Морской лорд. Том 1

Чернобровкин Александр Васильевич

Через две недели, когда перестал лить дождь и выглянуло солнце, мы отправились в следующий поход. Похищать овец мне было не интересно. Хорошую добычу можно взять в окрестностях Дублина, но не хотелось соваться в Дублинской залив, поскольку там полно отмелей, которые имеют дурную привычки перемещаться. Даже в двадцать первом веке там то и дело кто-нибудь сидел на мели. Поэтому я решил навестить порт Дроэда. В двадцать первом веке он располагался на берегу реки Бойн в полусотне километрах севернее Дублина. Одно время часть города принадлежала графству Лаут, а часть – графству Мит. Потом стал принадлежать только Лауту. В конце двадцатого века опять часть его досталась Миту. В общем, жителям Дроэды нравилось быть оригиналами.

Лоцман, местный житель, взахлеб рассказывал мне историю города, когда я первый раз посетил их в бытность капитаном «костера» – небольшого судна, работающего в каботаже, благодаря которому побывал во многих местных дырах. В ответ я ему рассказал о деревне, часть которой находится в России, а часть – на Украине, и одна семья каждый день нелегально пересекает границу, чтобы сходить в свой сортир, не говоря уже о менее оскорбительных действиях на вражеской территории. Когда была основана Дроэда, я не помнил. Но места там хорошие, наверняка, были какие-нибудь поселения и в двенадцатом веке.

Вечером следующего дня, во время прилива, пристали к берегу в бухточке неподалеку от устья реки Бойн. Ночью отдыхали. На всякий случай костер не разжигали, ужинали и завтракали холодной копченой рыбой с сухарями. Утром был такой туман, что в паре метров ничего не видно. Постепенно юго-восточный ветер разогнал его, и я разослал три пары разведчиков в трех направлениях. Остальные занимались заготовкой дров и травы. Я тем временем искупался, а потом лег загорать. К моим купаниям в холодном море команда уже привыкла, а вот лежание на солнце показалось им странным. Но поскольку я был чужеземцем да еще и лордом, то имел право на необычные поступки. Главное, что я помогал им реализовать мечты. Моя пацаны теперь пользуется повышенным вниманием у девушек и не только из нашей деревни. Они ведь по местным меркам богатые женихи: две овцы, доля в двух кольчугах, каждая из которых стоит около полусотни овец, плюс всякие мелочи.

Разведка, посланная в сторону реки, вернулась первой с сообщением, что видела на ней двух рыбаков на лодке. Те, что пошли на юго-запад, вернулись ни с чем. Зато к полудню вернулись посланные на запад и сообщили, что километрах в десяти («как от нашей деревни до Лесной и обратно») наткнулись на дорогу. Пока наблюдали за ней, проехали две крестьянские арбы и проскакал небольшой отряд – рыцарь и шесть солдат. Поскольку я приказал вернуться к полудню, разведывать местность дальше не стали.

– Правильно сделали, – похвалили я ребят. – Завтра пойдем туда все вместе.

Во второй половине дня позанимался с ними. Учил в основном способам уклонения от ударов мечом. Лучше, конечно, принимать удар на щит, для этого он и предназначен. Если отбивать лезвием, будет весь в зазубринах, а чтобы отбивать плашмя, надо иметь подготовку получше, уметь фехтовать полусогнутой рукой. А вот для уклонов, отпрыгивания, финтов хватит быть ловким и выносливым.

Утром опять был туман. Не стали дожидаться, пока он рассеется, пошли к дороге. В лесу туман был высотой метра полтора, и казалось, что перемещаются только головы на шеях. Постепенно он выпал росой, отчего обувь моя быстро промокла. Дальше шел в чавкающих башмаках. Однако надо бы приобрести обувь получше. Говорят, в Беркенхеде есть хорошие сапожники.

Дорога была хорошо наезжена. Видимо, соединяла Дублин с другим крупным городом. С обеих сторон деревья вырубили метров на пятьдесят. Сухие стволы лежали кострами, мешая быстро выйти на дорогу. Между ними уже выросли кусты, в основном малина. Я выбрал место, где можно будет с наименьшими потерями в энергии и времени добраться до дороги. В обе стороны было не меньше сотни метров прямых участков. Будет время оценить, по зубам ли добыча, и провести дополнительный инструктаж личного состава. Там и устроил засаду, расставив лучников и объяснив, кому в кого стрелять.

День был солнечный, теплый. В воздухе жужжало много

всякой дряни, которая так и норовила поживиться моей кровью. Метрах в пяти от меня густо росла малина, уже созревшая. Рот у меня заполнился слюной, когда вспомнил ее кисло-сладкий вкус. Кстати, здесь она такая же вкусная, как в России в двадцать первом веке, но в то время в Англии и Ирландии ее не видел. Извели вместе с лесами. Если когда-нибудь вернусь в двадцать первый век, расскажу им, как много потеряли.

С севера из-за поворота показались две крестьянские арбы, запряженные волами. В каждой сидело по два крестьянина. Ехали спокойно, без страха. Видать, у них тут есть кому поддерживать порядок. Обе арбы пустые. Значит, возвращаются домой. Когда они скрылись за поворотом, время опять потекло медленно и лениво.

Мои лучники расставлены от меня на юг, метрах в десяти друг от друга, что не мешает им тихо переговариваться. Вспоминают, что делали в деревне перед походом. В основном хвастают, кто, кого, где и сколько раз тискал. Вернувшись, будут рассказывать своим девицам, сколько раз и в кого попали. В обоих случаях количество будет совпадать: «Очень много!».

С юга, куда уехала арба, появились два всадника. Шлемы железные, но доспехи кожаные. Судя по отсутствию гонора, не рыцари. Я уже собирался расслабиться и пропустить их, когда увидел выезжающую из-за поворота кибитку, крытую войлоком и запряженную парой лошадей. Правил телегой мужчина в кожаном шлеме и доспехе, а рядом шли двое в железных шлемах, кожаных доспехах и с заряженными арбалетами, которые несли на плече. За кибиткой ехал всадник на холеном коне. Одет в железный шлем и короткую кольчугу, но что-то мне подсказывало, что это не рыцарь, а купец. За ним ехали еще две кибитки с возницами и по паре человек охраны, арбалетчиков и копейщиков, а замыкали шествие двое всадников.

– Купец мой, а вы начинаете отсчет с первой кибитки. Всадников в последнюю очередь, – передал я по цепочке.

Передние всадники уже проехали меня. Я подождал, когда приблизится первая кибитка и купец, следовавший за ней. Старый уже, борода седая. Мне показалось, что он дремлет. Я ошибался. Когда мой болт полетел в его сторону, купец заметил и попытался закрыться щитом. Болт попал ему в грудь и влез полностью. Тут же стрелы прошили пеших охранников и возниц. Одному арбалетчику достались сразу две стрелы. Я учил ребят, что арбалетчики и лучники – первые цели. Всадники – вторые. И только потом надо бить копейщиков и мечников. К тому времени, когда я перезарядил арбалет, все охранники, включая всадников, валялись на дороге, проткнутые стрелами.

– Быстро на дорогу! – приказал я и побежал первым.

Купец был еще жив. Он смотрел на меня пустыми бледно-голубыми глазами и медленно шевелил побелевшими губами, будто хотел что-то сказать. Кольчуга на медленно подымающейся груди пропиталась кровью. Я ударил мечом по шее, чтобы прекратить страдания. И тут услышал крик боли и возгласы моих ребят у третьей кибитки. Они рубили мечами арбалетчика со стрелой в груди, рядом с которым корчился на дороге один из моих лучников. Болт вошел в живот и вышел через спину немного выше. Кровь стекала на дорогу из обеих ран. Не жилец. Пацану было очень больно. Чтобы не кричать, он сжал зубы так сильно, что выступили слезы. Его товарищи еще не доросли до удара милосердия, не простят мне. Поэтому приказал:

– Перевяжите его и погрузите в кибитку.

Они все бросились к нему.

– Вы двое, – показал я на ближних, – занимайтесь им, а остальные грузите трупы в кибитки. И побыстрее!

Я вернулся к купцу и с помощью Умфры затащил его в первую кибитку. Она была полна, груз накрыт чехлом из шкуры. Пришлось Умфре залезть на груз и, стоя на четвереньках, затянуть наверх купца, возничего, двух арбалетчиков и двух всадников, которых подтаскивали близнецы. Пока мы возились с этими трупами, остальные были погружены в другие две кибитки.