Моря Африки
Шрифт:
Наверное это был кто-то из стоящих на мосту. Потом мы оказались во влажной и немного прохладной тени пролёта, под дорожным полотном, которое вибрировало и громыхало, когда проезжали машины и автобусы. И, наконец, «Свободны, прошли!», солнечный свет снова залил лодку.
— Хорошо, можем править прямо к лодкам.
Примерно в полумиле впереди виднелись с десяток лодок, стоящих на якоре напротив строения, которое видимо и было рыболовным клубом. Идя вдоль берега мы прошли мимо старого причала парома. Ребятишки играли и прыгали в воду с топкой ухабистой дороги, виднелись глинобитные хижины.
На лодках, на якорной стоянке, здесь во фиорде, мы встретили очень пёструю публику.
Последний год плавания мы ходили малохоженными маршрутами и практически не встречали других бродяг на лодках, и наконец здесь, на этом неизбежном перекрёстке, можем обменяться идеями с теми, чей образ жизни похож на наш.
Здесь останавливаются лодки после перехода через Индийский океан из Таиланда, Шри Ланка и Сейшел. Кто-то приходит из Красного моря и ожидает благоприятного сезона, чтобы отправиться на юг или восток. Другие приходят с юга и ждут когда можно будет отправится на север или на восток — на Чагос.
В море полно больших и малых мест, похожих на это, где лодки и странные люди ожидают, пока окружающий мир станет благоприятствовать их мечтам и желаниям. Это значит ожидать благоприятного метео, хорошей погоды, попутного ветра и течения, а также когда будет достаточно денег, когда наконец будет готова лодка и будет подходящее настроение. Поэтому в таких местах всегда встретишь кого то, кто сел на мель, в ожидании всех этих условий, чтобы отправиться дальше. И это ожидание иногда длится годами.
И здесь, в Kilifi, таких людей много.
Место встречи — рыболовный клуб. Здесь есть маленький убогий бар, где по субботам в полдень собираются пообедать местные англичане, поглощая мясо, отварные овощи, белый рис и сладкие желе. Экипажи лодок собираются здесь каждый вечер, чтобы выпить вместе после жаркого дня или приготовить интернациональный ужин.
Периодически кто-нибудь снаряжается в Mombasa за продуктами и материалами на всех, и тогда вечером происходить раздача: цинки для нашего корпуса, лак по дереву для семейства из Австралии, пара infradito для англичанина с вечно обгоревшим носом, и для всех помидоры, яйца, хлеб, ананасы и рис. И вот в такие моменты происходит обмен опытом, завязывается дружба, выведываются секреты, спрашиваются советы и рассказываются истории.
Один итальянец из Бразилии купил здесь в Кении деревянную лодку по дешёвке, когда курс шиллинга сильно упал. Он мечтал плыть на Карибы и жить там. Но оказалось, что у лодки проблем больше, чем предполагалось, ремонт требовал квалифицированных специалистов, которых здесь не найти, запчасти найти невозможно, и курс шиллинга снова вырос. А время идёт.
Француз Роджер приехал сюда полный ожиданий, ему неожиданно досталось наследство — лодка для морской рыбалки. Но пока он занимается тем, что вывозит туристов и местных рыбаков в море, устраивая им соревнования, побеждает тот, кто поймает больше sailfish и wahu. Мы стараемся не пропустить момент когда он возвращается, стараемся перехватить рыбки на ужин. Он дарит нам лучшие экземпляры, говорит что мы, прибывшие недавно и собирающиеся вскоре уйти, помогаем ему не потерять свою мечту о свободе.
Гарри оказался жертвой искушения. Он из Новой Зеландии. Его алюминиевая лодка похожа на крепость. Он и его жена собирались остановиться здесь на пару месяцев, лишь привести в порядок лодку и поучаствовать в сафари, обязательно хотели увидеть носорогов, слонов и львов. Первые недели они провели разъезжая по паркам на джипе и с палаткой и раз встретили англичан из Найроби, которые узнали жену Гарри. Она тоже гражданка Британии и была олимпийской чемпионкой по конному спорту. Англичане как раз искали тренера для своих лошадей и своих детей. У них были фонды федерации конного спорта и жене Гарри предложили контракт отказаться от которого было невозможно.
И теперь они застряли в Кении. Она в течении недели живёт в Найроби а он в Kilifi, где сам тоже нашёл работу на чартерной лодке.
— Целый год это будет наша жизнь.
— А потом?
— А потом будет видно. Всё зависит от того, какие предложения получит моя жена.
Брюс и Хельда сами построили свой катамаран в Дурбане в Южной Африке, где жили и работали. Она из Зимбабве, у него английский паспорт, но в Африке с рождения. Им уже за пятьдесят и они хотели уехать, отправиться на Восток. Когда наконец закончили постройку катамарана, они забрали все свои деньги, пуделя и отправились в плавание. Их друзья, семейная пара, решили пройти с ними часть пути, чтобы попробовать, может быть им тоже понравится такая жизнь.
Они походили немного по Индийскому океану, заходили в Мозамбик, на Мадагаскар, Коморы, Майот. Раз, когда все сошли на берег, друг сказал, что забыл что-то и вернулся на лодку. Больше они его не видели!
А Когда Брюс и Хельда сами вернулись на свой катамаран, обнаружили, что их обокрали.
Все деньги, которые скопили за целую жизнь работы, которые они не могли легально вывезти из страны и собирались положить в банк в какой-нибудь цивилизованной стране.
Теперь они здесь, в Kilifi. Он работает в shipchandler, который один богатый кениец решил открыть неподалёку, она заботится о собачке, теперь уже состарившейся и облысевшей.
Вечером в баре клуба они изливают своё горе за батареей из пивных банок.
Это образованные люди, с которыми приятно побеседовать, но к сожалению они уже в последней стадии отчаяния. Она чередует затяжку сигаретой с прыском аэрозоля против астмы, он, с бородой пожелтевшей от табака. Вызывают бесконечную жалость их рассказы о том, как молодыми они работали с исследователями в природных парках Зимбабве, как строили катамаран в Дурбане, как мечтали о Востоке, который так притягивал их, ведь она музыковед а он антрополог.
Теперь они уже не строят планов и думают только о насущном, как протянуть до завтра, оба исхудавшие донельзя и озабоченные только тем, чтобы у собачки было достаточно еды.
— Боже мой. Надеюсь мы не закончим так как они. — повторяет Карло каждый вечер, когда мы задерживаемся в клубе поболтать с другими экипажами.
Но я оптимистка.
— Ладно тебе. У нас всегда есть свой дом в Милане, дети, родственники, друзья…и потом, я не пью пива и у меня нет астмы.
Но на следующий день мы ещё больше торопимся закончить работы на лодке, чтобы скорей уйти, пока неудача не прицепилась и к нам.