Мошенники времени
Шрифт:
— Какого…
Большей части замысловатого ругательства Скитер перевести не смог, но в целом смысл его явно сводился к «Убирайся к черту с моего весла!».
Скитер собрался уже было выдать душещипательную историю, способную убедить этого парня пустить его на борт, когда сукин сын хлестнул его кнутом по рукам. Пальцы обожгло как крапивой. Он взвыл, невольно ослабил хватку — и, конечно же, ухнул обратно в воду. Прежде чем он сумел вынырнуть, он набрал носом изрядно воды.
«Надо на берег… Пока я не лишился сил и не утонул».
Черт, какое тяжелое это проклятое
Он как раз хотел отреагировать на эти два факта улыбкой облегчения, когда до ужаса знакомый голос крикнул, казалось, у него над самым ухом:
— Вон! Вон он!
Люпус Мортиферус перешел Тибр по мосту, которого Скитер и не заметил.
И не один, а с друзьями.
Здоровыми, злобными, уродливыми ублюдками.
Скитер выругался и заставил себя подняться на ноги. «Сейчас мне от них уже не убежать». Он и на ногах-то еле держался. Попробовать задурить им голову? Убедить их, что все это просто досадное недоразумение? По-английски ему это, возможно, и удалось бы. Но не на латыни. Незнание языка делало это, увы, невозможным. Лихорадочно думая о том, что делают римляне с пойманными на месте преступления — рев толпы со стороны Цирка дал ему некоторое представление об этом, — Скитер затравленно озирался по сторонам в поисках выхода.
Все, что он увидел, — это группу возниц, заводивших беговых лошадей на баржу. Лошади находились как раз между ним и взбешенными гладиаторами. Возможно, навыки Скитера и не отличались особым разнообразием, но одной из немногих вещей, которым он обучился, живя в юртах рода Якка, было умение держаться на лошади, да и на любой твари, если только у нее имелось четыре ноги с копытами.
Поэтому он бросился бежать не от своих преследователей, а к ним, успев увидеть удивленное лицо Люпуса Мортиферуса.
— Прошу прощения, мне это сейчас нужнее, — бросил он оцепеневшему от подобной наглости вознице, хватаясь за повод ближней к нему лошади. Мгновение — и он уже сидел на спине животного. Застигнутая врасплох лошадь заржала и попятилась, но Скитеру доводилось укрощать и более строптивых. Он пришпорил ее пятками и туго натянул поводья, поворачивая в нужную сторону. Лошадь поняла все правильно: «На мне сидит не какой-то там новичок!»
Скитер еще раз пришпорил лошадь, посылая ее в быстрый галоп. Люди вокруг выкрикивали проклятия, но было уже поздно. За несколько секунд он оказался вне досягаемости всех своих преследователей. Да, что-что, а скакать эта лошадка умела.
Скитер довольно рассмеялся и склонился к самой шее животного. Развевающаяся от встречного ветра грива хлестала его по лицу. Ногами он ощущал перекатывающиеся под лошадиной шкурой мускулы. Ему не хватало привычных железных монгольских стремян, напоминавших формой голландские деревянные башмаки, но и без них он без труда удерживал
Конечно, это запоздало на несколько лет, и все же Скитер наконец-то завершил свой ритуал посвящения в мужчины. «Уау! Наконец-то! Я угнал своего первого коня!» Жаль только, рядом не было никого из рода Якка, чтобы стать свидетелями этого и должным образом отметить. Хан Якки не позволял Скитеру участвовать в подобных набегах, опасаясь того, что с его забавным маленьким «богдой» случится что-нибудь, способное принести несчастье. Скитер ухмыльнулся. «Вот уж не думал, что мне выпадет шанс совершить это! Не так уж и плохо для парня, упавшего через нестабильные Врата в место, где никто не ожидал, что он сможет выжить!»
Ему страсть как не хотелось расставаться с лошадью.
Однако скакать по Риму на краденой беговой лошади, пока оскорбленные в лучших чувствах гладиаторы и владельцы лошади ищут его, было бы неразумно. А ни родная мать, ни — в особенности — его приемная мать не могли пожаловаться на то, что вырастили болвана. Если уж быть точным, похищенная Есугэем невеста не только смирилась со своим браком, но постепенно начала править юртой мужа словно прирожденная царица, и она одна из чужаков приняла забавного маленького «богду», оказавшегося в таком же затруднительном положении, обучив его множеству нужных вещей и просто ласково улыбаясь ему.
Поэтому, вспомнив советы обоих своих приемных родителей насчет осмотрительности, Скитер перевел лошадь на шаг, дав остыть, потом — как только решил, что он в безопасности, — остановил, спешился и потрепал по взмыленной шее.
— Спасибо, дружище. Я в долгу перед тобой. Жаль, но расплатиться сейчас не могу.
Конь мягко дохнул ему в лицо и дружески толкнул носом в грудь.
— Ага, — улыбнулся Скитер, потрепав того по морде — Ты мне тоже нравишься. Но мне надо бежать, а тебе надо скакать.
Он привязал поводья к ближайшему фонтану, чтобы конь мог по крайней мере напиться, а сам отправился на поиски надежного, укромного убежища, где бы он смог отсидеться до момента открытия Римских Врат, что должно было случиться около полуночи. Звон золота в кошельках у него на поясе был для него победной музыкой.
Скитер ухмыльнулся.
Неплохо для одного дня.
Очень даже неплохо.
Глава 3
Люпус Мортиферус терпеть не мог проигрывать. В его работе поражение означало смерть. И как и для большинства других гладиаторов, проиграть ставку означало для него почти что дурное предзнаменование, способное навлечь крупные неприятности Волк Смерти, как назвали его еще в Школе, твердо решил отыскать этого жалкого уличного воришку и вытрясти из него свои деньги или по крайней мере полюбоваться на то, как тот встретит смерть на арене.