Мортальность в литературе и культуре
Шрифт:
Во второй половине ХХ в. значительно расширилась танатологическая литературоведческая библиография. Из многочисленных исследований этого периода отметим концептуальные статьи М. Бланшо («Художественное пространство и пространство смерти», 1955) 23 , Ф. Хофмана («Смертность и современная литература», 1958) 24 , М. Бахтина (заметки 1961 г.) 25 , Х. Дэммриха и И. Дэммрих (словарная статья в книге «Темы и мотивы в западной литературе», 1987) 26 и др. В 1970-е гг. В. Казак начинает работу над своим фундаментальным трудом о теме смерти в русской литературе («Гоголь и смерть», 1979) 27 .
23
Бланшо М. Пространство литературы. М., 2002. С. 81–162.
24
Hoffman F. J. Mortality and Modern Literature // The Meaning of Death. P. 133–156.
25
Бахтин М. М. Собрание сочинений: в 7 т. М., 1997. Т. 5. С. 329–360.
26
Daemmrich H. S., Daemmrich I. G. Themes & Motifs in Western Literature: A Handbook. T"ubingen, 1987. P. 78–82.
27
Kasack W. Gogol’ und der Tod // Russ. Lit. 1979. № 7. S. 625–664.
III
Первые отечественные статьи и книги по танатологии П. Гуревича, А. Лаврина, С. Рязанцева 29 и др. отличались научно-популярным характером. Большой вклад в осмысление танатологии как области научного знания внесли К. Исупов («Русская философская танатология», 1994) 30 , А. Демичев («Философские и культурологические основания современной танатологии», 1997) 31 , Д. Матяш («Танатология: социокультурный контекст», 1997) 32 , М. Шенкао («Смерть как социокультурный феномен», 2003) 33 , Т. Мордовцева («Трансформация феномена культа в контексте отечественной танатологии», 2004) 34 и др. Специальные словарные статьи о танатологии появились в справочной литературе, например в «Философском энциклопедическом словаре» (1997), энциклопедии «Культурология. ХХ век» (1998), «Проективном философском словаре» (2003) 35 и др. В. Варава, выделяя различные направления в современной российской танатологии, называет ее состояние «танатологическим ренессансом» 36 .
28
Фигуры Танатоса: Символы смерти в культуре. СПб., 1991. [Вып. 1]; Фигуры Танатоса: Философские размышления на тему смерти. СПб., 1992. [Вып. 2]; Фигуры Танатоса. СПб., 1993. Вып. 3 (специальный): Первая междунар. конф. «Тема смерти в духовном опыте человечества»; Фигуры Танатоса: философ. альм. СПб., 1995. Вып. 5 (специальный): Вторая междунар. конф. «Тема смерти в духовном опыте человечества»; Фигуры Танатоса: Искусство умирания. СПб., 1998. [Вып. 4]; Фигуры Танатоса: философ. альм. СПб., 2001. Вып. 6: Кладбище; Memento vivere, или Помни о смерти: сб. ст. М., 2006.
29
Гуревич П. С. Жница с косой: Жизнь после смерти // О смерти и бессмертии. М., 1991. С. 3–37; Лаврин А. Хроники Харона. Энциклопедия смерти. М., 1993; Рязанцев С. Танатология – наука о смерти // Фрейд З. Мы и смерть; По ту сторону принципа наслаждения; Рязанцев С. Танатология – наука о смерти. С. 85–379.
30
Исупов К. Г. Русская философская танатология // Вопр. философии. С. 106–114.
31
Демичев А. В. Философские и культурологические основания современной танатологии: дис. … д-ра филос. наук. СПб., 1997; Он же. Дискурсы смерти. Введение в философскую танатологию. СПб., 1997.
32
Матяш Д. В. Танатология: социокультурный контекст: дис. … канд. филос. наук. Ростов н/Д, 1997.
33
Шенкао М. А. Смерть как социокультурный феномен. Киев; М., 2003.
34
Мордовцева Т. В. Трансформация феномена культа в контексте отечественной танатологии: дис. … д-ра культурологии. М., 2004.
35
Философский энциклопедический словарь / под ред. Е. Ф. Губского и др. М., 1997. С. 447; Культурология. ХХ век: энцикл.: в 2 т. СПб., 1998. Т. 1. С. 245; Проективный философский словарь: Новые термины и понятия. СПб., 2003. С. 392.
36
Варава В. В. Современная российская танатология (опыт типологического описания) // Парадигма: Философско-культурологический альманах. СПб., 2008. Вып. 10. С. 61.
На рубеже XX–XXI вв. начинаются также спецификация литературоведческой танатологии, разработка ее терминологического и методологического аппарата. Из работ такого плана в первую очередь необходимо отметить исследования Ю. Лотмана («Смерть как проблема сюжета», 1992) 37 , О. Постнова («Пушкин и смерть: Опыт семантического анализа», 2000) 38 , А. Бабаянца («Несколько замечаний о категории смерти в литературе», 2002) 39 , Ю. Семикиной («Художественная танатология в творчестве Л. Н. Толстого 1850–1880-х гг.: образы и мотивы», 2002) 40 , В. Кисселя («Культ мертвого поэта и русский модерн», 2004) 41 , В. Казака («Смерть в русской литературе», 2005) 42 и др. В 2006 г. в Мюнхене состоялась конференция «Танатология, танатопоэтика, смерть поэтов, поэты смерти», а в 2007 г. был опубликован сборник ее материалов, который открывался парадигмальной статьей А. Ханзена-Лёве «Основные положения танатопоэтики» 43 .
37
Лотман Ю. М. Смерть как проблема сюжета // Ю. М. Лотман и тартуско-московская семиотическая школа. М., 1994. С. 417–430.
38
Постнов О. Г. Пушкин и смерть: Опыт семантического анализа. Новосибирск, 2000.
39
Бабаянц А. Несколько замечаний о категории смерти в литературе // Начало: сб. ст. М., 2002. Вып. 5. С. 52–64.
40
Семикина Ю. Г. Художественная танатология в творчестве Л. Н. Толстого 1850–1880-х гг.: Образы и мотивы: дис. … канд. филол. наук. Волгоград, 2002.
41
Kissel W. S. Der Kult des toten Dichters und die russische Moderne: Puskin, Blok, Majakovskij. K"oln, 2004.
42
Kasack W. Der Tod in der russischen Literatur. M"unchen, 2005.
43
Hansen-L"ove A. A. Grundz"uge einer Thanatopoetik. Russische Beispiele von Puskin bis Cechov // Thanatologien, Thanatopoetik, der Tod des Dichters, Dichter des Todes (Tagung M"unchen 2006). M"unchen; Wien; Bamberg, 2007. S. 7–78.
На
44
The Thanatology Community and the Needs of the Movement / ed. E. J. Clark, A. H. Kutscher. New York, 1992. P. 2.
1) изучение сущности смерти и ее видов, способов их репрезентации и представлений о них в различных культурах, исторических эпохах, философских и художественных системах;
2) классификация форм и смыслов (моделей) умирания, способов защиты от страха смерти, которые могут использоваться в образовательных целях и для помощи умирающим;
3) исследование опыта умирания и наблюдения за умиранием, а также физиологических и ментальных (религиозных, философских, социальных) механизмов и причин умирания;
4) определение влияния танатологических представлений на тип культуры, иначе – последствий принятия обществом или индивидом той или иной танатологической концепции;
5) анализ понятий и форм, связанных с Танатосом в истории человеческой культуры (жизнь, зло, грех, война, кладбище, женщина, хаос, эсхатология, потусторонний мир и др.), их взаимодействия с Танатосом;
6) рассмотрение танатологических метафор («смерть души», «смерть автора», «смерть искусства») и их влияния на культуру;
7) общественное обсуждение и решение вопросов эвтаназии, сопровождения тяжелобольных, распространения танатологической информации в обществе;
а также задачи литературоведческой танатологии:
1) определение объектно-предметной сферы литературоведческой танатологии;
2) изучение танатологической проблематики и танатологических элементов на всех уровнях литературного произведения;
3) выявление и классификация танатологических концепций, функционирующих в мировой литературе;
4) исследование генезиса литературных элементов и форм, связанных с танатологической проблематикой;
5) описание истории и методов танатологических изысканий;
6) анализ возможностей использования в литературоведении опыта осмысления смерти из других областей человеческого знания;
7) трансляция литературного опыта осмысления смерти в другие области человеческого знания и человеческой деятельности.
Накопленный опыт в сфере танатологии позволяет наметить и примерную структуру данной области знания. Кроме традиционного выделения теоретической и исторической, фундаментальной и прикладной танатологий, с ней можно связать также суицидологию (Э. Дюркгейм, Н. Бердяев, Э. Шнейдман, А. Граф, И. Паперно, Г. Чхартишвили) 45 , теорию агрессивности, опирающуюся на психоаналитические и культурно-антропологические исследования (Э. Фромм, А. Назаретян) 46 , тафологию (В. Багдасарян, А. Гришков) 47 , иммортологию (И. Вишев, О. Пугачев) 48 и т. д.
45
Дюркгейм Э. Самоубийство: Социологический этюд. М., 1994; Шнейдман Э. С. Душа самоубийцы. М., 2001; Бердяев Н. А. О самоубийстве: Психологический этюд. М., 1992; Graf A. … Jahrhunderts. Frankfurt/Main etc., 1996. (Heidelberger Publikat. zur Slavistik; Bd. 5); Паперно И. Самоубийство как культурный институт. М., 1999; Чхартишвили Г. Писатель и самоубийство. М., 2000.
46
Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. М., 1994; Назаретян А. П. Антропология насилия и культура самоорганизации: Очерки по эволюционно-исторической психологии. М., 2007.
47
Багдасарян В. Э., Гришков А. М. История погребальной культуры: Танатологическая семантика. М., 2003.
48
Вишев И. В. Проблема жизни, смерти и бессмертия человека в истории русской философской мысли. М., 2005; Пугачев О. С. Идея бессмертия в русской религиозной философии. Конец XIX – начало XX века. Пенза, 1996.
Наконец, важнейшим вопросом, заявленным в начале статьи, был вопрос об объектно-предметной сфере танатологических исследований.
Не буду останавливаться на спорах в естественных науках об определении смерти. Устраивает ли человека толкование его кончины как «прекращение функций сердца или мозга»? Мое глубокое убеждение заключается в том, что гуманитарные науки в танатологической области имеют приоритет перед естественными. Их задача – выявлять концепции отношения к смерти, заключенные в различных источниках мировой культуры, в том числе в литературных произведениях. Следовательно, гуманитарные науки имеют дело не с самой смертью, а с ее феноменом, представлениями о ней, ее художественным воплощением и т. д. Гуманитарная танатология, таким образом, изучает общекультурный опыт осмысления и описания смерти.
А с чем имеет дело литературоведение? Оно обладает, пожалуй, самым разнообразным терминологическим аппаратом для работы с указанным феноменом: «тема смерти», «мотив смерти», «образ смерти», «художественная танатология» и т. д. Выбор того или иного понятия зависит от исследуемого уровня литературного произведения.
Существуют различные подходы к художественному тексту в русле танатологии: герменевтический, психоаналитический, нарратологический, структуралистский антропологически ориентированный, эстетическо-категориальный и др. 49 Здесь хочу акцентировать возможности комплексного осмысления объектно-предметной сферы литературоведческой танатологии с позиций семиотического подхода. Триада Ч. Морриса «семантика – синтактика – прагматика» позволяет говорить о 1) танатологических значениях (смыслах, концептах, в том числе из области бессознательного) и их репрезентации; 2) месте танатологических мотивов в нарративной организации и структуре литературных произведений; 3) взаимодействии танатологических мотивов с действительностью, их эстетической рецепции, общественной реакции на них, «смертетворчестве» в литературном быту 50 и пр. Соссюровское понятие парадигматики дает возможность соотнести танатологические мотивы с различными историко-культурными и литературными парадигмами: типами поэтики, направлениями, родами, жанрами и т. д. 51
49
См.: Красильников Р. Л. Образ смерти в литературном произведении: модели и уровни анализа. Вологда, 2007; Он же. Танатологические мотивы в художественном творчестве: эстетический аспект. М.; Вологда, 2010.
50
См.: Доманский Ю. В. «Тексты смерти» русского рока. Тверь, 2000.
51
См.: Красильников Р. Л. Танатологические мотивы в художественной литературе: дис. … д-ра филол. наук. М., 2011.