Морской дозор
Шрифт:
Чжоу Фан Линь задумался. Поднялся с постели, накинул на голое тело махровый халат. Зачем-то подошел к окну, долго всматривался в сгустившиеся сиреневые сумерки.
– Пожалуй, да. Сделаю, – сказал он, повернувшись к любовнице. «Если события этой ночи ничего не изменят, – добавил он про себя. – Если этот идиот Чен Шень снова запорет порученное ему дело. Вот тогда, может быть, придется предлагать этой спецназовской свинье деньги».
Дождавшись, пока женщина заснет, он подошел к легкому столику из бамбука, снял трубку спутникового телефона и набрал номер.
– Кай Сун? Не
Глава 27
Полундра вышел на «Нерпе» в озеро, когда уже вовсю завечерело. Его планы требовали немного скорректировать ход испытаний подлодки, в чем-то Котельников был прав: вертолет вертолетом, но все ходовые и прочие тесты должны быть проделаны. А результаты надлежащим образом занесены в протоколы. Кроме того, Сергей хотел, чтобы его ближайшее окружение – Тимофей и Михаил – несколько отвлеклись от его постоянного интереса к затонувшему вертолету. Не надо давать им основание думать, что Полундра зациклился на этом вопросе.
Сегодня Полундра не собирался погружаться на «Нерпе», он решил еще раз проверить ее скоростные характеристики в надводном положении. Морская вода из-за растворенной в ней соли отличается большей плотностью, чем пресная. Поэтому здесь, на Байкале, осадка «Нерпы» была несколько больше, нежели в Баренцевом море. Предстояло выяснить, как это отразится на максимальной скорости и ускорении лодки при выходе на глиссирование. Возможно, что эти показатели немного изменятся. Проверим…
Погода для подобного испытания стояла идеальная: полное безветрие. Озерная гладь действительно напоминала сейчас настоящее зеркало, улеглись даже самые небольшие волны. И, словно зеркало в оправе зелени прибрежных сопок, Байкал отражал глубокое предвечернее небо, которое уже начало наливаться с восточной стороны густо-фиолетовым. Ало-багровый диск заходящего солнца медленно и плавно опускался за линию горизонта, прямо в байкальскую воду.
Технически испытание было несложным: Сергей вывел двигатель на форсаж, дал максимальные обороты несущим винтам, вышел на глиссирование. Он засек по секундомеру время и развернул нос лодки вправо, в сторону дачного поселка. Итак: пять с половиной километров вдоль берега туда, затем столько же обратно, а потом нехитрый расчет.
Павлов вновь переживал изумительное ощущение парения: глиссируя, «Нерпа» словно бы летела над водой, послушная малейшему движению руки своего пилота. Полундра шел по идеальной прямой. Кильватерный след, оставляемый «Нерпой», казался яркой белой черточкой на синеве воды, напоминая инверсионные росчерки реактивных самолетов в небе.
Дачный поселок стремительно приближался. Оставив его на траверзе по правому борту – до берега было метров шестьсот, – Полундра совсем было собрался заложить вираж покруче и отправиться в обратный путь, как вдруг его внимание привлекло нечто необычное.
В уже сгустившихся летних сумерках особняк генерала Берсентьева просматривался все еще достаточно четко. Ярко освещенные окна первого этажа, на втором горит окошко генеральского кабинета… А вот что это на третьем этаже, с самого угла здания? Странно…
Резкие ритмичные вспышки. Он сразу же прикинул мощность источника света, – не меньше киловаттника, переносной фонарь, скорее всего, работает от аккумуляторной батареи. Но что значит эта странная ритмика? Полундра заглушил двигатель «Нерпы», внимательно пригляделся к блескучим электрическим сполохам, стал считать.
Три коротких, затем – три длинных… Опять три коротких. Но теперь, почему-то, снова три длинных. И опять три длинных. Да что же это такое?
Морзянка? Но она складывалась в бессмыслицу. Или тот, кто подавал сигналы с третьего этажа генеральской дачи, попросту плохо владел азбукой Морзе?
А ведь очень похоже на то! Этот «кто-то» то ли слышал, то ли читал, то ли знал откуда-то еще, что сочетание троек коротких и длинных импульсов дает международный, понятный всем и всегда SOS: «Save Our Souls», или, если по-русски, «Спасите наши души». Сигнал бедствия, просьбу о немедленной помощи. Нет для моряка, летчика, полярника, пограничника, альпиниста, геолога, – словом, любого, кто знает, что такое «полевые условия» и «форсмажорные обстоятельства», большего позора и несмываемого греха, чем отказать в такой просьбе!
Но человек, попавший в беду, забыл – а может быть, не знал никогда! – правильный порядок точек и тире в морзянке. Другого объяснения загадочным световым вспышкам не находилось.
Вот снова: три, еще три и опять три высверка с различными интервалами.
Мозг Павлова заработал холодно и четко. Итак, кто и кому подает эти отчаянные сигналы?
Ясно, что не хозяин дачного особняка, генерал-майор Геннадий Феоктистович Берсентьев. Диковато было бы, даже с поправкой на возможную белую горячку.
Его супруга? Сергей только хмыкнул: единственной встречи с мадам Берсентьевой ему хватило за глаза. Такую милую даму в одном помещении с амурским тигром не оставишь, потому как животное жалко: они, тигры, все ж таки в Красную книгу занесены, их и так считаные экземпляры остались. Вот от нее спасаясь – это да! – чем хочешь засигналишь. Но чтобы сама… Слишком извращенное воображение иметь надо.
Тогда кто? По всему выходило, что, кроме очаровательной Леночки Берсентьевой, некому. Не обслуга же…
«А почему это, – подумал Полундра, вспомнив, что дежурный сержант в офицерской гостинице передал ему, что Елена Геннадьевна Берсентьева собирается встретиться сегодня со старшим лейтенантом Павловым, – она так и не появилась? Просила, чтобы я ее дождался, но… Я-то решил, что это очередной безобидный девичий прибабах, вроде как с мотороллером тогда. А если не безобидный? Если девушка попала в серьезную беду именно потому, что хотела со мной встретиться, а? Нет, по-любому нужно срочно выяснить, что там происходит на генеральской даче. И сделать это скрытно, никого не посвящая».