Морской лорд. Том 2
Шрифт:
Я встретил короля Португалии возле крайних домов. Поскольку грабить запретили, мой отряд не принимал участие в уличных боях, ждал у ворот. Валлийцы и брабантцы стояли по обе стороны улицы и громко и радостно приветствовали:
– Король Афонсу! Король Афонсу!..
Наверное, надеялись, что за эти крики им дадут немного больше земли. Вполне возможно, что не ошибаются. Короля распирало от гордости, торжественности момента. Насколько я знаю, Сантарен – самый крупный город, отбитый им у мавров. Пять лет назад они пытались захватить Лиссабон, но ушли из-под его стен ни с чем. Теперь Афонсу смотрел на орущих солдат и наслаждался тем, что легко, быстро и почти без потерь захватил такой важный для него город. Сантарен считается ключом к Лиссабону. Не знаю, правда, почему. Разве что потому, что тоже находится на реке Тежу.
Король Афонсу остановился передо мной. Он долго смотрел на меня
– Ты оправдал мои надежды, граф Сантаренский.
– Благодарю, мой король! – улыбнувшись в ответ, сказал я.
Король со свитой разместился в доме наместника – единственным в городе трехэтажном здании. Остальные дома были в два или один этаж. Я со своими рыцарями занял дом муллы, стоявший рядом. Хозяина и его семейство увели португальские ополченцы, закрыли в мечети вместе с остальными важными пленниками. Красивый дом, с внутренним двориком, садом с фонтаном и беседкой, обвитой виноградной лозой. Несколько деревьев были покрыты цветами. Я зашел на женскую половину, устланную коврами, разделся и завалился спать на мягкой кушетке, укрывшись толстым стеганным зеленым одеялом и пожелав себе:
– Спокойного сна, граф Сантаренский!
41
Король Афонсу щедро наградил землями всех, кто внес вклад в захват Сантарена. Валлийские лучники, как наиболее отличившиеся, получили в два раза больше, чем брабантские рыцари, а валлийские рыцари – в три раза. В итоге мои рыцари теперь имели земель на два «кольчужных» лена. Вот только не хватало тех, кто будет обрабатывать эти земли. Поэтому доход от них не дотягивал и на один лён. Все равно большая часть валлийцев не захотела продавать свои доли. Да и мне покупать их было, в общем-то, ни к чему. Я и так богат. Кроме земель, в число которых вошла и деревня, разграбленная нами в первом походе, мне достался и сам Сантарен. Городу был выдан форал с перечислением обязанностей и прав, кстати, превышающих те, что имели английские города, а почти весь доход от него шел мне. Взамен я обязан был следить за порядком в Сантарене и защищать его.
Для исполнения этих обязанностей мне было пожаловано жилье наместника – комплекс в центре города из двух двухэтажных зданий и трехэтажного, огражденных каменным забором четырехметровой высоты с широкими дубовыми воротами, в левой створке которых была маленькая дверь. В одном двухэтажном здании, расположенном слева от ворот, находилось что-то типа канцелярии и приемной; во втором, расположенном справа, были конюшня, склад и караульное помещение; а трехэтажное, которое соединяло предыдущие и втроем они образовывали широкий двор, – жилое. Первый этаж жилого здания со стороны двора имел четыре узких окна-бойницы, забранных узорными железными решетками, напоминающими сеть с ячейками на не очень крупную рыбу. Справа, возле конюшни, находилась оббитая железными полосами дверь с зарешеченным окошком вверху. Над дверью был широкий деревянный козырек, дающий тень для охранников, которых пока не было. На втором и третьем этажах с этой стороны окон не имелось. Войдя в дверь, попадаешь в кухню, к которой примыкала темная комната – жилье для слуг-мужчин, которых не осталось ни одного, а потом – в большой холл, выполнявший функции зала совещаний и банкетного. Я приказал убрать из него большую часть диванов и ковров и поставить вместо них столы, стулья, сундуки и шкафы. Последние были изготовлены по моим эскизам, потому что до такого предмета мебели здесь пока не додумались. В конце холла были две двери. Одна вела в баню с двумя мраморными полками, маленьким – метр на полтора – бассейном и комнатой отдыха. Арабы более чистоплотные, чем романо-германцы. В городе видел несколько общественных бань, напоминающих византийские. Вторая дверь вела в сад с фонтаном и беседкой, обвитой виноградной лозой. И то, и другое было больше, чем у муллы. В саду росло несколько фруктовых деревьев, кустов роз и еще каких-то цветов, название которых я не знал. С этой стороны не было окон на первом этаже. На втором их было четыре. Застекленные прозрачным стеклом и с деревянными ставнями-решетами, они выходили на террасу, попасть на которую можно было по деревянной лестнице. Начиналась лестница возле двери в холл и заканчивалась возле двери в помещения второго этажа. Там были три комнаты: маленькая и большая спальни и детская комната. Они были застелены коврами и заставлены диванами и кушетками. Сундуки исчезли, хотя остались следы в тех местах, где они стояли. Наверное, там было что-то очень нужное королю. Здесь я приказал оставить все, как есть, только изготовить и поставить новые сундуки. На третий этаж вела внутренняя, очень крутая деревянная лестница. В ней было две комнаты – спальня для слуг-женщин и мастерская по изготовлению ковров, в которой остались пять недоделанных изделий. Окна здесь были узкие, не застекленные, закрытые наглухо деревянными решетками. Служанки тоже все исчезли.
Я выпросил у короля чиновника Жуана, которого назначил главой городской администрации. Этот пройдоха сумеет собрать налоги так, что хватит королю, мне и ему самому. Алькальдом назначил Нудда. Нечего ему сидеть в обобранном маноре. Поскольку Нудд был включен в список особо отличившихся, ему достались земли и под Сантареном. Так что пусть поживет в доме наместника и позащищает свои и наши земли. Выделил ему для жительства первый этаж, приказав нанять служанок и поддерживать чистоту и порядок во всем здании.
Для охраны города оставили сотню ополченцев, как самых слабых солдат. Король Афонсу заверил меня, что с городами на левом берегу Тежу у него заключен мирный договор. У них тут тоже феодальная раздробленность. Города на обоих берегах реки вроде бы являются собственностью эмира Бадахоса, а фактически в каждом сидит царек, который ведет свою международную политику. Так что напасть могут только со стороны Лиссабона, куда мы отправились, отдохнув в Сантарене неделю.
Двигались по старой римской дороге. Она все еще была в хорошем состоянии. Молодцы, римляне! Они, конечно, были оккупантами, но поднимали цивилизационный уровень покоренных народов. За одни только дороги по всей Европе честь им и хвала!
Часть населения деревень, мимо которых мы проходили, в основном, богатеи, убегала от нашей армии вместе со скотом и другим движимым имуществом. На месте оставались только беднота, которой нечего было терять, и мосарабы, которые не очень-то и радовались освобождению от мусульманского гнета. Не смотря на обилие религиозных лозунгов, у меня складывалось впечатление, что война все-таки ведется для решения чисто экономических задач. Королю Португалии требовалось как можно больше земель и подданных, чтобы стать сильнее, суметь отстоять свою независимость. Нападения императора Испании и его вассалов Афонсу боялся больше, чем мавров. Поэтому он закрывал глаза на религию своих подданных. Да, мечети переоборудовались в церкви, мулл изгоняли, но тем, кто работал и исправно платил налоги, разрешали молиться любому богу. Кстати, кроме мусульман здесь было еще и много иудеев. Их называли сефардами, а тех, кто перешел в христианство, – марранами. Они, как обычно, занимались торговлей и спокойно относились к смене власти, если эта власть не мешала им наживаться.
Вместе с королем двигалась целая орава чиновников, которая составляла карты захваченных территорий, измеряла их, пересчитывала количество земельных участков, определяя их качество и возможный доход, и новых подданных и их имущество. Особо никого мы не грабили. Каждый солдат понимал, что ограбленный участок может достаться ему. Брали только продукты питания и фураж. Коней у нас было много, а пастбищ попадалось мало. Я опасался, как бы лошади не ослабели настолько, что окажутся негодны для сражения. О чем и сказал королю Афонсу.
– Может, нам разделиться на несколько колонн? Так и снабжаться будет легче и захватывать земли будем быстрее, – предложил я.
– А если нападут сарацины?! – произнес король Португалии.
– Не думаю, что наша разведка пропустит передвижение большой армии, а с маленьким отрядом каждая колонна справится сама, – сказал я.
– Пожалуй, ты прав, – согласился король Афонсу.
На следующий день он разбил нашу армию на три колонны. Я со своим отрядом, приданной мне сотней альмогаваров под командованием Блашку и десятком чиновников должен был двигаться южнее всех, вдоль берега Тежу. Король со второй колонной шел посередине. Третья колонна под командованием сенешаля Родригу де Коста – севернее, в направлении мыса Карвуэйру. Ближе всего к Лиссабону был мой отряд. Я не возражал. Если сумеем отбить атаку мавров, получим наградные, как пообещал король Афонсу. К сожалению, мавры не напали. Разведчики-альмогавары докладывали, что видели разъезды сарацинов, которые избегали стычек.
Мы дошли до устья реки Тежу, где, согласно приказу, и остановились. Разбили лагерь, который по примеру римлян обнесли рвом и валом. Там спокойно прождали почти неделю, когда две другие колонны дойдут до берега океана, а потом последуют на соединение с нами. Справа от устья Тежу оставался незахваченный или неосвобожденный небольшой участок суши, на котором располагались несколько мелких населенных пунктов и большой город Лиссабон, будущая столица Португалии. Правда, король Португалии об этом будущем пока ничего не знает. Он уверен, что Коимбра, которая находится подальше от мавров, лучше подходит на роль столицы.