Мортем
Шрифт:
– Угу, – задумчиво промычал Виктор, – а о каких подробностях вы бы хотели услышать от меня?
Ричард на секунду опешил. Он хотел уточнить, подошла ли к концу часть с интервью и можно ли теперь будет задать встречные вопросы, но понял, что тут все и так предельно ясно. Ситуация выбила немного из колеи, мысли вылетели из головы, но что еще важнее – не все он мог спросить у Виктора вслух, поэтому вспоминать приходилось еще усерднее.
– Много ли людей кроме меня звонили по поводу собеседования?
Из-за того, что Ричард не видел эмоций Виктора, ему было сложнее прочитать его реакцию, но что-то подсказывало,
– Как вы понимаете, о вакансии невозможно узнать в сети, а ваш друг, надо полагать, очень хотел работать с вами, потому что кроме вас никто еще не приходил. Просто из личного любопытства спрошу: зачем вам эта информация?
– Мне интересна система отбора сотрудников, прошу прощения за свою излишнюю любознательность, – Ричард машинально поклонился, хотя и понимал, что его никто не видит.
– Ну что вы! Разумное любопытство – это очень хорошо! А особенно хорошо, когда есть возможность его удовлетворить, так что не стесняйтесь задавать вопросы сейчас, потому что потом вам на них могут и не ответить.
– Хорошо, тогда… Как вам удается сохранять анонимность? С клиентами проговаривается вслух требование о неразглашении?
– Только вслух и проговаривается, Ричард, – Виктор как будто собирался уже оборвать фразу на полуслове, но решил объяснить. – Понимаете, людям невыгодно рубить сук, на котором они сидят. Мы действуем исключительно в чужих интересах. Даже если вся семья человека узнает о выбранном им способе умереть, нам все равно нечего будет бояться, потому что молчание – это дополнительная плата за оказанную нами услугу. Люди осознанно подходят к своей смерти и также осознанно рассказывают о нас наиболее в ней нуждающимся, – хорошо поставленный голос Виктора, выдающий в нем начальника с многолетним стажем, действовал на Ричарда успокаивающе. Из его уст все звучало настолько логичным и элементарным, что Ричарду показалось странным, как он не пришел к ответу самостоятельно.
– Как же тогда вышло, что с вами приключилась та история?
Человек в трубке засмеялся.
– Забавная история, правда? Однажды нам с приятелем стало скучно, и мы решили проверить, что будет, если подать людям идею. Идея была такова: «Где-то в городе нелегально проводят эвтаназию». Это был наш эксперимент, если его можно так назвать. К сожалению, обычные граждане не оправдали наших ожиданий: напридумывали непонятных теорий, все усложнили, невероятно утяжелили, но до сути так и не добрались. Мы тогда, конечно, расстроились, но! В какой-то степени эксперимент себя оправдал, потому что отсутствие результата – тот же самый результат.
– Признаюсь честно, я тоже был одним из тех «обычных граждан», – с легким чувством стыда ответил Ричард, которому не нравилось оставаться в дураках. Подобные поражения портили ему самооценку.
– Это распространенная людская проблема, которую может преодолеть, наверное, только время, – утешил его Виктор.
– И все-таки, неужели вас ни разу никто не пытался прижать или засудить? Если так, то вы меня сейчас удивите впервые за долгое время!
– Везде есть люди, чьих мотивов нам не понять, но от многих бед спасает один вопрос: «Сколько?»
– Ха, я понимаю, – ответил Ричард, почесав затылок, —почему вы проводите собеседование в такой форме? Почему его не проводит Клариса? И если меня еще не взяли на работу, почему вы так просто рассказываете мне о внутренней кухне ритуальных услуг?
– Так ли уж много я вам рассказал? Я вижу, ваше воспитание не позволяет вам задать мне вопросы более личного характера, и часть информации вы планируете услышать, когда займете свое рабочее место… Только не отрицайте, я все это понимаю. А что касается собеседования… Я люблю знакомиться с новыми людьми, – после небольшой паузы Виктор добавил. – Знаете, Ричард, вы нам подходите. Как завершим разговор, идите к Кларисе и скажите, что ваша кандидатура одобрена. Все поняли? – последняя фраза прозвучала с той же интонацией, с какой ее говорила Клариса ранее.
Ричард испытывал радость и легкую эйфорию. Он не мог назвать решение Виктора неожиданным, но людям приятно быть в чем-то победителями.
«Не думал, что будет так просто. Мне кажется или он принял решение ещё до того, как меня позвали сюда?» – промелькнуло в голове Ричарда. Мысль показалась ему слишком самоуверенной, поэтому он отбросил её, сославшись на недобор кадров или что-то в таком духе.
– Хорошо, спасибо вам, Виктор, – сдержанно ответил он.
– Вы знаете, в каком кабинете сидит Клариса?
– В 204-м, насколько я помню.
– Абсолютно верно! Кстати, сразу оговорюсь по поводу вашего будущего рабочего места: кабинет принадлежит только вам, вы можете переставлять там вещи, приносить что-то свое, пользоваться благовониями, если захотите, – в этот момент Ричард вспомнил о стойком аромате корицы, – но главное, ради бога, ничего не перекрашивайте, не меняйте мебель, и вообще ремонтов не затевайте.
Виктор остановился, вспоминая, что он мог упустить.
– Думаю, наш разговор подошел к концу. Было приятно с вами побеседовать! Надеюсь на продуктивное сотрудничество! – с учетом специфики ритуальных услуг фраза прозвучала несколько странно для Ричарда, но он в ответ машинально улыбнулся.
– И еще кое-что. Уж извините за мою беспечность. Скажите Кларисе, чтобы после вашего ухода позвонила мне.
– Да, хорошо.
– До свидания, Ричард, и удачи вам на новом месте.
– Спасибо, хорошего вам дня!
Виктор произвел впечатление строгого, но справедливого начальника, Ричарду всегда нравился такой тип людей. Владелец был прав, Ричард задал не все вопросы, какие хотел, и теперь сильно об этом жалел. В глубине души он и не осознавал, что это их первый и последний разговор.
Ричард мотнул головой, отгоняя посторонние мысли, и покинул кабинет Виктора, сразу направившись к Кларисе.
Женщина сидела за столом и внимательно смотрела в монитор, непрерывно что-то набирая на клавиатуре. Она увидела Ричарда, только когда дверь за ним с характерным звуком закрылась. Даже не особо компетентный человек за доли секунды смог бы определить личность Кларисы: одинокая, по собственной воле или нет, без семьи, но всегда готовая к интрижкам, отпетая карьеристка, которой становится хорошо на душе только тогда, когда у нее есть власть. Для кого-то это вполне пример для подражания, но у Ричарда эта женщина вызвала лишь сочувствие. Он впервые видел Кларису, и ее голос полностью соответствовал внешности: усталый, может даже несчастный, но умело скрывающий это за уверенностью в себе и наигранностью.