Мошенники
Шрифт:
– Эм! – шикнула Анна, привлекая внимание Маркуса. Тот вопросительно посмотрел на девушку, а потом на что она указывала. Над стеклянным ящиком, где хранилась «Жадеитовая капуста», сиротливо висела камера видеонаблюдения, чей красный глазок внимательно наблюдал и за экспонатом, и за небольшим пространством возле него. Маркус чертыхнулся и чертыхнулся еще раз, когда в кармане зажужжал мобильный телефон, поставленный на беззвучный режим. Анна и Патрик удивленно посмотрели на мужчину, который нахмурился, читая полученную смс-ку, а потом схватился за лоб, ругаясь сквозь зубы. Девушка тут же не преминула спросить о причинах волнения. Ответ был суровым и безжалостным.
– Первую группу повязали в Англии. Всех вместе, - шепотом ответил Маркус, стараясь сделать так, чтобы не попасть в поле зрения камеры.
– Отбой? – спросил Патрик, зажимая рот перед очередной порцией ругательств. – Возвращаемся! Фка! Пфдраф!
– Нет. Делаем то, ради чего сюда заявились. Если камень еще тут, значит, Филин думает, что мы в Англии. У нас есть шанс, - покачал он головой. – Эн. Сможешь сделать так, чтобы камера дала сбой?
– Максимум на минуту, - нахмурилась девушка. – Я больше по замкам и сейфам, чем по электронике.
– Знаю. Но выбора нет. Минуты должно хватить.
– Есть еще одна проблема.
– Какая? – устало вздохнул Маркус. – Отвертки остались в машине?
– Нет. Сбой коснется только изображения. Звук будет работать.
– Блядь! Придется действовать тихо. Пэт, дуй к выходу и карауль легавых. В случае чего, дай знать.
– Окей, босс, - кивнул ирландец, прячась в тени, откуда через секунду вновь донеслась приглушенная ругань.
– Получается, что шепот камера не фиксирует? – спросил Маркус, повернувшись к Анне.
– Видишь над красным глазком еще один, но потухший?
– Ага.
– Это датчик звука. Если шум становится больше допустимой нормы, то чувствительность оборудования моментально повышается, а на пульт поступает сигнал.
– Надо попробовать, - хмыкнул мужчина и негромко кашлянул. Глазок по-прежнему был темным. Маркус кашлянул чуть громче, заставив датчик робко блеснуть. А потом сделал то, чего от него никто не ожидал, выпустив в воздух громкую отрыжку. Покраснев, Маркус вжался в стену, когда на камере зажегся еще и зеленый свет. Правда, он почти сразу же потух. – Прости. Вот и предел.
– Лучше спереди, чем сзади, - философски подметила Анна, подползая к скрытому от посторонних глаз щитку. Маркус, расположившись рядом, не сводил глаз с камеры и, дождавшись, когда красный огонек потухнет, бросился к стеклянному ящику со знаменитым камнем. Но судьба, как обычно, внесла свои коррективы в совершающееся преступление.
– Блядь! Жопа! Пиздоглазое обмудье!
– Патрик, блядь, - жалобно протянул Маркус, доставая из рюкзака тонкую отмычку. Теперь не было смысла, чтобы скрываться. Нужно было действовать.
Через долгих десять секунд замок подался и стеклянная панель выдвинулась чуть вперед. Маркус уже не церемонился и, схватив стеклянную дверцу, резко рванул ее на себя. В выставочном зале тут же зажегся свет, а в воздухе противно завыла сирена. Ругнувшись в который раз, Маркус схватил драгоценность и сунул ее в рюкзак, где для «Жадеитовой капусты» был приготовлен отдельный карман.
– Эн, съебываем! Живо! – скомандовал он, закидывая рюкзак за спину.
– С удовольствием, - дрожащим голосом ответила девушка, следуя за ним. Но приключения только начинались.
– Где Патрик? – удивленно спросил Маркус, увидев валяющийся на полу рюкзак и моргающий фонарик. На улице меж тем завыли сирены полиции. Пока они были далеко, но мужчина не сомневался, что им понадобится мало времени, чтобы доехать до Запретного Города. – Хуй с ним. Уходим, Анна.
– Я за тобой, - откликнулась девушка, подхватывая с пола вещи ирландца и вылетая следом за Маркусом на улицу.
А там их уже ждала отборная рота крепких китайцев, держащих в руках оружие. Рядом с ними стояли и знакомые Маркусу и Анне полицейские Интерпола. Впереди всех, расставив ноги на ширину плеч, стоял неприятный тощий мужчина с жиденькими волосами и неприятным лицом. Он держал в руках стандартную полицейскую Беретту, приставленную к голове Патрика, который, похоже, был без сознания.
– Бросьте оружие на землю, осторожно положите рюкзаки на пол и станьте на колени, - приказал тощий, нацелив оружие на Маркуса. Но мужчина быстро сориентировался, ловким движением сорвав со спины рюкзак, он выставил его вперед, как маленький щит.
– Здесь находится не только «Жадеитовая капуста», но и диадема Цы Си и Золотая Чаша. Один выстрел может повредить бесценные сокровища. Подумайте об этом, - произнес Маркус, оттесняя Анну назад, к входу в сокровищницу.
– Не глупи, - предупредил его полицейский. – Вам не уйти. Сложите оружие, верните украденное и останетесь живы. У нас есть право открыть огонь на поражение.
– И разнести дорогие экспонаты. Потом вас поразят. В задницу, без вазелина, - съязвил Маркус, продолжая пятиться назад.
– Все выходы перекрыты, господин Ариньяк, - улыбнулся тощий, наслаждаясь полученным эффектом. – Ваши друзья уже в камере и дают признательные показания.
– Черт, - прошипела Анна. – Что будем делать?
– По моей команде беги обратно в сокровищницу.
– Но…
– Без вопросов, - жестко ответил Маркус. – Пошла!
– Огонь! – рявкнул полицейский, увидев, как Анна буквально влетает в дверь и тащит за собой Маркуса. – Стрелять по ногам! Не заденьте рюкзак!
– Маркус…
– Беги! Налево.
– Да…
– Теперь прямо.
– Тупик.
– Нет. Справа дверь. Она открыта. Давай, давай.
– Черт! Они целятся в голову.
– Не думай о голове, думай о свободе. Ныряй в дыру. Ныряй, черт возьми!
– Маркус!
– Блядь!
Удар в висок всегда коварен. Ты еще не понимаешь как, но сознание постепенно уходит. Плывет пол, образы, звуки. Размазывается реальность, становится похожей на сумасшедший сюрреализм. Ты не чувствуешь боли, ноги становятся ватными, в голове что-то пульсирует. А потом приходит темнота. Как сон, только без звуков, образов и мыслей. Одна темнота, в которой что-то ритмично пищит. И ты понимаешь, что это твое сердце.