствии с планом «операции Барни», подводные лодки должны были выйти в море 27, 28 и 29 мая тремя стаями по три корабля в каждой. Пройдя 1600 миль, они должны были к заходу солнца соответственно 3, 4 и 5 июня достигнуть южных подходов к Корейскому проливу, чтобы на рассвете следующего дня погрузиться и, прощупывая путь в северо-восточном направлении, пройти под минными полями Корейского пролива в Японское море. Вслед за подводными лодками стаи Хайдмэна должны были выйти корабли Пирса, а затем и Риссера.
Вероятно, люди, наблюдавшие в тот майский день за выходом трех подводных лодок из гавани Апра, не придали этому большого значения. В те дни подводные лодки десятками приходили на Гуам и уходили с него. По внешнему виду «морских дьяволов» нельзя было догадаться об их необычной задаче. Правда, они были окрашены в темно-серый цвет, который должен был снизить их видимость в северных водах, в противоположность светло-серому цвету лучшему средству маскировки в тропических водах. Но и в этом не было ничего странного, ибо в то время подводные лодки начали забираться все дальше и дальше на север — в воды Тодзио и его банды.
Я остался на палубе «Холланд», но душа моя рвалась к уходящим в море подводникам. Всем своим существом я следовал за ними, пока вдали не смолк прерывистый шум дизелей и в ослепительно сверкавшей солнечной дали не растворились очертания подводных лодок. Вокруг меня, молча или тихо беседуя, стояли люди, но я чувствовал себя совсем одиноким. Меня не оставляли воспоминания о бесстрашном Мортоне, трагическая гибель которого вместе со всем экипажем «Уоху» привела в движение так много людей, умов и машин во имя нашей важнейшей цели — перебросить пламя жестокой агрессивной войны и в воды, объявленные японцами личной собственностью микадо.
Два с лишним года минуло с тех пор, как Мортон и его доблестный экипаж в последний раз погрузились в глубь океана. И вот, наконец, я почувствовал твердую уверенность, что своим «электронным ключом» мы сумеем открыть прочно заминированную дверь в Японское море. Гидролокатор еще довольно сложен и несовершенен — об этом я знал. Знал я и то, что многие высокоэрудированные морские специалисты не разделяют моего взгляда на эту новую аппаратуру. Наконец, мне было известно, что даже некоторые командиры подводных лодок из группы «морских дьяволов» не верили в способность гидролокатора обнаруживать мины, которые, покачиваясь на своих минрепах, словно смертоносные морские водоросли, ждали их в водах Корейского пролива.
С другой стороны, не было недостатка в гражданских и военных людях, в том числе и в подводниках, которые разделяли мое убеждение, что в Японском море «звонки дьявола» непременно сделают свое дело. За небольшим исключением, командиры подводных лодок в группе «морских дьяволов» придерживались этого мнения.
Заставив себя отвернуться от моря, я, наконец, направился к себе в каюту и по дороге столкнулся с Барни Зиглаффом. Увидев меня, он усмехнулся:
— Ну, адмирал, фишки на столе, и карты розданы. Подождем, что произойдет через пару недель, когда карты будут раскрыты.
Легко сказать: «Подождем!» Ведь ожидание становится подчас невыносимо тяжелой ношей. И почему-то его тяжесть я особенно остро почувствовал на следующий день, когда, стоя на палубе «Холланд», наблюдал, как сопутствуемая свежим бризом со скоростью 18 узлов уходила на запад стая Джорджа Пирса.
Все больше людей и кораблей, все больше надежд и драгоценных фишек ставилось в игру в полной уверенности, что мы располагаем лучшими картами и должны выиграть партию. Все это повторилось и на третий день, 29 мая. Гонимые сильным ветром облака время от времени закрывали солнце, когда третья стая «морских дьяволов» во главе с Бобом Риссером на «Флайинг Фиш» исчезла в западном направлении.