Морской волк. 2-я Трилогия
Шрифт:
— Так ведь и тяжелые танки будут нам нужны? Или переходим к «основному»?
— Нужны, Борис Михайлович, очень нужны. Как только Челябинск освоит и эстафету передаст, так вернется к тяжелым. Есть мнение, что на этих машинах очень удобно будет новинки отлаживать, которые после внедрять на массовых средних. Такие, как баллистический вычислитель, двухплоскостной стабилизатор, автомат заряжания, противокумулятивная броня и многое другое. Ну и конечно, качественное усиление — калибр сто двадцать два или морские сто тридцать, это не восемьдесят пять и даже не сто. Но, это хорошо, если до Победы успеем. А пока же надеюсь, в Берлин на Т-44 войдем. Хотя, если уже есть Т-44 как
— Т-54 в той истории осваивали очень долго. В мирное время.
— Именно что в мирное. Как и ИС-3, который проходил модернизацию. Вызванную прежде всего тем, что танк мирного времени должен служить долго, годы, если не десятилетия. Ну а на войне такая суровая реальность, что год-два, это очень много. Так что чем-то можно и пренебречь. И если внедрять новое, то именно сейчас, пока у немцев «стеклянная броня», так кажется они сами это называют?
— Если они не сумеют все же эту проблему решить. Поставками извне.
— А вот это опять же, зависит от нас. На их операцию «Бернгард» — наш «Кирпич». Капиталисты всего мира категорически не прощают посягательств на их финансы — даже больше, чем на их собственную жизнь. При нашем успехе, немцам впредь хоть кто-то поверит?
— Так может и Лазарева все же не посылать? Мало ли что…
— Надо, Лаврентий. Во-первых, очень неплохо подстраховать и с другой стороны, чтобы немцы имели к англичанам такое же «доверие». Во-вторых, и эта партия, восемь тысяч тонн концентрата, не должна попасть на немецкие заводы. В-третьих, это будет для Лазарева хорошей разминкой и тренировкой перед «Полынью». Ну и в-четвертых, он сам заверил, что для его корабля пройти до Гибралтара и назад, это не проблема. Не геройствовать, а лишь тихо и незаметно прийти, сделать дело, и вернуться.
— Немецкий флот в Нарвике. И конвой PQ-21, который войдет в зону нашей ответственности уже через два дня.
— А что, флот? В прошлый раз не решились, судя по «героизму» их адмирала. Боятся «морского змея»? Так ведь даже если разглядят, что «большая подлодка» из Полярного ушла, никак не будут знать, что не к конвою. Считаю что риск оправдан. Субмарины ловить — так тут я считаю, Головко разбаловался, если К-25 утопила их уже за два десятка, то это не значит, что весь Северный флот должен сидеть в стороне. У него есть новая техника, вполне на мировом уровне — пусть использует! Не все же надеяться на потомков. Разведданными Лазарева обеспечили? Чтобы знал — кого?
— Так точно, товарищ Сталин. Все как положено.
— Значит, так тому и быть. Как решили. Поддержите меня завтра, на заседании ГКО. Лаврентий, это серьезно! Мне надо, чтобы товарищи не авторитету товарища Сталина слепо подчинялись, а интересам дела. Товарищ Сталин тоже может быть неправ — ошибся же я там, в мире «Рассвета», чем все обернулось? Война нам шанс дает, Партию очистить от грязи, от всяких случайных людей. Как настоящее дело — и видно сразу, кто не на своем месте сидит, кого вычищать. И кого на смену. Я тут хорошую книгу прочел, от наших потомков. «Молодая Гвардия», которую известный вам товарищ Фадеев написал в сорок шестом. Есть мнение, что не надо нам ждать, а дать товарищу Фадееву партийное поручение написать ее сейчас. Чтобы молодежь наша имела пример для подражания.
— Так, товарищ Сталин, вы же…
— Знаю, Лаврентий. «Мало того, что вы написали беспомощную книгу, вы написали еще идеологически вредную книгу. Вы изобразили молодогвардейцев чуть ли не махновцами. Но, разве могла существовать и эффективно бороться с врагом на оккупированной территории организация без партийного руководства? Судя по вашей книге, могла». Это я ему там сказал, согласно предисловию? Так ведь товарищ правильно учел замечания, во втором издании, исправленном. Роль партии правильно показал. Поскольку без Партии все же — никак. Как там у Маяковского? Нельзя такую силу, такой рычаг отбрасывать. Чем заменить? Новую Партию создать? Так было уже, вернее будет: в Китае сначала Сунь-Ят-Сен гоминьдан создал, как антиимпериалистическую Партию, время прошло, разложились, обуржуазились, товарищ Мао КПК создал, через тридцать лет снова, и доколе так? Так что лучше этой, нашей Партии устроить чистку, чем подрывать ее авторитет у масс. А комсомол, это те кто придет в Партию нам на смену. Так что пусть Фадеев напишет.
— Так ведь, товарищ Сталин… У нас молодогвардейцы — живые. Мы же Краснодон освободили тридцатого декабря, а не в феврале.
— Ай, маймуно-веришвило, неужели память теряю, должен был понять! Ну и где они все сейчас?
— Как положено. Кому срок подошел, в армию. Прочих же, по домам.
— Ну, Лаврентий, полагаю что все они у тебя на учете, кто, где? Даже те, кто в строю?
— Так полк запасной, в Ворошиловграде, там рядом. Держал на всякий случай, как свидетелей. На случай, если они Фадееву понадобятся.
— Не только Фадееву. Дай-ка еще память свою проверю — из тех же комментариев, «роман не может считаться исторически достоверным, так как описанные события, действующие лица, их характеры, героические поступки — далеко не всё соответствовало истинным фактам. Так, в октябре 1942 года Виктор Третьякевич объединил подпольные молодежные группы, которые, по воспоминаниям современников, назывались «Звезда», «Серп», «Молот» и т. п., в «Молодую гвардию». А значит, именно он, а не Олег Кошевой, был командиром подпольной организации». Не было в жизни предателя Стаховича, а был Третьякевич, которого гестаповский следователь, нам в плен попавший, оговорил. Но, если так, то кто же тогда там их предал?
— Следствие провести?
— Ну это будет слишком, Лаврентий. Герои, и в большинстве своем честно за Родину, и их, из-за одной паршивой овцы… Вот только награждать их всех, тогда действительно не будем, сейчас. Даже если просто кто-то не засланный, а слабым оказался, пыток не выдержал — все равно. Подумай, ведь там после их именами улицы называли, и корабли. И у нас, надеюсь, так же будет — вот только если кто-то недостойным окажется, что станет с авторитетом? Потому так решим: пусть пока роман им, единственной наградой. Не после войны написанный, а сейчас. А их в армию, не усидят ведь такие ребята в тылу. И по заслугам и наградим, и за подвиги фронтовые, и за это. Честно погибших — посмертно, и чтобы никого не забыть! Но, это после того, как с ними Фадеев побеседует. Вот только в «Рассвет» его не посвящать! Просто дать партийное поручение — и тот его текст предоставить, без последних глав, как будто бы дневник одного из молодогвардейцев, кто у них погиб, были ведь потери? Или записи уже после, по памяти, одного из товарищей, придумайте кого.
— Так ведь он все равно свою руку узнает.
— И что с того? Ведь все равно не решит, что это он сам? Разве не бывает похожих писателей?
— Другой совсем роман выйдет.
— И пусть! Автор тот же, и значит, будет не хуже. Думаю, что легче писать по горячим следам, и рассказам живых еще своих героев. Ну а мы оценим, что товарищ Фадеев напишет в этот раз. И художественность его, и линию партии.
Контр-адмирал
Лазарев Михаил Петрович