Морской лорд. Том 2
Шрифт:
Альмогавары рассказали сенешалю, что они видели. Теперь Родригу де Коста смотрел на меня без былого вопроса в глазах. Похож я на хорошего воина или нет – не важно, если есть результат. И не помешает перенять у меня опыт. Поэтому сразу нашлось достаточное количество подростков их рыцарских семей, которые согласились послужить оруженосцами рыцарей-брабантцев.
Теперь у меня не было нужды в лошадях. Я испросил разрешения проводить рейды вдоль берега моря, рядом со своими владениями. Летом мавры совершили налет на моих соседей. Хотелось бы их отучить от этой привычки.
– Мы собираемся отправиться в поход после Рождества, – сообщил мне сенешаль Родригу де Коста. – Пока можете понападать на сарацинов, где хотите.
– Там есть несколько небольших замков. Если захватите, большая
– Попробуем, – сказал я. – А почему в поход только после Рождества? Не холодно будет воевать зимой?
Зимы здесь теплые, отрицательных температур почти не бывает. Мой отряд привык к холодам, ему такая погода не помешает. А вот как португальцы?
– Холодновато, конечно, – согласился сенешаль Родригу де Коста, – но у нас сейчас мало рыцарей. После Рождества обещает подойти отряд наемников из Галисии.
– А почему бы вам не привлечь рыцарей, которые отправляются в Крестовый поход? Какая им разница, где воевать с неверными?! – предложил я. – Они будут проплывать мимо Португалии, зайдут в Опорто за водой и продуктами. Пообещайте им хорошую добычу, привлеките на свою сторону.
– Они ведь собрались защищать Святую Землю, – возразил король.
– Они, наслушавшись сказок о богатствах Святой Земли, собрались быстро разбогатеть, – сказал я.
– И добыча у нас может оказаться не очень богатой, – выдвинул еще один аргумент король Афонсу.
– Мои воины считают, что взяли неплохо, – сообщил я. – Если крестоносцам покажется мало, поплывут дальше.
– Что ж, надо попробовать, – согласился наконец король Афонсу. – Поговорю по этому поводу с архиепископом Паю Мендищем. Пусть убедит крестоносцев, что здесь они тоже будут служить святому делу.
Мы перегнали захваченный во время набега скот в мои владения. Часть скота пошла на мясо для строителей замка, а лучший отдал в кредит своим крестьянам. Теперь им будет, на чем пахать поля и возить урожай, кого доить и делать сыр, кого стричь. Приезжие постепенно обживаются. Уже начали ссориться из-за спорных участков и драться друг с другом. Приходится быть судьей. Стараюсь наказать обоих, чтобы в будущем было меньше работы.
Отдохнув три дня, отправились в очередной поход. Мне на постоянной основе выделили проводников-альмогаваров под командованием Блашку. Теперь их было три десятка. Мог бы и больше набрать, но мне ни к чему слишком много разведчиков, легкой конницы. Я не высокого мнения об альмогаварах. Они боятся прямых стычек, потому что проигрывают хорошо вооруженным и защищенным маврам.
На этот раз пошли ближе к морю. Деревни тут богаче. Местность менее холмистая, с множеством равнин, пригодных для земледелия. Альмогавары наведывались сюда редко. Они живут в горах, от которых не любят отрываться далеко и надолго. Рыцари уже знали, что отвоеванные земли раздадут им в собственность, поэтому грабежей почти не было. Забирали хороших коней, продукты питания и разоряли дом хозяина деревни, если таковой имелся. Деревни были разные, рассчитанные на то количество жителей, которые может прокормить данная долина. Население смешанное: мусульмане, которых теперь будут называть мудехарами, а если примут христианство, морисками; муваллады – бывшие христиане, принявшие ислам и поимевшие возможность перелинять вторично; мосарабы – христиане, не принявшие ислам, которые теперь будут просто католиками. Они говорили на смеси вульгарной латыни и арабского, который назывался мосарабским языком. Поскольку я знал оба языка, латынь лучше, а арабский хуже, быстро научился понимать их. Крестьянин – он при любой религии крестьянин. По большому счету ему плевать, кто правит. Лишь бы не мешали спокойно жить и работать и обирали не до нитки. Я объявлял крестьянам, что отныне они подданные Афонсу, королю Португалии. Поскольку мы особо не бесчинствовали, меня выслушивали молча и расходились по домам. Даже христиане не шибко радовались освобождении от маврского ига. Перемены в их жизни чаще всего были только к худшему. Тем более, что непонятно было, надолго ли мы освободили их? Слишком мал
Сперва нам никто не мешал. То ли решили, что это обычный налет, то ли силы собирали. Затем мои разведчики начали натыкаться на разъезды мавров. Впереди был небольшой городок или большая деревня с крепостью, который альмогавары называли Алкобаса. Как нам рассказали местные христиане, там находился наместник бадахосского эмира, который правил этим районом. Он ждал подмоги от Сидрея, нового правителя тайфы Бадахос. Но тому, видимо, было не до жалкого приграничного района. С севера на его столицу напирали войска Альфонсо, который называл себя императором Испании и зазывал под свои знамена наемников со всех концов Европы, даже с Апеннинского полуострова.
Когда мы подошли слишком близко к Алкобасе, наместник этого района решил расправиться с нами собственными силами. Альмогавары вовремя предупредили о приближении противника. Сообщили, что отряд мавров примерно в половину меньше того, с которым сражались в предгорье. В основном всадники и немного пехоты, которая сопровождает обоз. У меня было время выбрать место для сражения. На этот раз узкой долины поблизости не оказалось. Пришлось остановить выбор на широкой. Мы встали на склоне холма. На флангах, где не было леса или зарослей кустарника, сделали завалы из срубленных деревьев или заграждения из вкопанных в землю, заостренных кольев, чтобы нас не обошли и не ударили с тыла. Брабантцы предлагали вырыть ямки-ловушки для коней, но я решил, что животные со сломанными ногами нам ни к чему. Перед нами примерно на полкилометра по размытому ручьями, пологому склону простиралось пастбище с общипанной травой и невысокими одиночными кустами с облетевшими листьями, а дальше, до небольшой деревеньки, шли поля, огражденные сложенными из серо-коричневого дикого камня стенками примерно метровой высоты. Эти стенки напомнили мне Херсон Византийский. Римляне переняли опыт у греков и разнесли по всему Средиземноморью.
Мой отряд опять был построен в три линии: в первой пехотинцы, во второй спешенные рыцари, в третьей лучники. Бить тяжелой кавалерией по рассыпающемуся строю легкой и средней – глупо. Под нами перестреляют коней, а затем перебьют спешенных. Кони под присмотром оруженосцев стояли выше по склону. За третьей линией расположился я со своими рыцарями и альмогавары. Мы должны были закрыть брешь, если такая появится.
Мавры появились только на второй день. Чего они ждали – не знаю. Может, думали, что мы пойдем дальше, хотели заманить нас в засаду. Сперва появилась разведка. Десяток всадников повертелся там, где заканчивались поля и начиналось пастбище. Половина поскакала с докладом, а остальные отступили на одно из полей. Оно было не пахано, покрыто коротким жнивьем. Здесь зерновые косят под корень. Соломой подкармливают скот, который здесь пасется практически круглый год, или используют ее на изготовление шляп, циновок и прочих нужных в хозяйстве вещей. Крыши здесь плоские, соломой их не кроют за редким исключением. Поступают так, скорее всего, выходцы из более северных районов. Остальные летом стелют солому на крышах, чтобы спать на ней ночью. В домах летом слишком жарко и душно даже ночью.
На пастбище прибыли только мавры-всадники. Обоз, наверное, оставили в деревне. По моим подсчетам мавров было чуть более шести сотен. Опять разношерстная толпа. Кто-то, таких было десятка три, имели хорошие доспехи, в том числе и на лошадях; у кого-то, таких набралось сотни две, хватило средств только на шлем и кольчугу; остальные, больше половины, были облачены в железные или кожаные шлемы и кожаные доспехи. Вооружены копьями или дротиками, саблями и луками. Топоров или булав не видел ни у кого. А может, просто не заметил. Мавры растеклись по краю пастбища. Хотя в глубину лава была человека в три, все равно оказалась двое длинней нашего строя. Охватить наши фланги не смогут, если останемся на месте, так что такой строй не давал им никакого существенного преимущества. Я предупредил своих воинов, чтобы ни в коем случае не бросались преследовать убегающего противника, который таким способом будет заманивать в ловушку. Наша позиция – наша сила. Брабантцы уже приучились подчинять мне беспрекословно. Этому сильно способствовали малые потери в их рядах.