Морской лорд. Том 2
Шрифт:
– Хорошо, я согласен, – произнес лорд Уоллингфордский.
Я знал, что у него нет наследников, потому что оба сына умерли от проказы. Почему-то был уверен, что проказа – болезнь жарких стран. Оказывается, и в Англии встречается частенько, видел несколько лепрозориев. После смерти лорда его земли перейдут или к дальнему родственнику жены, если таковой имеется, или, что скорее, вернутся к королю. Так что трястись над ленами ему нет смысла. В прошлом году он уступил, не знаю, правда, на каких условиях, свои валлийские владения Абергавенни и Гросмонт Вальтеру Фиц-Милю, сыну Миля Глостерского. Может быть, чтобы избавиться от головной боли, потому что в последнее время валлийцы сильно активизировались, пользуясь тем, что норманны сражаются между собой.
– Поскольку лены находятся в зоне боевых действий и, скорее всего, разорены, служить за них начну только после окончания этой войны, – выставил я дополнительное условие.
– Конечно, – не стал спорить Брайен де Инсула.
– Мне нужно письмо или какой-нибудь предмет, чтобы императрица поняла, от кого я прибыл, – потребовал я.
– Зачем письмо?! – не понял лорд Уоллингфордский. – Я буду участвовать со своим отрядом.
Только этого мне и не хватало!
– Я попробую справиться своими силами, – отказался от его помощи. – Жди меня и императрицу в своем замке. И никто не должен знать о нашем договоре.
Последнее можно было бы и не произносить, но так хотелось уколоть недоверчивого лорда! Он опять пожевал губами, решив оставить свои мысли и эмоции при себе, а потом долго крутил перстень на среднем пальце левой руки, пока не снял его. Палец к тому времени стал красным. Перстень был золотой, с крупным бриллиантом овальной формы. Такой пристало носить женщине. Наверное, она раньше и носила, а потом отблагодарила за что-то верного великовозрастного пажа. Отдать сразу лорд Брайен не решился.
– Могу оставить в залог свой, – произнес я насмешливо, показав свою печатку, – стоит не меньше.
Вроде бы мои слова смутили Брайена де Инсулу. Он быстро положил перстень на стол передо мной и произнес:
– Я не потому…
Почему – не договорил.
Я спрятал перстень в потайной кармашек на поясе и сказал:
– Будет хорошо, если завтра утром вы уедете в свой замок очень расстроенным, потому что не нашли способ вызволить императрицу. О нашем договоре никто и ничего не должен знать, – предложил я и добавил: – Замок не покидайте, чтобы нам с императрицей не пришлось долго стоять у ворот и просить, чтобы нас впустили.
Лорд Уоллингфордский опять не оценил мою шутку. Он даже посмотрел на графа Глостерского, как бы спрашивая: тому ли человеку я доверился? Граф Роберт, улыбаясь, кивнул головой: тому.
11
Я взял с собой Умфру, Джона и четырех сержантов. Запасную лошадь захватил только одну, для императрицы Мод. Не знаю, умеет ли она скакать на мужском седле? Дамские седла все равно еще не изобрели, по крайней мере, я здесь не встречал. Мы объехали Оксфорд с юга и остановились километрах в десяти от него, в деревне, расположенной на берегу Темзы, как и оба нужные нам замка. Принадлежала деревня церкви, поэтому ее не трогала ни одна из враждующих сторон. Мы поселились у старосты – рассудительного деда с длинной седой, библейской бородой и умными, прищуренными глазами. Я сказал ему, что проживем в деревне несколько дней. По ночам, скорее всего, будем отсутствовать. Заплатим по полшиллинга за день – большие деньги для крестьянина. Поэтому он не стал задавать глупые вопросы. Церковь пригрозила всем сторонникам императрицы Мод отлучением, но я пока не слышал, чтобы к кому-нибудь применили санкции. На всякий случай попрошайки предпочитали сохранять нейтралитет. Староста деревни тоже. Мы ведь не назвались сторонниками императрицы, значит, совесть его чиста.
На следующий день повалил снег. Падал крупными хлопьями. Подозреваю, что морозы закончились, грядет потепление. Ближе к вечеру мы спустились на лед Темзы. Он был прочным. Хотя река и петляла, трудно было сбиться с пути. Из-за снегопада видимость была метров сто, не больше. Примерно на полпути до Оксфорда я заметил мыс, который прикрывал от северо-западного ветра. Там и разделились. Мы с Умфрой и Джоном пошли дальше пешком, а сержанты с лошадьми остались ждать нас. Если мы не вернемся до рассвета, они поедут в деревню, поспят, а вечером вернутся сюда. И так три ночи. Потом должны ехать в Бристоль и ждать печальную новость.
Хотя русло и меняло направление, по большей части ветер гнал снежинки нам в лицо. На нас были белые длинные маскировочные халаты с капюшонами, отчего мы напоминали куклуксклановцев. По приказу графа Глостерского пошили их за день. Три для нас и один для императрицы Мод. И еще две белые котомки, в которых Умфра и Джон несли четвертый маскхалат, «кошку» с веревкой с мусингами и небольшой запас провизии и вина. Все трое были в шлемах, дополнительно обтянутых белой материей, и луженых кольчугах. Из оружия взяли только саблю, два палаша и три кинжала.
Про моим подсчетам идти до Оксфорда нам оставалось час-полтора, но добирались не меньше двух. Каменный замок располагался в западной части города. Его омывали воды реки Темза, участок которой возле своего города оксфордцы почему-то называли Исис. Между замком и городом был вырыт широкий ров, по которому тоже текла речная вода. С городом его соединяли два подъемных моста, между которыми на острове располагался каменный трапециевидный барбакан. Неподалеку от второго моста находились городские Западные ворота. Со стороны города стены замка усиливали пять прямоугольных башен. Одна из них была надворотной. Со стороны реки – круглая башня и прямоугольная, метров девять на девять, сужающаяся кверху, которая называлась башней Святого Георга. Меня предупредили, что в ней располагаются церковь и монастырь. Противоположная от ворот стена замка шла по крутому холму высотой метров восемнадцать, на вершине которого находился двадцатиметровый десятигранный каменный донжон.
Напротив замка, на другом берегу реки Темзы или Исис, солдаты короля Стефана насыпали два высоких холма и укрепили частоколом. Обстреливали с них замок из осадных орудий. Один холм назывался Еврейским, второй – Пелхема. В честь кого они были так названы, Брайен де Инсула мне не сказал. На обоих холмах темнели присыпанные сверху снегом то ли шалаши, то ли крыши землянок, то ли осадные орудия. Людей я не видел, хотя иногда слышал приглушенные голоса. На речном льду уж точно никого не было. Мы цепочкой прошли между холмами и замком. В этом «ущелье» ветер усиливался и швырял нам в лицо липкий снег, который слепил. Мы миновали донжон и остановились только перед башней Святого Георга. Эту башню не обстреливали. Король Стефан не хотел больше ссориться со своим младшим братом Генрихом, епископом Винчестерским и папским легатом.
Умфра достал из котомки «кошку» раскрутил ее и ловко закинул на стену замка. Мы не слышали, как она стукнулась о камень, но зацепилась крепко. Валлиец подергал веревку с мусингами, проверяя, а затем быстро поднялся по ней. Вторым полез Джон. Я поднимался последним. Мне помогали оба моих рыцаря.
Ни на стене возле башни, ни в ней самой охраны не было. Меня поражала недисциплинированность и безалаберность защитников замков и городов. Порядок соблюдался первые несколько дней осады. Потом защитники привыкают к ритму нападающих и начинают расслабляться. Большинство крепостей захватывают, не благодаря отчаянному штурму осаждающих, а из-за расхлябанности или трусости защитников. Мы спустились по винтовой лестнице на уровень ниже. Там горел камин, а вдоль стен стояли две широкие двухъярусные кровати. Возле камина, боком к нему, стоял на коленях монах с тонзурой на темечке, одетый в темную рясу, подпоясанную серой веревкой. Он, покачиваясь вперед-назад, что-то бубнил с закрытыми глазами, наверное, молился, и перебирал тонкими белыми пальцами темно-коричневые деревянные четки. Услышав шаги, повернул в мою сторону голову и испуганно дернулся, приняв, видимо, нас за привидения. Лицо его стало таким же белым, как наши маскхалаты.