Морской демон
Шрифт:
Калеб потер лицо. День обещал быть очень долгим.
Антония хмуро смотрела на него.
— Я мальчика не уводила. Просто отправила его в постель минут пятнадцать назад.
— Сомневаюсь, что он спит, — сказал Калеб.
Он коротко переговорил с Ником, прежде чем спуститься и натянуть желтую ленту поперек дорожки к главному входу и вокруг автостоянки позади дома. И это определенно даст ранним рыбакам тему для разговоров.
Мальчик плакал, но рассуждал четко. Он помнил, что дверь квартиры была заперта, а дверь
— С ней ведь все в порядке, да? — спросил он. — Вы найдете ее?
У Калеба не нашлось ответа, который был нужен мальчику.
— Это моя работа, — осторожно сказал он.
Антония упрямо поджала губы.
— Мальчику лучше отдохнуть в собственной кровати.
— Возможно, — согласился Калеб, — если бы только мне не нужно было обследовать помещение.
— Зачем? Ты же слышал, что сказал Ник. Она вчера просто не пришла домой.
— Это мы так думаем, что она не приходила домой. Но это не значит, что мы не можем осмотреть кое-что из ее вещей.
— Каких еще вещей?
Ей требовались объяснения. Но не как матери Реджины, скорее как его начальству, как мэру.
— Телефонную книжку. Записи в мобильном телефоне. Распечатки с кредитной карточки. Когда у нас будет список ее знакомых…
— Господи, Кэл, мы и так знаем всех ее знакомых! И знаем, кто это сделал. Тот бездомный парень, Иерихон, не помню его фамилию. Ты должен пойти за ним.
— Обязательно, — пообещал Калеб. — После того как закончу здесь. А сейчас я хочу, чтобы вы забрали Ника к себе.
— А кто же откроет ресторан?
— Никто. Вы закрыты, пока я не сниму оцепление с места происшествия.
Губы Антонии задрожали.
— Ты думаешь, что ее уже нет в живых?
— На этом этапе я не строю никаких догадок, — ровным голосом сказал Калеб. Будет лучше, если он оставит то, на что надеется и чего боится, при себе. — Может быть, она просто ушла погулять. Или навестить подругу. Но я должен обследовать место происшествия, пока здесь еще могут быть улики.
Он умолчал о том, что все, найденное им, вряд ли поможет сузить круг подозреваемых. На острове не было ни одного человека, который бы никогда не ел в ресторане Антонии и чьи отпечатки пальцев или следы присутствия нельзя было объяснить именно этим.
— А что я, по-твоему, должна делать? Кроме того, что сходить с ума от волнения?
— Составьте для меня список всех, с кем она разговаривала, подруг, может быть. Всех, кто мог бы вызвать ее посреди ночи…
— Реджина никогда бы не оставила Ники.
Калеб и сам так думал.
— Можете назвать еще что-нибудь, что могло бы объяснить ее исчезновение на пару часов? Наркотики, алкоголь, что-то в таком же роде?
Антония сделала усилие, чтобы взять себя в руки.
— В средней школе она выпивала. Как ты и все остальные. Что она делала в Бостоне, я не знаю. Но если бы у нее были какие-то пристрастия сейчас, я бы заметила.
Калеб кивнул. На острове
— А как насчет мужчин? В смысле приятелей?
— Она бы не захотела иметь ничего общего с местными парнями.
— Мой вопрос может показаться вам неприятным… Не жаловалась ли она, что кто-то крутится вокруг нее, не дает ей проходу?
Антония с вызовом скрестила руки на груди.
— Ты имеешь в виду кого-то еще помимо твоего брата? Почему ты у него не спросишь, где она?
Взгляды их встретились.
— Я поговорю с ним, — угрюмо сказал Калеб.
Если удастся его найти.
Калеб не думал, что его брат может причинить боль женщине. Физически, по крайней мере. Но судьба человека женского пола вряд ли стала бы его беспокоить.
Маргред утверждала, что Дилан находится здесь по поручению принца селки с миссией по расследованию каких-то обстоятельств.
Хорошо. Если на Краю Света есть демоны, Калеб надеялся, что морской народ готов на компромисс с ними. Потому что в случае стычки между селки и демонами неминуемо проиграют люди.
Калеб не мог исключить возможность того, что присутствие здесь Дилана и исчезновение Реджины каким-то образом связаны между собой. Но он также не мог позволить, чтобы его расследование основывалось на домыслах. Люди постоянно делают всякие дерьмовые вещи по отношению друг к другу. Они могут винить во всем дьявола, но в основном это связано с их человеческой природой.
Будь он проклят, если может догадаться, почему демон выбрал своей жертвой двадцатидевятилетнюю повариху из ресторана.
Об этом ему мог бы рассказать Дилан.
Жаль только, что брата никогда не было поблизости именно тогда, когда он был Калебу нужен.
Дилан скользнул во влажное соленое лоно моря, чувствуя, как вода обволакивает его шкуру с толстым мехом, словно любящая женщина. Здесь в нем оживала каждая клеточка, каждая жилка.
Здесь он был на свободе.
Он плыл в великом зеленом мраке, сквозь холодную соленую пустоту. Между столбов света и полотнищ бурых водорослей, мимо колоний черных, как сталь, мидий и молочных куполов медуз. Ритм прибоя был его пульсом, толчки волн заменяли дыхание. Он спиралью уходил ко дну и всплывал наверх. Никакой гравитации. Никаких обязательств.
Слова Реджины зацепили его, нарушили покой его мира.
Попробуй взять на себя ответственность за кого-нибудь, кроме самого себя, тогда и поговорим.
Он нырнул еще глубже. Он берет на себя ответственность, черт побери! Он здесь, разве не так? Он делает свою работу, выполняет приказ принца.
Дилан выдохнул целое облако серебристых пузырьков. Только вот сказать Реджине об этом он не может.
А даже если и скажет, она все равно не поймет или не поверит ему. Эта упрямая Реджина, с ее острым язычком, быстрым смехом и мгновенно меняющимся настроением — типичный человек.