Морской демон
Шрифт:
— Я уезжаю сегодня ночью.
Улыбка ее поблекла.
— А-а-а… Тогда, думаю, я тебя уже не увижу.
Случайное движение, нежное невольное прикосновение к его бедру обожгло Дилана, словно раскаленное клеймо. Дети моря ни к кому так не прикасаются. Они или сражаются, или спариваются.
Его руки сжались в кулаки.
— Нет, — сказал он.
Не говоря больше ни слова, она отвернулась. Он остался на месте, а она побрела по берегу, в сторону света и музыки, бросив его одного.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Башня Кэйр Субая была очень старой, и камни ее скрепили туманы и волшебные чары. Принц,
Конн ап Ллир, принц морского народа, Повелитель моря, смотрел из окна на запад и слушал, как внизу, разбиваясь о камни, поют волны, а северный ветер, словно острый нож, прорезывает скалы. Он мог узнать демона даже на другом конце земли, и сейчас это чувство, расплываясь как темное губительное нефтяное пятно, охватывало остров, который люди называют Краем Света.
Конн не стал бы проклинать демонов, если бы они покорили людей и остров погрузился в морскую пучину. Тысячелетиями дети моря поддерживали с демонами непростой мир, на скорую руку залатанный компромиссами и нарушенными обещаниями, мир, подвергавшийся ударам гордыни и корысти. Он верил, что этот мир будет сохранен и в дальнейшем.
Верил, пока шесть недель назад демон не убил одного из подданных Конна на Краю Света.
Он взялся за край письменного стола — массивной плиты из резного орехового дерева и железа, которую удалось поднять с испанского галеона, потерпевшего крушение у берегов Корнуэлла. Все, что пребывало в море или на его дне, все, что поглотила морская пучина, принадлежало ему и находилось в его распоряжении. Его владения охватывали девять десятых поверхности земли. Не демон все же ускользнул от него.
Мысли его, разлетаясь, кружились в темноте в поисках источника тревоги, в поисках угрозы. Но с таким же успехом он мог бы попытаться отделить от стремительно несущегося потока одну каплю. Демон выскользнул из его рук и исчез в постоянно движущемся океане людей.
Конн опустил голову. Во рту был горький вкус поражения. Спавшая у его ног гончая вздрогнула во сне и жалобно заскулила. Под окнами башни билось море, неукротимое, широкое и глубокое. Он не мог дотянуться до него, и оно насмехалось над его слабостью.
Были времена — о них и сейчас поют киты, — когда власть Повелителя моря была полной и всеобъемлющей, когда морской народ жил в гармонии со всеми существами в воде и над водой, когда они могли повелевать ледниками и переноситься вместе со струями дождя. Даже отец Конна, Ллир, прежде чем отказался от человеческого обличья и всех своих обязанностей…
Но Конн не мог думать о самоустранившемся короле без злости, и злость была тем, чему он научился, чтобы отречься от себя. Он неторопливо развел руки в стороны и опустил их на карту на столе.
По мере того как сокращалась численность морского народа, уменьшалась и волшебная сила правителей. И теперь задача Конна заключалась в том, чтобы, используя все средства и инструменты, сохранить оставшееся.
На лестнице послышались шаги. Конн поднял глаза.
На пороге, почти касаясь головой арки из грубо отесанного камня, стоял Дилан.
Это был как раз один из таких инструментов. Скорее, орудие. Дилан, сын морской ведьмы Атаргатис и человека, был честолюбив и изобретателен, и после ее смерти Конн взял мальчика под личную опеку. Дилану еще предстояло продемонстрировать какие-то способности сверх тех, что присущи всем селки, — сексуальной привлекательности и легкого колдовства по поводу погоды. Но он уже доказал свою отвагу и преданность, а в данной ситуации приходилось использовать то, что имелось под рукой.
— Вы посылали за мной? — спросил Дилан.
— Да. — Из-за недовольства он ответил излишне резко, но тут же взял себя в руки. — Я должен тебе кое-что показать.
Дилан окинул взглядом карту, закрывавшую весь стол.
— С каких это пор мы зависим от человеческих карт?
— Она годится для осуществления моей цели, — сказал Конн.
— Какой цели?
Вместо ответа Конн развел на столе руки и сконцентрировался, добавляя небольшие подробности к той информации, которая уже содержалась на карте. Постепенно изображение на ней ожило, мерцающие цветные точки стали напоминать звезды на ночном небе, из которых образовывались потоки и сгустки света.
Брови Дилана удивленно взлетели вверх.
— Впечатляет. Что это?
Конн сжал кулаки, игнорируя легкую головную боль, которая всегда сопровождала его занятия магией. Карта пульсировала, переливаясь разными красками.
— Серый цвет, вот эти широкие полосы, показывает места обитания людей. Голубым отмечен наш народ.
Мало, слишком мало, всего какая-то тысяча точек света, затерянных в необъятных океанах.
— Дети земли находятся здесь. — Палец Конна, постукивая по священным местам сидхе, [5] двигался по зеленой линии вдоль горной цепи. — Демоны здесь.
5
В мифологии ирландских кельтов после поражения от Сынов Мил Эспэйна каждому божеству племени богини Дану (Туата Де Данаан) было отведено особое владение в потустороннем, точнее подземном, мире. Такое владение называлось сидх, что означает курган или холм. Впоследствии это слово стало употребляться в качестве названия обители бога. Каждый бог считался Фер Сидхе, то есть Муж холма, а каждая богиня — Бин Сидхе, то есть Женщина холма. Аэс Сидхе, Люди холма, стало общим названием богов, сокращенно — сидхе.
Он показал места расположения детей огня, словно кровь проступавшие через разломы земной коры и на сложных формах рельефа.
Дилан подошел ближе и прищурился.
— Я не вижу на вашей карте детей воздуха.
— Потому что их здесь нет. Вмешательство ангелов встречается гораздо реже, чем считает большинство людей. И чем хотело бы, — сухо ответил Конн. — Кроме того, беспокоит меня все-таки активность демонов.
— Это из-за Гвинет?
Ярость Конна медленно закипала. Шесть недель назад демон в обличье человека выманил селки Гвинет из Гиорта на сушу, забрал ее шкуру, пытал, а затем убил.
— Из-за того, что они убили одного из нас, — согласился Конн, — и из-за того, что попытались во всем обвинить людей. Я не позволю провести себя и втянуть в войну демонов с Небесами и человечеством.
Дилан хмурился, глядя на карту. Темнота, которую Конн почувствовал еще раньше, исходила от красного пятна на побережье острова в штате Мэн.
— У вас может не оказаться выбора. Если демоны нарушат равновесие…
— Маргред восстановила равновесие, когда утащила убийцу Гвинет в море.