Морской дозор
Шрифт:
Нет, ни о какой «любви», в традиционном значении этого слова, с ее стороны и речи быть не могло. Для Виктории Владимировны просто не существовало такого понятия, вроде как «совести» и «чести» для ее мужа. Но вот в чисто физическом плане она буквально заболела китайцем, подсела, как на наркотик. Пряный, экзотический секс с Чжоу Фан Линем доставлял ей острое, ни с чем не сравнимое наслаждение. Конечно, он был не единственным ее любовником, здесь ее жадность не знала предела, но все остальные казались жалкой пародией на мужчин в сравнении с неутомимым, изощренным китайцем.
Вот и сейчас, не успев войти в дверь его дома, Берсентьева буквально впилась в Чжоу Фан Линя, так, что не оттащишь. Он, кстати, не собирался оттаскивать. Так что здравый рассудок и желание поговорить о делах вернулись к генеральше Берсентьевой лишь через два восхитительных часа.
Ее головка уютно пристроилась на литом плече любовника. Как уже было замечено, Чжоу Фан Линь лишь внешне казался жирным, рыхлым – умел он создавать такое впечатление, маленькая азиатская хитрость. Рыхловатые толстяки представляются окружающим безобидными и безопасными, что и требуется. На самом деле мышцам Чжоу Фан Линя позавидовал бы любой борец-тяжеловес.
– О чем ты, Дракоша, с моим придурком утром толковал? – промурлыкала Виктория Владимировна. – О вертушечке утопшей, я догадалась?
– Умна, кошка, – одобрительно откликнулся китаец, поглаживая ее по бедру. – Этот дуб в лампасах раскопал где-то товарно-транспортную накладную того рейса и сертификат на груз. Попытался он на меня наехать, пришлось популярно разъяснить, к чему это приведет. Просто так этот клещ не отцепится, придется кинуть ему кусок, во избежание неприятностей. Что меня успокаивает – точного места он не знает.
– А если узнает? Не успел ты уехать, как он отправился на РЛС, к этому, как его, Полундре. Догадываешься, зачем?
– Я что-то такое предполагал, – спокойно ответил Чжоу Фан Линь. – Пусть его. Я, все едино, успею первым.
– Мы, Дракоша. Мы, а не ты. Ты, надеюсь, не забыл, кто слил тебе информацию по рейсу? Кто тебе сказал, что Фроленко собирается с моей помощью перевозить не армейские сухари, а полтонны ртути? Вот, кстати, как мы, тигр ты мой драгоценный, делиться будем?
– Ну-у… – Чжоу Фан Линь немного призадумался. – Десять процентов я тебе дам.
Куда только девалась расслабленная умиротворенность Берсентьевой! Она встряхнулась всем телом, как вымокшая кошка. И выражение ее лица в этот момент до удивления напоминало сердито-недовольную мордочку попавшей под неожиданный дождь кошки.
– Вот спасибочки за щедрость, Дракоша! Я же рисковала, черт тебя побери, я же торчала на долбаном КДП, когда все это… происходило. Вот хренушки бы ты узнал без меня текущие координаты вертолета и полосу частот их связи, – она иронически хмыкнула. – А ты? Как ты воспользовался этой бесценной информацией? Я тебе скажу: бездарно, как мудак последний. По вине твоих обормотов вертолет булькнул в Байкал! Сорок процентов, на меньшее я не согласна.
Чжоу Фан Линь хмуро засопел: крыть было нечем. Права ведь на все сто, зараза русская – операцию провалили его ребята. Но с того света Ти Сен Цзиня не вытащишь, а хорошо бы… Этому дураку любая преисподняя раем бы показалась! Теперь же ответственность за идиотский прокол на нем.
– Э-э, кошка, не зарывайся! Пятнадцать.
– Кошка, говоришь? – фыркнула Берсентьева. – Да за такие деньги ни одна кошка даже не мяукнет! Тридцать пять.
– Это она за сто пятьдесят тысяч долларов-то не мяукнет? – возмущенно взвыл китаец. – Двадцать. Из уважения к твоей красоте.
– Дракоша, сойдемся на тридцати. Видишь, какая я уступчивая сегодня, вот до чего тебя люблю! Соглашайся, и давай займемся более приятным делом. Я вся так и горю!
Свои слова Виктория Владимировна тут же доказала делом. Тоже изобретательна была, изощрена не хуже своего любовника.
– Да постой ты, – уже постанывая от возбуждения, пробормотал Чжоу Фан Линь. – Ох, как здорово… Твоя взяла. Двадцать пять процентов.
И, не давая ей возразить, хищно впился в рот женщины своим ртом.
Еще через полчаса уставшая, но довольная донельзя Виктория Владимировна вернулась к деловому разговору. Четверть из предполагаемого миллиона она все же выторговала, но деньги-то пока только, как бы это сказать, виртуальные. Шкура неубитого медведя получается. Хватит медведю по лесам шляться, пора его того… На живодерню.
– Я правильно поняла тебя, Дракоша, что с моим придурком делиться ты не собираешься?
– Правильно. Что я, полный идиот? Но не нужно, чтобы он об этом догадался раньше времени.
– А и пусть догадывается, – реплика Берсентьевой прозвучала совершенно безмятежно. – Хватит ему на свободе гулять. Он зарвался. Скоро муженька посадят, а если что, то я этому делу поспособствую. Есть у меня такая возможность. Все равно имущество на меня записано. Сил нет, как надоело жить с этим дебилом, каждый день его рожу поганую видеть. Но! Меня другое волнует: Полундра этот. Если они с моим супругом столкуются, если Берсентьев его купит, то запросто можем не успеть. Очутимся у разбитого корыта.
– И что ты предлагаешь? – заинтересованно спросил Чжоу Фан Линь. – На силовые акции против североморца я идти не хочу. Опасно.
– А не лучше перекупить Полундру самим? Ему-то какая разница, кто деньги заплатит?
– Вот как, – хмыкнул китаец. – А из чьей же доли перекупать станем?
– Ух, жадненький ты мой, – рассмеялась Виктория Владимировна. – Ну, давай на паритетных началах. Четверть суммы я, остальное – ты. Но договариваться с подводником придется тебе. Я женщина, он ко мне серьезно не отнесется. Как, сделаешь?