Морской волк. 2-я Трилогия
Шрифт:
— Русские? — резко спросил Монтгомери.
— Я же сказал («Ну-ну, засунь свое недовольство в задницу, штафирка штатская!») — мы работаем. Пока у русских связаны руки на их основном фронте. Но они здорово продвинулись. Очень скоро у Роммеля начнутся проблемы со снабжением — каждого солдата, каждую винтовку, каждую пушку направят на Восточный фронт. Дьявол, — ненароком сорвался дипломат. — Они туда каждый кусок дерьма перекинут, чтобы кидать его в русских!
— Это точно, — заметил все тот же авиационный шутник. — Когда на тебя едет тяжелый русский танк — будешь стрелять в него из всего, что под рукой, и кидать в него дерьмом. Благо дерьма будет предостаточно.
Нехитрая шутка разрядила возникшее напряжение. Искренне и от души смеялись все, кроме командующего. Монтгомери же вновь задумался.
Думай, фельдмаршал, думай. Так уж случилось, что именно тебе предстоит если и не переиграть Роммеля, так свести партию с ним вничью. На тебе ответственность
Думай, фельдмаршал. И — не ошибись.
Англичане не были трусами. А Монтгомери, в этой реальности получивший фельдмаршальское звание на год раньше, «авансом» за Тунис, был достаточно грамотным полководцем. Может быть, слишком осторожным, но не бездарностью. Он правильно разгадал замысел немцев и принял вполне адекватные меры. Но дьявол — он в мелочах, а чтобы все их учесть, нужен опыт, которого у англичан не было. Ну не вели англичане до того широкомасштабной сухопутной войны: и Франция сорокового, и Африка три последних года (причем первый против итальянцев) по размаху и близко не стояли с Восточным фронтом. Это было правильное решение — поставить вдоль берега выше по течению Нила наблюдателей, чтобы немедленно обнаружить попытку переправы немцев через реку, и две бронебригады, выделенные в мобильный резерв, лишь ждали приказа немедленно атаковать и уничтожить противника, не дав ему зацепиться за этот берег. И наблюдателям была придана охрана, но телефонная связь у более чем половины постов в отсутствие радио была грубейшей ошибкой, причем патрулирования проложенных линий не предусматривалось. В охрану были выделены солдаты тыловых подразделений. Маскировке не придавалось значения: нередко эти солдаты, предоставленные самим себе вдали от начальства, в тихом углу, открыто болтались по берегу, ловили рыбу и даже купались, кинув в реку пару гранат, чтобы отпугнуть крокодилов. Еще одной ошибкой было, что позиции для постов оборудовали египтяне — ну, это святое: белый человек не должен работать, если рядом есть туземцы! А жители Египта англичан, мягко скажем, не любили, зато готовы были приветствовать любых врагов своих хозяев, особенно если эти враги далеко и простым феллахам нечего с ними делить. И еще англичане, сами весьма почитая войска спецназначения, оказались не готовы к противодействию таким же от противника, ну мало встречались они с «Бранденбургом»!
В итоге в час икс английские посты на достаточно широком участке были безжалостно ликвидированы. Не везде вышло бесшумно — тут работали в большинстве не немецкие диверсы, а египетские «партизаны», которым даже после обучения у инструкторов вермахта было далеко по мастерству до советского осназа. Очень во многих местах британцы сумели дорого продать свою жизнь; но это не сыграло роли, поскольку связь была уже перерезана или заглушена — с Восточного фронта немцы вынесли достаточное представление, что такое радиовойна. И 22-я британская бронебригада, поздно получив приказ, в попытке контратаковать наткнулась уже не на авангард, не успевший еще закрепиться, а на подготовленную противотанковую оборону — «крусейдеры», идущие в атаку без поддержки пехоты, вспыхивали как спички, их броня не держала 50-миллиметровый снаряд немецких противотанковых пушек. А когда по спешно наведенному понтонному мосту на плацдарм пошли танки и мотопехота, и на поле боя появились «тигры», положение англичан стало безнадежным.
Западный берег Нила
Напротив Каира
«К берегам священным Нила…» Этот мотивчик, наигрываемый солдатами на губных гармошках, уже раздражал. Нил совершенно не казался «священным» и больше был похож на огромную грязную канаву. И еще крокодилы — эти твари нападают даже на лодки, не то что на пловцов. Оставалось надеяться, что постоянные обстрелы и взрывы снарядов в воде на недолетах сильно убавили крокодилье поголовье.
— Цивилизованный человек всегда уступит в бою варвару, потому что ценит жизнь со всеми ее удовольствиями, которая дешева для дикаря. И культурный человек по природе индивидуалист, варвары же приучены к стадности. Именно потому варвары римляне победили эллинов, а затем, цивилизовавшись, проиграли германцам. Теперь на нас надвигается новое нашествие, которое затмит ужасы падения Рима. Бедная Европа, что останется от нее, когда по ней пройдутся жаждущие мщения русские орды? Цивилизованным странам надо было решить русскую проблему еще в прошлом веке, разделить и колонизировать Россию, как Африку, Индию или Индокитай. Но мы, европейцы, всегда были слишком заняты собственными делами, и русские были для нас или живущими вдали варварами, или пешками в наших играх.
Французик раздражал еще больше. Мнит себя Наполеоном, гонору не меньше, а дела… Хотелось оборвать его разглагольствования резко и грубо, по-фельдфебельски. Но нельзя при подчиненных: надо, чтобы этот лягушатник завтра гнал своих «пуалю» в бой с рвением, а не по приказу, чтобы меньше было потерь среди своих, немецких солдат. Так что потерпим его болтовню как зудение комара.
— А надо было еще сто лет назад, после взятия Севастополя, идти с армией на Петербург и посадить на русский трон своего губернатора или князька-марионетку, как мы позже сделали во Вьетнаме. Но Наполеон Третий, правивший нами тогда, был лишь бледной тенью своего великого дяди. Прояви он большую решимость, мог бы так же пройти до Москвы, и что стоили бы русские кремневые ружья против наших штуцеров? И мы имели бы сейчас еще одну Африку, разделенную на колонии — до самой Сибири.
Генерал-фельдмаршал Эрвин Роммель, командующий группой армий «Африка», обозревал в стереотрубу дальний берег. Британцы укрепились хорошо, были видны несколько линий траншей, многочисленные дзоты, блиндажи, позиции орудий ПТО, колючая проволока и наверняка минные поля — это не считая самих зданий города, подготовленных к обороне. Положительным моментом было то, что маскировка почти отсутствовала, цели были хорошо различимы. При хорошей корректировке артиллерия перемешает там все с землей за пару часов.
— Нацист ли я, господа? Это же «бремя белого человека», его право владеть миром! Ваш фюрер всего лишь сузил границы расы хозяев до единственной нации — что, смею заметить, было ошибкой. Культурные нации должны решать спорные вопросы без ожесточения, с соблюдением правил, как положено между своими. И помнить даже в войне, что они свои — как мои предки за последние триста лет верно служили своей шпагой Франции, Испании, Австрии, Британии и еще десятку европейских стран, ни разу не замарав своей чести — уйти к новому сюзерену строго по окончании срока контракта или повинуясь неодолимым обстоятельствам, как, например, взятие в плен — и случалось, что в сражении узнавали бывших сослуживцев, воюющих на другой стороне. Славяне же воюют как дикари, совершенно безжалостно — а потому не могут считаться белой расой, несмотря на цвет кожи…
«А поляки разве не славяне? — подумал Роммель. — Из-за того идиотского фарса мы потеряли сутки, которых, очень может быть, нам не хватило, чтобы ворваться с ходу на тот берег». Поляки охотно шли на сотрудничество, в марше на Александрию вперед выдвигались бывшие польские танки и машины, дезинформирующий радиообмен также был организован без труда. И люфтваффе не подкачало, надежно прикрыв колонны не только от бомбардировщиков, но и от воздушной разведки. До самой Александрии дойти не удалось, конечно, однако и почти полсотни километров из семидесяти, которые мы прошли незамеченными, значили очень много. Наспех выставленную оборону смяли легко. Что-то британцы успели все же поджечь и взорвать, но очень немногое. И еще стреляли в порту, у складов, на улицах, а по каналу Эль-Махмудие к Нилу отплывало все, что могло держаться на воде; кто-то бежал на острова дельты, а самые резвые спешили в Каир, к цивилизации — им не повезло больше всего. Сначала Гагенбек приказал пресечь это безобразие — переправочные средства будут остро нужны на Ниле. Порядок был быстро восстановлен, а одна рота, погрузившись на захваченные яхты и катера, устремилась в погоню за беглецами. Кого-то удалось догнать, и лишь немногие англичане успели пристать к берегу и сбежать, большинство же сдавались смирно. Тем же, кто удирал быстрее всех, больше всего и не повезло: перепуганные англичане приняли их за десант и расстреляли своих же. Однако ясно было, что с ходу форсировать реку не выйдет, хотя, как докладывали летчики, укрепления на восточном берегу еще не были закончены, похожие на огромный муравейник — столпотворение, где копошились с лопатами тысячи спешно согнанных на работы египтян. Армия «Африка» застряла на три недели, а вот-вот должно было начаться половодье, когда Нил разливается чрезвычайно широко.
Хорошо хоть порт Александрии был взят почти в сохранности, и появилась возможность везти снабжение почти к линии фронта — пополнение, боеприпасы, саперно-переправочное имущество. Пленные поляки и мобилизованные жители Александрии построили вдоль Нила рокадную железную дорогу. Труднее было с переправочными средствами, но что обнадеживало, в воздухе преимущество явно склонялось на сторону люфтваффе, как и в артиллерийских дуэлях — хотя англичане не теряли времени, копая с усердием кротов, их положение нельзя было назвать завидным. В Ираке турки подошли наконец к Багдаду, причем курдское население северных провинций оказало захватчикам поддержку. А еще эти же турки пропустили в Сирию четыре дивизии войск Виши, и там тоже шли бои, голлисты отступали. Наконец, на бирманском фронте резко активизировались японцы, а в Индии началось брожение, грозящее перейти в массовые беспорядки — что тоже потребовало привлечения войск. Реальным же следствием было то, что британцы на Суэцком фронте испытывали явный недостаток в авиации и боеприпасах, и не могли рассчитывать на резервы.