Морской волк. 1-я Трилогия
Шрифт:
Все ж прав был Ильич — важнейшее искусство это кино! Какую «агитку» можно сотворить из документальных кадров (сериалы «Наша биография», «Забытая война» и что-то еще) с помощью программы Adobe Premier! И ведь ни кадра неправды!
Выспаться, однако, мне не так и дали.
— Михаил Петрович, простите, конечно, что разбудил, но, через час караван войдет в порт. А нам надо еще решить, продумать и отрепетировать, что командованию флота сказать.
Блин, двужильный он, что ли, товарищ старший майор? Никогда не видел, чтобы он спал. А как только что-то интересное проявляется — он тут же, как чертик из коробочки!
— Архаровцы наши подводные и меня кой-чему научили, Михаил Петрович.
— А на второй? — спрашиваю.
— А второго не будет. Поскольку у своих, знаете, обычно не возникает сомнений, что говорит им наше ведомство. Ну а с той стороны — всего лишь одна из версий, отвлекающий материал. Тем более вам «белую кость» играть не надо — по возрасту и легенде вы сами в Российском Императорском флоте не служили. Короче говоря — давайте обговорим, кто вы и откуда, чтобы не сбиться…
От Советского Информбюро.
30 августа 1942 года.
В районе северо-западнее Сталинграда наши войска вели бои с танками и пехотой противника. Бойцы Н-ского гвардейского соединения отбили несколько атак немцев и, перейдя в контратаку, заняли два населенных пункта. Большая часть немцев в этих населенных пунктах была истреблена, а остальные бежали, бросив на поле боя 16 орудий, несколько пулеметов, автомашины, 2 радиостанции и другое военное имущество.
На другом участке неприятель предпринял несколько танковых атак. Совместными действиями пехотинцев и артиллеристов атаки противника были отбиты. В результате боя подбито и уничтожено 14 немецких танков.
Капитан первого ранга
Лазарев Михаил Петрович
Ну наконец-то! Идем…
Двадцать девятого утром пришел караван. Спасатель и резервный буксир «Сатурн», плавмастерская «Красный Горн», эсминцы «Гремящий» и «Сокрушительный», пара тральщиков, бывших рыбаков. Помимо «высоких гостей» — будущего адмирала Зозули со свитой штабных — в Диксон высадился целый десант спецов и особистов на предмет осмотра трофея, оценки его состояния, допроса пленных и отбора среди них «добровольных помощников» нам на переход.
Все с любопытством смотрели на наш «Воронеж». Им уже успели растрепать про бывшие у нас изначально Андреевский флаг и орла на рубке и про церемонию подъема в море флага нашего, во время которой офицеры были при погонах (надо полагать, товарищ старший майор с местными особистами и тут руку приложил). Так что, казалось бы, особых сомнений наша «легенда» вызвать не могла. Тем более что все было в жутком цейтноте. Мы вымели немецкие лодки из Карского моря — но, было очевидно, что как только фрицы разберутся в обстановке, то пришлют еще. Когда разберутся — а потому давать им время мы не собирались. Кроме того, ожидался караван, PQ-18, отправлявшийся из Исландии второго сентября, — и не позднее десятого эсминцы нужны будут в Баренцевом море.
Товарищ Зозуля не поверил, как и следовало ожидать. Не помогло даже категорическое утверждение Кириллова, что подлинная информация по «Воронежу» является секретом ОГВ — особой государственной важности, на ознакомление с которым разрешение может дать лишь нарком или лицо им уполномоченное. На что последовал ответ — в таком случае, товарищ старший майор, придумайте что-то более правдоподобное, а этот бред я доложить товарищу комфлота не посмею. Мы обязаны, поскольку война, знать, что на вверенном нам флоте происходит — это наше право и долг. Поскольку «Воронеж», насколько мы поняли, все же является кораблем РККФ. И вообще, если это ОГВ, так не будете ли вы так любезны показать приказ, в котором это объявляется?
Да, похоже, что страх перед НКВД в этом времени не столь велик, как нам казалось. Зозуля Федор Владимирович — седьмого года рождения, то есть сейчас ему всего лишь тридцать пять, во флоте с двадцать пятого, по знаменитому комсомольскому призыву, с июня сорок первого на Балтике, участвовал в таллиннском переходе, с зимы на СФ, начштаба Беломорской флотилии. После войны будет начальником Военно-морской академии, а затем начальником Главного штаба ВМФ и первым замом главкома. Причем, случай во флоте редчайший — получил звание адмирала и стал вторым лицом в ВМФ, нарушив флотские каноны: миновал должностные ступени командира корабля, соединения, поскольку с самого начала показал выдающиеся способности оперативно-тактического мышления и редкий организаторский талант вкупе с должными боевыми качествами. Один из тех, кто будет определять путь развития нашего флота, принимать решения. И по складу характера вполне способен принять опережающую информацию и следовать ей. А почему бы и нет?
— Александр Михайлович! — вставляю свое слово. — Дозвольте и мне мнение высказать. Я считаю, что Федор Владимирович вполне может быть допущен. Естественно, со всеми вытекающими.
— Уверены? — холодно спрашивает Кириллов. — Это нужно сейчас? Аргументируйте.
— Во-первых, организация перехода «Шеера» — если флотские будут не в курсе, то мне очень не хочется получить от своих. Во-вторых, задел на будущее. Когда Федор Владимирович станет, к примеру, главкомом флота, лет через двадцать…
— Что ж, решайте. — Старший майор оборачивается к Зозуле. — Поверите мне на слово и сами придумаете, что доложить комфлота? Или, если я последую совету товарища капитана первого ранга и внесу вас в реестр допущенных, вы узнаете нечто, весьма осложняющее жизнь, о чем вы без дозволения не вправе будете рассказать никому? Иначе за нарушение — простите, но, ответите по всей строгости закона. Если выплывет — последствия могут быть для всего СССР. И, надеюсь, вы понимаете, что у вас не будет права попасть к врагу живым?