Морской лорд. Том 2

Чернобровкин Александр Васильевич

День выдался на удивление хороший. С утра светило солнце и с океана дул приятный, легкий ветер. Небо чистое, очень голубое. Градусник еще не изобрели, точную температуру сказать не могу, но где-то чуть ниже двадцати градусов тепла. Для последних дней осени – прекрасная погода.

От маврского отряда отделился всадник на гнедом жеребце с черным хвостом. Большая часть коня была скрыта под кожаной броней на боках и крупе и кольчужной – на груди и шее. Шлем на всаднике остроконечный, обмотанный белой материей так, что концы ее падают на плечи, и сверху выглядывает позолоченное острие. Тело закрыто белой накидкой. Под ней, скорее всего, кольчуга, а может, и пластинчатая броня. Левой рукой он держал круглый щит зеленого цвета с золотым полумесяцем, нарисованным на умбоне, а в правой – саблю, на лезвии которой играли солнечные лучи. На правой руке, которую накидка закрывала до локтя, наручь. Скорее всего,

на левой – второй, но щит закрывал ее. Всадник проехал в нашу сторону метров двести, потом загарцевал на месте, что-то громко крикнул на арабском и замахал саблей, подзывая к себе. Видимо, вызывает на поединок.

В эту эпоху командир отряда – это не только стратег, как будет через век-два, но и боец. Многие короли, герцоги и графы сражались конными или пешими плечом к плечу со своими солдатами. Чему пример король Стефан. Командир может быть не самым лучшим бойцом, но хорошим и смелым – обязательно. И еще он должен поднимать дух своих подчиненных. Разными способами.

– Блашку, – обратился я к командиру альмогаваров, – сразишься с ним?

Блашку уставился на меня, не желая ни отправиться на верную гибель, ни показать себя трусом. Брабантцы, которые услышали мои слова, посмотрели на нас обоих с интересом. Они проинформированы, что я хороший боец, но не видели меня в деле. Им было ясно, что мавр не по зубам альмогавару. Не понимали, зачем я хочу его подставить? Рыцарь Марк даже подался вперед, собираясь выдвинуть свою кандидатуру. Только мои рыцари сразу поняли, что я разыгрываю.

– Или разрешишь мне? – продолжил я, улыбнувшись.

Брабантцы поняли, что я шучу, весело засмеялись. Этого я и добивался. Улыбнулся и Блашку.

Я отдал копье Симону, достал из ножен саблю и приказал:

– Дайте проехать!

Мавр к тому времени начал выкрикивать длинные фразы. Судя по мимике альмогаваров, что-то очень оскорбительное. Голову даю на отсечение, что обзывал нас трусливыми собаками. У кого какие собаки, тот так и обзывает.

Я ехал не спеша. Пусть подождет, понервничает. Мавр производит впечатление вспыльчивого человека. Такие быстро загораются и быстро перегорают. Он не выдержал, поскакал мне навстречу. Наездник хороший. Посмотрим, как владеет оружием. Мавр подлетел и, привстав на стременах и не замедляя ход, рубанул саблей, намериваясь отсечь мне голову. Я отбил наручем, ударив им сбоку по лезвию. Развернув коня, подождал, когда мавр вернется. Сделал он это быстро. Умеют они разворачивать коня на скаку. Я такому пока не научился. Впрочем, для тяжелой кавалерии эта способность и не нужна. Теперь мавр скакал медленно, покачивая саблей из стороны в сторону, будто сообщал: нет-нет-нет! Зачем он это делал – не знаю. Мне такой отвлекающий маневр никто не показывал. Может, пытается сбить с толку, а может, просто нервничает. Он поравнялся со мной и ударил вновь по моему правому плечу. Перед тем, как его клинок коснулся моего наплеча, мой перерубил его наручь и отсек руку. Мавр был уверен, что наручь выдержит, поэтому и не испугался моего клинка, который шел навстречу его руке. Скорость его удара наложилась на скорость моего – и дамаск легко преодолел две металлические пластины, мясо и кость. Сабля мавра не ударила, а ударилась о мое плечо и вместе с кровоточащей частью руки, кисть которой была вдета в темляк, упала на землю. Лицо мавра было закрыто бармицей, я видел только, что он зажмурил глаза. Наверное, ему очень больно. Я ударил второй раз, по боку, ниже кровоточащего обрубка руки. Под накидкой была чешуйчатая броня внахлест, снизу вверх. Она не спасла. Острие моего клинка разрубило броню и, скорее всего, достало до печени, потому что мавр проехал всего метра три-четыре и свалился с коня влево. От удара шлем слетел с головы, которая была выбрита наголо.

Мои солдаты заорали так громко, что им бы позавидовали фанаты любого футбольного клуба в двадцать первом веке.

Я подъехал к маврскому коню, взял его за повод и повел к своему отряду. На поле боя жеребец будет мешать. В отличие от своего хозяина. Пропустив меня, солдаты сомкнули строй. Симон забрал трофейного жеребца и вернул мне копье.

Мы вновь ждали нападения. Мавры тоже чего-то ждали. Я уже подумывал, не скачет ли в обход второй их отряд? Альмогавары утверждали, что на поле боя все, кто отправился сражаться с нами, за исключением пехотинцев с обозом. Трудно начинать бой, особенно, если лучший боец так быстро проиграл единоборство. Никто не хочет умирать, получать раны, увечья. Нужен эмоциональный порыв.

– Блашку, крикни им что-нибудь оскорбительное, – попросил я.

Альмогавар подъехал поближе к лучникам и прокричал несколько фраз. Ругательства всех народов начинаются и заканчиваются ниже пояса. Дополняются примерно одинаковыми жестами. Воинов к тому же обязательно обвиняют в трусости и показывают, что и в какой позе настоящий мужчина делает со слабаком. Португальский вариант был эмоциональней норманнского и даже валлийского.

И мавры пошли в атаку. Видимо, до них еще не дошли сведения о моих лучниках. Летели прямо на нас, сужая лаву, потому что фланги поджимались к центру. Ломиться через кусты или завалы никто не хотел. История повторилась. Стрелы быстро погасили порыв мавров, выкосив середину лавы. Только те, кто был на флангах, добрались до первой линии, но сразу развернулись и поскакали в обратную сторону. Удрать сумели немного больше сотни мавров. В основном легкая, более быстрая, кавалерия.

Альмогавары, а вслед за ними и мои рыцари с оруженосцами, а затем и брабантские, которым оруженосцы привели лошадей, поскакали в деревню, чтобы захватить обоз. Ускакал и Симон, оставив захваченного мною коня на попечение оруженосца какого-то брабантца. Пехотинцы принялись добивать раненых и собирать трофеи. Обычно все присматривают за сбором, чтобы кто-нибудь не ныкнул что-нибудь ценное, но на этот раз трофеев было слишком много.

38

Маврский городишко Алкобаса был обнесен двухметровой стеной, сложенной из камня. Несколько ударов тараном – и она развалится. Ни рва, ни вала. Такое впечатление, что построили стену не для обороны, а чтобы волки не забредали. Городок имел форму неправильной трапеции. Самая длинная сторона проходила по берегу речки, которая сейчас была узка и мелководна, по колено. Судя по следам, иногда разливается в ширину еще метров на пять-шесть в каждую сторону. Со стороны реки было двое ворот, с других трех – по одним. Дома с плоскими крышами, одноэтажные, за исключением четырех двухэтажных в центре. Все ворота были заперты. Поверх стен выглядывали крестьяне, вооруженные чем попало.

Крепость находилась на другом берегу речки. Прямоугольная, с каменными стенами высотой метров шесть, прямоугольной надворотной башней и четырьмя круглыми угловыми. Камни плохо обтесаны, как будто крепость делали на скорую руку, собираясь пересидеть в ней несколько месяцев, а потом поленились разрушить. Ее окружал ров шириной метров пять и глубиной метра полтора, сейчас сухой. Ближе к реке возвышалось здание этажа на три—четыре. Видна была только плоская крыша с круглой дозорной башней высотой метров пять, расположенной примерно по центру. Здание шло от стены до стены и делило крепостной двор на две неравные части – б о льшую со стороны ворот и меньшую со стороны речки. Скорее всего, в большей находится хозяйственный двор, а в меньшей – внутренний, семейный дворик. Сказывалась привычка мусульман делить любое жилье на мужскую половину и женскую. Мужская половина всегда больше, а женская – красивее. По моим подсчетам, в крепости не более полусотни воинов и примерно столько же слуг и жителей городишка, которым разрешили там укрыться. Догадываюсь, что это хозяева четырех двухэтажных домов и их приспешники.

Я приказал пехоте вырыть ров и насыпать вал с трех сторон замка, оставив только по одному проходу к каждой куртине. Когда закончат, точно такой же ров и вал будут рыть позади наших позиций, чтобы защитить на случай внезапного подхода помощи. Надеюсь, что высланные во все стороны разъезды альмогаваров предупредят нас заранее. Со стороны реки выставил патрули из лучников, приказав им пресекать любое сообщение городка с крепостью. Никаких подготовок для штурма не делали: ни таранов, ни лестниц. Пусть защитник думают, что будет брать их измором. Они поверили. Позволяют себе добавлять разные слова и жесты в наш адрес, сообщая, что выдержат в осаде несколько лет.

Блашку был послан на переговоры с жителями Алкобаса.

– Передай им, чтобы до конца осады не выходили за ворота. Каждый день они должны давать нам по быку или равное количество мяса другими животными. Если будут помогать крепости, захватим сперва город и вырежем всех. Если не будут, все их имущество останется в целости и сохранности, только поменяют сеньора. Какому богу они молятся – мне плевать, – сказал я.

Жители, выслушав альмогавара, посовещались часа два, а затем приоткрылись ближние к моей ставке ворота и из них вышел бык. Приятно иметь дело с разумными людьми.

Мы с Умфрой и Джоном объехали крепость, внимательно осмотрели стены. По ним можно было забраться даже без «кошек». Решили, что лучше всего напасть с боков, рядом с тем местом, где было здание. Со стороны ворот нападения ждут в первую очередь, поэтому там усиленные караулы днем и ночью. Со стороны реки тоже всю ночь будут бдительны, потому что, не смотря на объявленный нейтралитет, ночью жители Алкобаса наверняка будут общаться с защитниками крепости. Зато по бокам нападения не ждут. Эти куртины охраняются хуже всего.