Морской лорд. Том 1
Шрифт:
На следующий день отправились за оставшимися лошадьми. Вместо Умфры взял новенького. Ветер не менял направление, поэтому до Ирландии добирались двое суток. Высадились немного южнее места последней стоянки. Засады не было, поэтому во время отлива погрузили оставшихся пятерых лошадей – жеребца и четырех кобыл – и с приливом отправились в обратную сторону. К ночи дождь перестал, ветер начал крепчать, и небо прояснилось, стали видны звезды. Я решил не ложиться в дрейф, всю ночь рулил. На рассвете мы увидели на горизонте полуостров Уиррэл. К тому времени ветер начал переходить в штормовой. Поскольку груз был на палубе, а не в трюме, шлюп начало медленно перекладываться в борта на борт. Казалось, еще чуть-чуть – и черпнем
20
Пока море штормило, я сходил на охоту, подстрелил косулю. Теперь не надо было тащить ее на горбу, для этого имелся конь. В воскресенье съездил в Беркенхед на рынок. Меня сопровождали на жеребцах пятеро оруженосцев в железных шлемах и кожаных доспехах и Нудд, Рис и мать погибшего моего матроса на кибитке, запряженной двумя кобылами. Кибитку изготовили Йоро и Гетен, использовав трофейные колеса и войлок. Кузены Нудд и Рис у нас отъелись и подросли, мать не сразу узнала их. Передал Шусан от старшей сестры копченый окорок косули, три соленые трески, головку сыра и отрез льняной ткани.
Рынок был бедноват. Я собирался продать на нем кольчугу, но покупателей на такой товар здесь не было. Купил по просьбе тещи гусака и двух гусынь, потому что своих у нее не было, а валлийский двор без гуся – это не двор, три новые большие бочки для засолки трески и десять мешков зерна нового урожая, смесь пшеницы с ячменем. На продажу был выставлен всего один мешок зерна, за остальными пришлось ехать домой к продавцу, богатому крестьянину, у которого дом выглядел получше, чем маноры у некоторых рыцарей, что попадались мне по пути в Честер. Часть зерна пересыпали в три купленные бочки, остальное погрузили в мешках. Договорились, что мешки мой человек вернет завтра. Затем я заехал к порекомендованному мне сапожнику – худому мужчине с впалыми щеками, наверное, туберкулезнику, и заказал две пары ботинок. Сапожник внимательно осмотрел мои стопы, снял мерки и пообещал сделать за неделю. Мать погибшего купила корову, заплатив за нее деньгами и доставшейся при разделе бронзовой посудой. Договорилась, видимо, заранее, потому что забирали мы корову со двора, торга не было, только передача оплаты и товара.
К следующей пятнице шторм стих, и мы после полудня отправились на шлюпе продавать кольчуги и другие трофеи, в том числе одного жеребца, купеческого, серой в яблоках масти. Был он слишком норовист и драчлив. Избаловал коня купец. Йоро утверждает, что эта масть у местных рыцарей ценится выше остальных, за такую лошадь дают цену десяти быков. Интересно, что бы сказали скифы и аланы по поводу такого выбора?! Такого коня можно держать только для понтов. Впрочем, понты и стоят дороже всего.
В реку Ди мы вошли во время отлива. Течение было быстрое, пришлось ребятам поработать веслами. Левый берег реки лесистый, а правый – болотистый почти до самого города. В прилив его, наверное, затапливает. К вечеру добрались до Честера. Возле пристани стояло всего одно одномачтовое судно из Северной Европы и пара баркасов. Едва мы ошвартовались, как подошел чиновник – сутулый малый с таким выражением лица, словно у него болят зубы, и потребовал два пенса в день, а если заплачу сразу за неделю, то шиллинг. Я не знал, сколько мы простоим, поэтому договорились, что буду платить каждый день, и дал ему две монетки.
Утром к пристани повалили покупатели. Я сперва выложил на продажу две кольчуги, самые плохие и, соответственно, дешевые.
– Если у тебя не хватает на нее денег, отойди и не мешай другим, – предложил я, хотя других покупателей как раз и не было.
Видимо, попал в цель, потому что молокосос покраснел.
– Если бы ты был рыцарем, ты бы ответил за свои слова! – надменно произнес он.
Дядька пытался урезонить молодого петушка, но не успел. Из того слова вылетали быстрее, чем думал.
– Я – рыцарь, – спокойно возразил ему, – и всегда отвечаю за свои слова.
Наступила пауза. Как понимаю, ему даже не в чем было драться со мной. Разве что дядьку вместо себя выставит.
– Сколько у тебя денег? – спросил я.
Он посмотрел на меня, ожидая издевки. Дядька, стараясь, чтобы никто не увидел, толкнул его: говори! Теперь молодой рыцарь прислушался к совету учителя, тихо назвал сумму. Не хватало пять шиллингов. Мы вряд ли дождемся покупателя на эту кольчугу, а моей команде надо было много чего купить по заявкам многочисленной родни.
– Забирай, – сказал я. – Пять шиллингов отдашь, когда будут.
– Спасибо, сеньор! Клянусь честью, я верну долг! – отдавая серебро и забирая кольчугу, воскликнул он с юношеским задором. – Ты – настоящий рыцарь!
Самую дорогую кольчугу с бронзовым крестом на груди и шоссы я решил на выставлять на продажу. За оставшиеся полдня покупатель на нее вряд ли найдется.
Новые мечи, датские топоры и особенно ирландские арбалеты и малые луки разлетелись быстро. Луки и арбалеты покупали горожане. Как подозреваю, для браконьерской охоты. А вот с лошадью вышла заминка. К ней много кто подходил, приценивался. Услышав, сколько она стоит, соглашались с ценой, но не покупали. Пока не приехала кавалькада из трех рыцарей и десятка сопровождающих. Одним из рыцарей был тот самый, который наблюдал мой поединок на рынке. Он был не на главных ролях. Заправлял грузный мужчина лет сорока пяти с толстым и длинным носом в синих прожилках, как у алкаша, густыми усами и короткой бородкой. Увидев жеребца, он сказал, ни к кому не обращаясь:
– Да, действительно, красивый жеребец.
Мужчина слез с коня. Поводья сразу подхватил спешившийся слуга. Тяжело переставляя ноги, как человек, не привыкший ходить пешком, рыцарь подошел к жеребцу, по-хозяйски взялся за узду, которую держал Джон. Юноша посмотрел на меня, не зная, как поступить. Я кивнул головой: отдай, пусть смотрит. Джон отошел. Жеребец сразу занервничал, попытался укусить рыцаря, что очень понравилось последнему.
– Какой молодец! – похвалил он и приказал: – Оседлайте.
Тут же двое, сопровождавших его, спешились, сняли с одного из своих коней седло и начали седлать серого в яблоках жеребца.
Носатый рыцарь, чтобы заполнить паузу, окинул меня взглядом. Я был без головного убора, но в кольчуге, поверх которой надел новое сюрко темно-синего цвета и с белой «розой ветров» на груди и спине. Поскольку нарисовать ее в деревне никто не умел, вырезали из белой материи и нашили. На поясе меч и кинжал. Рыцарь понял, что я не купец, поэтому спросил на вульгарной латыни: