Моряк сошел на берег
Шрифт:
– Как звали того человека из ФБР? – спросила она.
– Грин... Лил Грин.
– И он был с Купером здесь? В какое время?
– Около трех.
Корлисс бросила взгляд на свои часы.
– Они еще придут?
– Да.
– Когда?
– Этого они не сказали.
Корлисс погрузила свои ноги в новую ковровую дорожку, которую мы купили вместо той, что сожгли. Потом она собрала волосы на затылке.
– Я боюсь, Швед.
– Я тоже.
Она, казалось, была рада, что я испытываю
– Серьезно?
– Да. И я тебе говорил еще тогда, что будет большой ошибкой, если мы спрячем труп.
Корлисс снова распустила волосы.
– Да, я знаю... – она судорожно сглотнула. – Но тогда я тоже была в панике, как и сейчас... Этот человек из ФБР – он что, хотел говорить со мной?
– Да. С вами обеими. С Мэмми и с тобой.
– Что ему нужно?
Я попытался процитировать Грина:
– Он сказал: "Возможно, что Волкович что-нибудь рассказывал, что представило бы для нас интерес".
– Но ведь он же ничего не рассказывал! – заявила она. – Джерри вообще ничего не говорил о себе. А что он хотел еще?
– Интересовался твоим прошлым.
– И что ты ему рассказывал?
– Только то, что и ты мне рассказывала.
– О боже! – простонала Корлисс. – О боже! – И нервным движением собрала волосы на затылке.
– Потом он спросил у Уэлли, сколько тебе лет и сколько Мэмми, и кто вы обе – блондинки или брюнетки. От меня Грин хотел узнать, настоящая ли ты блондинка или крашеная. Я сказал ему, что ты настоящая.
Уголки рта Корлисс опустились вниз.
– Ты ведь знаешь это. – Она поднялась, стянула платье через голову и повесила его на спинку стула. Под ним были только пояс для чулок и бюстгальтер. – Ну ладно, нет смысла гадать, что будет дальше, и огорчаться раньше времени. Что случилось – то случилось. – Она босиком направилась к туалетному столику и расчесала свои волосы, до того как завязать их в узел. – Я быстро приму душ, а потом мы пойдем в ресторан поужинаем. Я очень голодна.
И сняла бюстгальтер и почесала себе те места, где были тесемки. При этом она выронила расческу. Быстро нагнулась и подняла ее.
– Подойти на минутку сюда, прежде чем идти в ванную, – попросил я.
Она остановилась передо мной.
– Опять? Еще до еды?
Я вытер лицо носовым платком.
– Присядь. Я должен с тобой поговорить.
Она присела на край кровати, потом взбила подушку и откинулась назад, согнув одну ногу в колене. Точно так же, как она это делала в Тихуане, она начала выпрямлять и снова сгибать ногу.
– Ну хорошо, говори, я слушаю.
Я нагнулся вперед в своем кресле.
– Почему Мик и Уэлли потешаются надо мной? Почему Мэмми предупредила меня, что здесь мне угрожает опасность и что меня пытаются обвести вокруг пальца?
Она устроилась на кровати поудобнее.
– Я совершенно не понимаю, о чем ты говоришь. – Глаза ее сузились. – Ты опять пьян, Швед.
– Да, я немного выпил, – признался я, – но не пытайся перевести разговор на другую тему.
– Я и не пытаюсь. Ты высказал одно утверждение, а я ответила тебе, что понятия не имею о том, что ты говоришь. Кроме того, могу добавить, что мне совершенно не нравится твое постоянное пьянство. Понятно? Так дальше не пойдет.
– Может, у меня есть причины, чтобы запить.
– Даже если ты будешь все время глотать ром – это все равно не вернет Волковичу жизнь.
– Я имел в виду не Волковича.
– Кого же тогда?
– Тебя.
Она поглубже зарылась в подушки.
– Ну, если тебе так хочется, иди ко мне.
– Я думал, что без любви ты этим не занимаешься.
– О, боже мой! – раздраженно простонала она. – Мы что, два подростка, которые совокупляются даже на заднем сиденье машины?
Она придвинулась к краю кровати и хотела встать.
Я толкнул ее обратно на кровать.
– Я же сказал, что хочу поговорить с тобой!
Она прикрыла почти все свое тело.
– Ты что, с ума сошел, Швед? Да, наверняка сошел.
– И давно, по твоему мнению?
– Во всяком случае, с того момента, как мы поженились, ты стаи совсем другим человеком.
– Может, для этого есть причины?
– Какие?
Я начал играть в открытую.
– Ты уверена в том, что Волкович тебя изнасиловал? Может, было как-то иначе?
– Нет, ты действительно сошел с ума! – прошипела она.
– Ты повторяешься!
– Но я говорю серьезно.
Всю прошлую ночь и первую половину дня я имел время для раздумий.
– О'кей! Тогда объясни мне следующее. Как оказалось, что одежда Волковича так аккуратно лежала на стуле? Почему он плюнул тебе в лицо и назвал потаскушкой? Почему он сказал: "Это на тебя похоже"? Может, именно ты пригласила его в свою постель? – Я схватил ее за обнаженные плечи и потряс. – Отвечай!
Она высвободилась из моих рук, добралась до края постели и села спиной к стене.
– Ты с ума сошел... Ты просто лишился рассудка, Швед!
Я придвинулся к ней поближе. Она прижалась к спинке кровати.
– И расскажи мне, почему ты так испугалась пьяного в Тихуане? Если ты не смогла понять, что он сказал, то почему ты решила, что он тебя оскорбил? И ты уверена, что все, что ты мне рассказывала о своем прошлом, соответствует действительности? И что мотель этот ты купила на деньги, оставленные тебе первым мужем?
Она перевела дыхание.
– А на какие деньги я могла его купить?