Морской разбойник. Морские разбойники
Шрифт:
Подумав об этом, он обратился к офицеру в плаще:
— Вы, без сомнения, удивлены, сударь, тем, что я выбрал такой поздний час для посещения?
— Да, конечно, мы ожидали вас раньше.
— Как ожидали?
— Ну конечно. Вы так долго и так внимательно наблюдали за нами с берега, что легко было предположить ваше желание посетить нас.
— Это меня удивляет, — воскликнул молодой человек. — Но почему вы знаете, что…
— Почему мы знали, что вы наблюдаете за нами? Но это очень просто, так как, снаряжая наше судно, мы не забыли также о подзорной трубе.
— Прекрасно, сударь — ответил Вильдер, — но вы находитесь в спокойной гавани и странно, что считали нужным так внимательно осматривать берег.
Тот слегка замялся в ответ.
— Да почем знать, может быть мы чего-нибудь и ждем оттуда — кто знает! Но я задерживаю вас, сударь. По всей вероятности, вы хотите видеть капитана?
— Но я думал, что имею удовольствие его видеть.
— Как, где?
— Я думал, вы сами…
— Ах, так! — сказал тот, как будто чем-то встревоженный. — Нет, вы очень ошибаетесь… но прошу вас — капитан ожидает вас в каюте.
— Но, быть может, вы сперва доложите?
— Нет, это излишне. Он уже знает, что вы здесь. На этой палубе редко что случается, о чем он не узнал бы сразу же.
Минуту спустя они стояли у входа в каюту, и офицер тихо сказал Вильдеру:
— Постучитесь, пожалуйста. Вы стукнете два раза и войдете после того, как вам ответят.
Вильдер поступил так, как тот ему советовал. На первый его стук никто не ответил. Но когда он постучал во второй раз, чей-то глубокий и звучный голос ответил:
— Войдите.
Где он слышал этот звучный повелительный голос? В эту минуту он не мог вспомнить, но голос был ему знаком. Он нажал ручку двери и очутился в ярко освещенной каюте…
Перед ним был незнакомец в зеленом сюртуке. С минуту они молча стояли друг против друга. Вильдер был изумлен и смущен. По губам незнакомца скользнула едва заметная улыбка.
В этот момент, прежде чем заговорить, молодой моряк окинул быстрым взглядом каюту, как бы желая обеспечить себе выход из львиной пещеры, если ему будет грозить здесь опасность.
На первый взгляд, это была как бы обыкновенная каюта, но ее убранство производило странное впечатление. Предметы роскоши соседствовали с боевыми орудиями. С потолка спускалась лампа массивного серебра, по-видимому, украшавшая некогда какую-нибудь церковь. По середине каюты стоял большой стол красного дерева с массивными ножками, изображавшими зверей, и золочеными украшениями. Невольно мелькнула мысль, что этот стол предназначался не для корабельной каюты. На столе находились два тяжелых серебряных подсвечника и лампа в церковном стиле. Вдоль правой стены стоял диван, покрытый превосходным бархатом, а напротив находился другой диван, обтянутый голубым шелком.
Висевшие на стене зеркала, предметы из серебра, посуда из тончайшего хрусталя, драпировки, пестревшие красками, толстые персидские ковры, заглушавшие походку, и множество дорогих вещиц и принадлежностей комфорта дополняли странное убранство помещения. Не могло быть сомнения, что эти вещи не были подобраны и попадали сюда случайно, смотря по обстоятельствам.
Все эти предметы, во всяком случае, могли служить украшением светской гостиной, а потому увиденное невольно поражало. Тут же находилось в большом количестве военное оружие. Так, прежде всего обращали на себя внимание пушки, прикрытые чехлами. Видно было, что не надо много времени, чтобы привести их в боевую готовность. В пять минут можно было освободить всю каюту от ненужных вещей и сделать из нее укрепленную крепость.
По середине каюты проходила мачта, и вокруг этого столба стояли прислоненные ружья, сабли, пики, топоры и прочие орудия. Все это имело такой вид, как будто служило украшением, но в то же время было под рукой.
В углу, возле тяжелой дубовой двери, находились также прислоненные две тяжелые доски, обитые железом. Они были, очевидно, приготовлены для того, чтобы в случае надобности укрепить дверь и загородить вход в каюту. Вблизи мачты виднелся спуск в нижнее помещение, где хранился, вероятно, запас снарядов.
Такие приготовления заставляли догадываться, что каюта служила, вероятно, главной крепостью на этом судне.
Все это, как мы сказали, Вильдер успел окинуть беглым взглядом. Незнакомец между тем смотрел на него с особой благосклонностью.
Они подошли к столу, на котором лежало множество карт и планов.
— Чем мы обязаны оказанной нам чести? — спросил пират.
— Мне кажется, я вправе ответить, что явился сюда по приглашению капитана, — сказал молодой человек, твердо и спокойно глядя ему в глаза.
Пират улыбнулся и движением руки предложил гостю сесть.
— Пожалуй, вы правы, мистер Вильдер, — сказал он, — я такой же моряк, как и вы, и горжусь тем, что этот прекрасный корабль принадлежит мне. Но сегодня утром ваши суждения были ошибочны.
— Тем более вам должно быть понятно мое посещение, — сказал Вильдер, не обратив внимания на последние слова.
— Конечно, сударь. Как вы говорили утром? Вам было бы особенно приятно занять место на этом судне, не так ли? И я в свою очередь не стану скрывать, что рад ближе познакомиться с вами. Может быть, мы и сойдемся, если вы в самом деле захотите служить.
— Конечно, я буду очень рад, хотя может показаться странным, что я ищу место в такое время, когда везде нуждаются в людях.
— Оставим это. Вы ищете место — этого довольно, но, без сомнения, прежде чем явиться сюда, вы справлялись о роде нашей деятельности. Этого, конечно, требовала простая осторожность.
— В Ньюпорте вас считают торговцем невольниками, — проговорил Вильдер после минутного молчания.
— Но вас это как будто не удовлетворило. Мне кажется, у вас есть еще свое мнение на этот счет. Во всяком случае, вы бы хотели больше узнать о нас, прежде чем связать себя каким-нибудь условием. Не так ли?