Морской бой

Шахов Максим Анатольевич

– А вы корыстный человек, мисс Луиза, – покачал Никитин головой. – Значит, для вас человек представляет ценность лишь настолько, насколько он влиятелен в международной политике?

– Что делать, – развела Уитнер руками и вдруг одарила Никитина ослепительной улыбкой. – Я почему-то уважаю и искренне люблю сильных и богатых людей. Эта любовь сильнее меня, и я ничего не могу с собой поделать. Извините.

Американка вскочила с кресла, как пружинка, махнула русскому рукой и быстрым шагом, поигрывая загорелыми бедрами, двинулась в сторону лестницы. Никитин хмуро смотрел ей вслед, обронив себе под нос непонятное для окружающих русское слово «зараза». Он

был разочарован. Он почти откровенно предложил свои услуги, а она ограничилась воспитательной беседой. Может, он ошибся насчет нее?

Никитин вдруг поднялся и почти бегом отправился к выходу. Надо было уединиться, желательно выпить и хорошенько еще раз все взвесить. А может, он ошибался с самого начала? Может, те, кто вышел на него в Москве, были как раз не представителями крупной международной газовой корпорации? Может, эта смазливая Луиза Уитнер не агент ЦРУ? А если он недооценил своих новых друзей и ошибся в оценке изначально? Как раз изначальный ошибочный посыл и приводит к ошибочным результатам. Очень может быть, что вербовавшие его в Москве люди были из ЦРУ, а эта смазливая шлюшка в самом деле представитель коммерческой структуры. Правда, со своими интересами и, может быть, из службы безопасности этой структуры. Может быть, даже специалист по коммерческому шпионажу. Тогда надо свои намерения пересмотреть и переориентироваться. Не ошибиться бы в цене вопроса.

Глава 8

Залив Ла-Плата. Территориальные воды Аргентины

Капитан-лейтенант Ветров стоял на мостике рядом с капитаном и смотрел на далекий берег в бинокль.

– Ну все! – вдруг сказал Топилин.

– Что? – насторожился спецназовец.

– Все, нейтральные воды кончились. Теперь поспокойнее будет. В территориальных водах они к нам не сунутся. Все же палуба – территория России. Не посмеют!

– Да? – усмехнулся Ветров. – Открытые нападения здесь нам, может, и не грозят, а скрытые еще впереди. Вы, Николай Николаевич, разве не поняли, что эти ребята серьезно настроены? Готовьтесь к провокациям. И лучше бы нам не заходить в порт.

– А судно по реке вы поведете? – нахмурился Топилин. – Туда соваться без лоцмана запрещено.

– А вот и гости! Николай Николаевич, посмотрите десять градусов левее. Видите, два катера к нам несутся?

– Таможня? Смысл? Обычно вне пределов порта останавливают, когда существует угроза судоходству или иная веская причина.

– Вот они нам сейчас о ней и расскажут! Только это не таможня. Это… береговая охрана. И на борту у них спецназ в полном специальном облачении. С автоматами, в касках и бронежилетах.

– Я обязан подчиниться требованиям: застопорить ход и разрешить подняться на борт. Это местные власти!

– Ну и разрешайте, – пожал плечами Ветров. Он вышел из рубки и посмотрел вниз, где на палубе кучковались его спецназовцы. – Рысь! Рассредоточь ребят по палубе и во внутренних помещениях. К нам гости.

Состав делегации был весьма представительным. Когда с борта спустили трап, то на палубу стали подниматься один за другим чины в форменной одежде. Представитель порта, таможенный начальник с помощником, два офицера береговой охраны и десяток «альбатросов» – бойцов спецназа.

Первым выступил таможенный начальник с тонкими, аккуратно подбритыми усиками. Он вежливо приложил руку к козырьку фуражки и на относительно правильном английском попросил вахтенного помощника проводить его к капитану.

Ветров выступил вперед и, улыбнувшись, предложил:

– Если

можно, то я его и провожу. – Сделав приглашающий жест, он вежливо склонил голову перед аргентинцем: – Прошу, сеньор.

Сашка оглянулся на палубу, когда они поднимались по трапу. Картина была вполне мирной. Двое спецназовцев курили с удочками у борта. Еще трое повесили на крайний контейнер «дартс» и устроили турнир по метанию дротиков на деньги. Моряков было не видно, что и требовалось по ситуации.

– Господин капитан, – немного вытянулся таможенник, когда Сашка завел его в каюту. – Я уполномочен сообщить, что ваше судно не может войти в порт без особого распоряжения таможенного управления и командования береговой охраны.

– Прошу объяснить суть претензий, – сухо ответил капитан, не вставая из-за стола.

– Есть основания полагать, что на вашем судне перевозятся контрабандные товары и предметы, запрещенные к ввозу в Аргентинскую Республику.

– «Архангельск» не торговое судно, здесь нет товаров, подлежащих реализации на территории республики. Здесь имущество российской компании, следующее в Парагвай. Не понимаю ваших претензий.

– Хорошо, господин капитан, – замялся таможенник, – я поясню, но учтите, что этим несколько нарушаю свой служебный долг…

– Я понял, что вы расположены к России, но обязаны выполнять свой долг, – поморщился Топилин. – И так?

– У нас есть сведения конфиденциального характера о том, что на вашем судне перевозится оружие и большая партия наркотиков. Мы обязаны проверить эти сведения, потому что это приказ начальства и мы ничего не можем сделать. Если нелегальный груз попадет на территорию республики, то я лишусь работы. Вы понимаете?

– Мы полны сострадания, – заговорил Сашка. – Я думаю, Николай Николаевич, что мы можем разрешить этим сеньорам провести обыск. Они ведь нам на слово не поверят? Не так ли, господин таможенник?

Таможенный начальник беспомощно улыбнулся и развел руками. Капитан, поигрывая желваками, смотрел на аргентинца и что-то взвешивал в голове. Ветров решил успокоить его и подошел к столу вплотную:

– Николай Николаевич! – веско и решительно сказал он. – Вы ведь знаете, что иного выхода у нас нет, что мы обязаны подчиниться. Вы уверены, что на борту ничего из предъявленного не имеется и беспокоиться вам не о чем! Если вы дадите команду к началу процедуры, то команда готова способствовать и сопровождать представителей местных властей. Приказывайте!

– Да, конечно, – спохватился Топилин. – Нам скрывать нечего! Можете исполнять свой долг, господа, но я обязан уведомить российское консульство и международные службы о том, что уступаю вашим необоснованным требованиям. Это оскорбление российского флага, но я уступаю, как велит международное законодательство.

Ветров подошел к таможеннику и снова сделал приглашающий жест рукой. Ему очень хотелось закончить этот затянувшийся визит в капитанскую каюту. Он понимал старого моряка. Когда тот был уверен, что ничего опасного на судне нет, он встречал такие делегации спокойнее, причем не раз за свою долгую морскую карьеру. Но теперь ему было о чем задуматься и о чем беспокоиться. Теперь на борту в самом деле было оружие. И не просто оружие, а специальное оружие, оружие спецназа. Если к этому присовокупить наличие на борту десятка пассажиров-сопровождающих, что в общем-то необычно для таких рейсов, то подозрений у местных властей более чем достаточно. В подготовке диверсии против суверенного государства, обвинения в бандитизме, морском разбое, да в чем угодно!