Морской волк. 1-я Трилогия

Савин Владислав

Короче, было фрицев десять, стало шесть. Бывалые все ж, быстро залегли. Под одну из растяжек в елке — вот фрицев уже четыре. Я еще одного выцелил удачно. Затем второго — ну тут не уверен, этот мог и под пулемет попасть. Вообще, снайперу с пулеметчиком в паре работать, одно удовольствие. Потому что тогда снайперской работы враг не замечает, списывая на пули-дуры.

Еще один фриц отползти пытался. А за пригорочком встал в рост, и припустил. Вот только мы рассредоточась лежали — пулемет и автоматчик перед фрицевской цепью, к себе внимание привлекая, а снайпер, то есть я, чуть вбок, на фланге — и тропу ту за горкой видел хорошо. Ну сколько сказано было — не бегай от снайпера, усталым помрешь.

А вот с последним фрицем повозились. Лесовик был, что ли — прятался удачно. Залег куда-то и молчит. А мы десятерых видели четко, девять убили, где еще один? Ну что, и на это есть хитрость — за веревочку дернуть!

И под большой елкой, шагах в двадцати, сначала ветки снизу дергаются, затем треск и вспышки автоматной очереди. Фриц не выдерживает, отвечает, себя показав — есть! Ну вот, все десять. Выждать чуть, не шевелится ли кто, осторожно подползти, забрать трофеи и документы для разведотдела. Да, не забыть еще отвязать под елкой «сверхштатный» МП, трофей с прошлого раза, специально для такого прихваченный. Все!

Это еще до Нового Года было. Сейчас вот — дошли до этой речки, и встали. Пока пехота отдыхает и подтягивает тылы, нам скучать не приходится. И если вы считаете, что речка десяти метров шириной для нас неодолимая преграда, то крупно ошибаетесь. Вот только зачем нам ноги мочить, если фрицы сами к нам явятся, «языками»?

Именно так. Вот за что я сейчас люблю фрицев, так это за их искреннюю веру, что они «юберменьши» а мы сиволапые и тупые. Требуется им тоже прояснить обстановку? Разведка у них есть? И как они в тыл наш пойдут, вот где бы я сам место выбрал? Несколько мест — ну так где-то «усилить, углубить», активность обозначить, чтоб не полезли. А вот одно, будто бы зевнуть — и ждать. На вторую ночь они и вылезли. И никто назад не ушел. Тут не только ПНВ и ночные снайперки с нашей стороны сработали, но, и опять же, расчет: куда они ломанутся, где залягут, как отойти попытаются — и там или ловушки уже поставлены, или простреливаемые сектора. Из десятка, двоих взяли в очумелом состоянии — ясное дело, вот только что шли командой в полной почти темноте, и вдруг товарищи падают замертво, а выстрелов не слышно, где противник неясно, а они ведь разведка, а не патруль, то есть стрелять без толку во все стороны не могут, чтобы внимание не привлечь. И лежать глупо — вот еще у кому-то в голову прилетело, и еще. Встать и броском вон в те кусты — по пути еще кто-то упал, а в кустах не спасение, а «вьетнамские» ловушки, вместе с колючей проволокой. Из двоих уцелевших, одного мы после из колючки выпутали, второй сообразительный оказался, сам в рост встал и руки поднял. Трусоват оказался, а еще разведка, тьфу!

А вот сейчас идем — на фрицевского снайпера охотиться. Который вчера объявился, и успел уже троих наших в первой траншее убить, за один всего лишь день. Мы — это я, Влад, и двое местных, старшина Пилютин и красноармеец Булыгин. Как Пат и Паташон — старшина мне едва по плечо, а вот напарник его размером с боксера Валуева из нашего далека. Однако же, стреляет Петр Егорыч воистину, как бог — мне до него учиться, впрочем у меня снайпинг был все же «одним из». Причем был он не сибиряком, а из города Тихвина, хотя тоже охотник с малых лет. Он мне кое-какие премудрости показал — ну а я его, а особенно Булыгина, научил некоторым своим «фишкам»: рукопашка, ножевой бой, быстрая стрельба из неудобного положения. Скажете, никак невозможно научить всерьез, за несколько дней? Так во-первых, от начального уровня зависит, если люди опытные, ловкие и сообразительные, во-вторых Жуков или Рокоссовский кажется сказал, что на войне неделя тренировок стоит месяца в мирное время, в-третьих основы я дал, достаточно чтобы после меня уже сами тренировались, вместо того чтобы кемарить, в свободное время, если дожить до Победы хотят, и в-четвертых, даже того что я натаскал им хватит, чтобы на простейший прием уже не попасться, и контрприем успеть поставить.

По первоначальному плану, работать должен был Пилютин из крупнокалиберной «фузеи» — ну а мы, используя спецтехнику, сработать за ищеек и дать целеуказание. Однако же, придя на место и осмотревшись, мы поняли, что облом. Заболоченный зимний лес, смешанный (не карельский сосновый бор), подлесок довольно густой, даже без листьев здорово ограничивает видимость, много кочек, пней, упавших стволов. Казалось бы, много укрытий для снайпера — но, вот сектора обзора и обстрела из каждого отдельного места очень ограниченные! Нет, мог конечно фриц выбрать такую точку, из которой конкретный участок нашей траншеи просматривается, и тупо ждать, пока там высунется кто. Так ведь троих наших в разных местах достало!

И еще эти чертовы елки. Не ельник, островки и даже отдельные деревья, иногда очень большие. Однако же, обзор перекрывают напрочь. Общая видимость от ста до трехсот метров. Ну не развернуться тут с «фузеей», ей дистанция нужна, для маневра огнем.

Ну значит, фриц, песец тебе будет по-грубому. Война давно уже не дуэль по правилам, а чтобы по-простому, я живой, ты дохлый. Тепловизор есть? Вот тут и сравнительно небольшое расстояние, и зима, а значит тепловой контраст — решительно на нашей стороне! Где бы ты ни залег, засечем. Бегу по траншее к минометчикам, благо они тут, рядом, договорились быстро, что такое фрицевский снайпер, это хорошо понимали все. Вот только засветись, курва, просто перепашем там все, чтоб сдох.

Темно еще. Пришли мы заранее — еще не хватало, выдвигаться, когда враг уже на месте, видит и ждет. Ну и мы ждем. Дело в общем знакомое: уже охотились мы так, с тепловизором и ПНВ, правда не на снайперов, а на фрицевские «секреты», наблюдателей и пулеметчиков. И вот, в очередной раз прибор выдал засечку. И указав, е-мое, на густую елку, у ствола, метрах в четырех от земли! Что за….??

В отличие от некоего Суворова, который Резун, я точно знаю, что «кукушек» не бывает. Ну не подходит елка для снайперской засады: ветки у нее тяжелые и тонкие, чуть что, долго и заметно дрожат. И прогибаются — сидеть на них неудобно. А особенно зимой, чуть шевельнешься, разом снег с ветвей слетает, маскировка к чертям! Но, прибор что-то ведь показывает! В медведя, зимой полезшего на дерево вить гнездо, верится слабо. Значит, методом исключения считаем, что это все же снайпер и есть. И сектор обстрела как раз подходящий. И видно все сверху очень хорошо.

Не буду я рассвета ждать. И не подам я сигнал, по которому из нашего окопа высунут чучело-мишень. Сами отлично тебя достанем, прямо сейчас. В ПНВ вижу в елке шевеление — устраиваешься поудобнее, пока темно, думаешь что никто тебя не видит. Но, я вижу, и этого довольно. И Влад тоже. Ну, готовы — раз, и два, и три!

— Свалился! — комментирует Пилютин, которому я дал запасной ПНВ — тушкой, как дохлый.

Конечно, это грубейшее нарушение, стрелять трижды с одной позиции в снайперской дуэли! Но, не показывал прибор второго стрелка — некому было меня наказать. И ночь, не видно ничего. Днем бы я так не рискнул.

Забегая вперед, расскажу. Когда мы после все же добрались до той елки и все там осмотрели. Обустроился же там фриц! К стволу были прибиты две мощные крестовины, укрепленные снизу подкосами, на них положены доски. Несколько ветвей с тыльной стороны были срублены, чтобы не мешали взбираться по привязанному канату. А ветки спереди были связаны проволокой, чтобы не дрожали, даже если одну и зацепить! И наконец, позади елки был вырыт окоп, перекрытый сверху бревнами и землей — скорее, небольшой блиндаж. И фрицу, даже если бы его засекли, было достаточно секунд, чтобы соскользнуть по канату и укрыться. Конечно же, строил все фриц не сам. Как сказали пленные, это был какой-то чин из школы снайперов, в Берлине. И естественно, напряг зольдатен все это колотить. Причем, сцуко, сам остался живой — получив три пули от меня и две от Влада, и провалявшись в снегу несколько часов, был все же подобран и вывезен в тыл, правда в тяжелейшем состоянии, может все же подохнет. Однако, в счет его я писать не стал. У меня и так уже сто девять.

А что касается воздействие на фрицевские нервы. Хороший сапожник есть в полку — когда я сказал, что от него хочу, он сначала удивился и даже покрутил пальцем у виска, а затем долго смеялся. После того как мы следующей ночью наведались через речку к фрицевскому опорному пункту (здесь у фрицев нет сплошной линии обороны, лишь такие вот пункты в расчете на взвод или два, разбросанные с интервалом). Часовых сняли из бесшумок, затем взяли спящих в ножи — как в Петсамо. И вот мне интересно, что скажут фрицы, обнаружив на снегу волчьи следы размером с человеческую стопу, и перебитый гарнизон — при том что часть тел бесследно исчезла (на ком огнестрел, им камень за пазуху, и в реку), а у других раны, как будто от клыков и когтей (немного поработать ножом), и выстрелов не было ни одного)?