Морской лорд. Том 2
Шрифт:
– При условии, что будешь делать только то, что я скажу, – выдвинул я условие. – Если нарушишь приказ, будет наказан рыцарь Филипп.
– А почему он?! – удивился Генрих.
– У меня в отряде очень строгая дисциплина. За невыполнение приказа в бою я солдат вешаю, а рыцарям отсекаю голову, – сказал я серьезным тоном. – Не могу же я убить сына императрицы Мод, помочь нашим врагам?!
Мои слова произвели на него впечатление. И не только на него. Пара рыцарей потерли свои шеи.
– Я клянусь, что рыцаря Филиппа не придется наказывать! – торжественно произнес виконт Генрих.
Утром мы пошли в том направлении, где граф Кентский устроил засаду на отряд Миля Глостерского.
В концу второго часа пути вернулся разведчик и доложил, что отряд Вильгельма Ипрского обнаружили. Они ограбили деревню и теперь медленно двигаются с трофеями в сторону Оксфорда. По пути тщательно осматривают места, где может быть засада. Что ж, граф Кентский быстро учится на ошибках своих наемников. Мы поспешили наперерез его отряду.
В этом месте дорога выходила в долину длиной километра полтора и шириной метров пятьсот. С боков ее ограждали холмы, поросшие лесом. Сама долина была ухоженным пастбищем, которым с весны, наверное, не пользовались. Видимо, ее владельцы не вовремя примкнули к одной из противоборствующих сторон. Дождь прекратился, и даже выглянуло солнышко. Я решил, что это хорошая примета. Мы оставили обоз и лишних лошадей в лесу, а сами приготовились к бою.
Отряд Вильгельма Ипрского, графа Кентского, вышел из леса на противоположной стороне дороги. Метрах в пятистах впереди скакал авангард из десяти сержантов. Они уже были метрах в трехстах от нас, когда я приказал своим выходить из леса. Вражеский авангард сразу развернулся и поскакал к своей колонне, которая уже вся выползла в долину.
В середине моего войска стояли в два шеренги пехотинцы: впереди копейщики, сзади лучники. По тридцать конных сержантов заняли позиции на флангах. Теми, что на правом фланге, командовал Умфра, теми, что на левом, – Джон. Я вместе с рыцарями и Осуаллтом стояли метрах в двадцати позади и по центру пехоты.
Колонна Вильгельма Ипрского остановилась. Поставив перед собой возки с награбленным и приготовившись защищаться, они ждали, когда появится наше подкрепление. Нас было меньше, но мы предлагали сразиться. Это настораживало. Два группы по пять человек поскакали к правому и левому краям долины, чтобы проверить, нет ли там засады? Я предупредил, чтобы их не трогали. Мы прождали минут сорок, пока граф Кентский убедился, что сражаться придется только с теми, кто стоит перед ним, больше никого нет. А сражаться придется, потому что мы перекрыли дорогу к Оксфорду.
И он отдал приказ строиться к бою. Пехоты у него было меньше примерно на четверть, зато всадников – вдвое больше. Он тоже поставил пехоту в центре, а на флангах разместил кавалерию. Всех рыцарей собрал на правом.
Расстояние между отрядами было метров шестьсот.
– Покачай хоругвь, – приказал я Нудду, который держал ее, стоя позади меня.
Это был приказ сержантам завязывать бой. Они выскочили вперед с воплями и размахивая мечами и копьями, как делали валлийцы во время сражения под Линкольном. Я посмотрел на Осуаллта. Валлийский вождь сделал непроницаемое лицо. Не нравилось ему напоминание о прошлой глупости.
Вильгельм Ипрский, граф Кентский, решил, что история повторяется, и отдал приказ своему левому флангу атаковать валлийцев. Его сержанты сперва держали строй, скакали тупым клином. Увидев их, валлийцы правого фланга развернулись и трусливо рванули с поля боя. На этот раз они скакали не на свою пехоту, а огибая ее. Правый фланг Вильгельма Ипрского то ли решил, что сражение выиграно и могут не поучаствовать, то ли инстинктивно рванулись за убегающими, но, не дожидаясь приказа и развалив строй, они поскакали на валлийцев левого фланга. Те тоже дали драла.
– Труби, – приказал я сигнальщику из отряда Осуаллта, который стоял рядом со своим вождем.
Протяжно и низко взвыл рог. Копейщики опустились на одно колено, выставили копья и закрылись щитами. Лучники сразу начали стрелять. Одна половина стреляла по тем, что скакали на нас справа, вторая – по тем, что слева. Били по лошадям. Несколько животных упали, на них налетели задние, началась свалка. А лучники выпускали одну стрелу за другой. Вражеских сержантов перебили почти всех, только пара всадников улизнула. Второму их отряду повезло больше – унесло ноги человек десять.
Я глянул на лицо виконта Генриха, который как завороженный смотрел, как расстреляли отряд рыцарей. Он никак не мог поверить, что с непобедимыми, по его мнению, воинами расправились так быстро и легко.
– Труби, – приказал я сигнальщику во второй раз.
Рог прогудел дважды. Передняя шеренга пехотинцев встала, и обе пошли на врага. Сержанты на флангах построились в клин. Я подъехал в правому флангу и занял место впереди. Наш клин будет острым, начнется с одного человека. Убедившись, что все заняли свои места, тронул коня. Скорость набирал постепенно, но перейти в галоп не позволил, чтобы не рассыпался строй. Вел не на пехоту противника, которая еще держала строй, а заходя ей в тыл, чтобы сначала ударить по графу Кентскому и его свите, к которой присоединились уцелевшие всадники. На правом нашем фланге также обходил пехоту второй конный клин, возглавляемый Умфрой. Между нами двигались пехотинцы. Они перешли на бег, и заорали так, будто уже выиграли сражение.
А ведь выиграли. Вильгельм Ипрский, граф Кентский, понял, что ничего ему не светит, кроме плена, развернул коня и вместе со свитой дал деру. Это увидели его пехотинцы и тоже ломанулись с поля боя. Я перевел коня в галоп, разрушая строй. Мой клин рассыпался вширь и начал колоть и рубить убегающих пехотинцев. Я проткнул одного копьем, которое сразу выронил, а остальных порубил саблей. Догоняешь человека, конская голова уже впереди него, а он, бросив щит и копье, ломится по прямой, ничего не видя и не слыша. Только удар сабли по шее между шлемом и доспехом останавливает его. Я срубил человек пять, пока не уперся в лес. Между деревьями преследовать не стал, как и гнаться по дороге. Такой же приказ был дан и остальным всадникам, но кто-то не удержался, продолжил преследовать по дороге.