Морской эмир
Шрифт:
Протянув руку к животинке, я попыталась его погладить, но не вышло. Криворотый товарищ отплыл от меня на полтора метра и закружил вокруг как ни в чем не бывало.
Я вздохнула. Вода защекотала шею.
— Нет, ну ты видел, каков нахал этот эмир, а? — проговорила я тогда устало. И неторопливо поплыла вперед, туда, где, как мне казалось, находился Перламутровый дворец. — Со всех сторон меня окрутил.
И главное, умом я понимала, что попала в ловушку. Теперь так просто из Айремора мне не сбежать. Понимала я также, что эмиру явно от меня что-то нужно, потому
Но надо отметить, что его методы работали. «Холодильник» я все-таки открыла и море «слышать» научилась. А прямо сейчас уже старалась применить полученные навыки.
Втянув поглубже воду, я выдохнула ее через жабры, постаравшись не паниковать от этого все еще непривычного ощущения. Принимая его таким, как есть.
И вода тихо зашуршала в ответ. Все вокруг осталось прежним, но будто стало «громче». А палтус смотрел на меня своими выпученными глазами уже не так бестолково, как прежде. Казалось, в блестящих наростах светится какая-то мысль.
— Что, забавно тебе, да? — подумала я, глядя только в эти резко поумневшие глаза.
И тут же у меня в голове щекотно забулькало. Вот только бульканье вполне реально сложилось в слова:
— Не забавно. В песок хочу. Но эмир приказал проводить, я повинуюсь.
Я даже замерла на миг, перестав плыть.
— Так ты послушный рыб? — немного отойдя от первого шока, спросила я снова мысленно.
И теперь казалось, что и я тоже булькаю во время этого разговора. Тиррес, кстати, помнится, разговаривая с акулой, не знал, что я понимаю его слова. Но, несмотря на все мои странные способности, повторить его речь в тот момент я бы не смогла. А сейчас у меня все получалось будто по волшебству. И скорее всего, именно в этом заключался дар, который я переняла от него во время нашего поцелуя.
«Неужели я теперь смогу общаться с любой морской рыбиной?..»
— Сможешь, — ответил мне вдруг палтус. Видимо, я слишком громко «булькала». — Если начнешь слушать не только себя. Человечина.
— Человечина? — ахнула я.
— Ну если я рыбина, то ты тогда кто?..
Блестящие глаза палтуса казались все более умными. Даже как-то неловко стало.
— Прости, у тебя есть имя? — спросила я, краснея.
— Есть. Но оно непроизносимо для тебя. Мы общаемся между собой не так, как люди, — ответил мой проводник. — Речь, которой ты пользуешься, создана Великой Айреморой только для связи между морскими созданиями и людьми.
— Как же мне тебя звать?
Если бы рыб мог пожать плавниками, наверное он бы это сделал.
— Тогда я сама выберу, если ты не против, хорошо?
Разговор с палтусом пошел неплохо, и я немного расслабилась, снова плывя вперед, по мере возможностей лавируя между водорослями и разноцветными морскими растениями, которых здесь было несчетное количество. То и дело вслед за мной увязывалась стайка маленьких желтых рыбок-клоунов, но, как только я оборачивалась, они разбрасывались в стороны. Казалось, они играют.
Это было так дико и забавно, что я невольно улыбнулась.
В Айреморе мне уже почти нравилось.
— Буду звать тебя Бро, — повернулась я к своему проводнику, ухмыляясь.
Палтус пожал плавниками.
Вряд ли он уловил смысл прозвища, но ему все равно, а мне приятно.
— Итак, Бро, может, расскажешь мне для начала, почему ты такой недовольный? Впервые вижу такого недовольного палтуса! — улыбаясь, проговорила я, разгребая руками очередной куст длиннющих водорослей, в которых было легко запутаться. Неплохо было бы обогнуть их сверху, но мне нравилось быть недалеко от земли. Привычка!
— Будешь тут довольным, — пробулькало в ответ. — Я должен проводить до дворца человечину, а она уже битую четверть часа плывет не в ту сторону!
Я замерла, от неожиданности запутавшись в длинном зеленом стебле.
— Так что ж ты раньше-то не сказал, Бро! — ахнула я, выбираясь из захвата растения и выплывая на поляну восхитительных маленьких растений, напоминающих мох в форме крошечных бокальчиков. Дивная красота!
Вот только у меня вся кровь от лица отлила, и сердце, кажется, перестало биться.
Потому что прямо посреди этого волшебного пейзажа лежала белая, как смерть, русалка. И ни кровинки не было в ее замершем в неподвижности лице…
Я так резко отшатнулась назад, что, потеряв равновесие, едва не перевернулась вверх тормашками. Водоросли обвили ноги, утаскивая куда-то в свои темные зеленые недра. И я начала впадать в панику.
— Не шуми, — пробулькал палтус, и через несколько мгновений я поняла, что он откусил стебельки обвивших меня растений.
Ничего не оставалось, как выплыть снова на поляну этого красивого подводного мха, оскверненного трупом. Меж тем Бро явно не обладал такой же щепетильностью, как у меня, и, освободив свою поднадзорную, легко приблизился к бледному телу.
— Она живая, — проговорил он вдруг, и меня будто прострелило.
— Правда?! — ахнула я, перебирая ладошками, чтобы подплыть поближе. Но вода проникала сквозь пальцы, не облегчая способностей к подводному передвижению.
Когда наконец получилось приблизиться к несчастной, стало возможным разглядеть ее получше. У нее и впрямь было синюшно-белое лицо и руки, но сейчас я была более склонна признать, что этот цвет вполне мог оказаться нормальным и здоровым для русалки. Жители Айремора вообще в большинстве своем славились светлой кожей.
Вот только девушка, казалось, не дышала, и ее жабры не шевелились. Хвост с короткими изумрудно-голубыми плавниками бессильно обвис и лежал на коротеньких водорослях-бокальчиках.
Бро проплыл вокруг русалки, пару раз коснувшись ртом ее руки и груди, затянутой в красивый травяной корсет, открывающий плоский живот. Корсет был вышит ракушками и мелкими жемчужинками.
— Она в каком-то трансе. Полностью нет сознания, — проговорил мой рыб.
— Что же делать? Может, поплывем во дворец, позовем кого-нибудь? — предложила я, чувствуя себя просто ужасно.