Московские каникулы
Шрифт:
В а л ь к а. Просто так… Проведать…
Е л е н а. Носом еще не вышел меня обманывать. На работу звала?
В а л ь к а. Ну, звала…
Е л е н а. Вот и поезжай. Поезжай, поезжай, мне нянька не нужна.
М а р и я П е т р о в н а. Ты что сына от себя гонишь? Может, ему в радость возле больной-то матери посидеть. Не все же тебе его нянчить.
Е л е н а. Эти радости еще впереди. А сейчас я совершенно здорова. И не спорьте со мной, поссоримся.
М а р и я П е т р о в н а (внимательно посмотрев на Елену). Поезжай, Валентин, раз велит.
Е
М а р и я П е т р о в н а. Не ходи, сама вздую… (Уходит в сени.)
В а л ь к а. Мам, это ж на несколько дней… Может, не ехать?
Е л е н а. Как друга тебя прошу — уезжай. Мне нужно побыть одной.
В а л ь к а. Тогда я чаю ждать не буду, а то машина уйдет!
Е л е н а. Да, да, торопись.
Валька начинает поспешно собираться в дорогу. Возвращается М а р и я П е т р о в н а.
М а р и я П е т р о в н а. Ты куда? А чай?
Е л е н а. Ему на машину поспеть нужно.
В а л ь к а (одевшись, с чемоданчиком в руке, подходит вплотную к Марии Петровне). Вы мне сразу, если что…
Е л е н а (Вальке). Поезжай спокойно, все будет хорошо.
Валька выходит.
Пауза.
М а р и я П е т р о в н а. Я не из тех, кто по праву старой дружбы любит залезать в душу и называть это разговором по душам. Но если ты все-таки решишь, что нуждаешься в исповеди, то к твоим услугам довольно внушительных размеров жилетка. А может, я и на что большее сгожусь.
Е л е н а (не сразу). Не обижайся, Маша, но я и сама еще не знаю, в чем нуждаюсь… (Отходит к окну.)
М а р и я П е т р о в н а (помолчав). Ты ждешь кого-нибудь?
Е л е н а (быстро обернувшись). С чего ты взяла? Кого мне ждать?
М а р и я П е т р о в н а. Ну хорошо, я пойду… А ты ложись снова. Отдохни, успокойся. (Уходит.)
Пауза.
Внезапно звонит телефон. Елена замирает. Телефон звонит снова и снова. Решившись наконец, Елена подходит к телефону и берет трубку.
Е л е н а (едва слышно). Я слушаю… А-а… Да, да, здравствуйте, товарищ Гайдамака. Это я от неожиданности так официально. (Овладев собой.) Я чувствую себя хорошо, просто отлично, так что не беспокойтесь. Нет, нет, не приезжайте! Я в самом деле чувствую себя хорошо. Это не нужно, Дмитрий Андреевич. Не сердитесь на меня, но я не хочу, чтоб вы приезжали… (Медленно опускает трубку и стоит неподвижно, не сняв с нее руки.)
Неслышно отворяется входная дверь, и на пороге появляется Д о н н и к о в. Ему сорок лет, но иногда он выглядит моложе, а иногда значительно старше. Это зависит от того, держит он себя в руках или нет. Донников в плащ-палатке, с которой стекает вода.
Пауза.
Внезапно Елена, словно почувствовав его взгляд, резко оборачивается. Мгновение они стоят неподвижно, затем бросаются друг к другу.
Д о н н и к о в. Лена! (Обнимает ее.)
Е л е н а. Ты жив, жив! Боже мой, я боялась, что не дождусь сегодняшнего утра… (Плачет, припав к его груди.)
Д о н н и к о в (мягко отстраняя ее). Погоди, ты промокнешь… (Снимает плащ-палатку.)
Е л е н а. Я как во сне… И боюсь проснуться… Ну, говори же, рассказывай! Значит, все-таки это была ошибка?
Д о н н и к о в (насторожившись). Что — ошибка?
Е л е н а. Извещение, полученное твоей матерью… Ты был ранен, в плену? Может быть, в заключении? Говори же! Почему у тебя другая фамилия?
Д о н н и к о в (ухватившись за последний вопрос). Это мой литературный псевдоним. Когда начинал, фамилия Донников казалась мне недостаточно благозвучной. Глупо, конечно… А потом привык.
Е л е н а. Нет, ты не о том… Где ты был все эти годы?
Д о н н и к о в (медленно). Ты ни о чем не догадалась?
Е л е н а (не сразу). Ночью мне разное в голову лезло… Говори сам.
Д о н н и к о в (не глядя на нее). Когда я узнал, что мать обманула тебя, сказав о моей смерти…
Е л е н а (глухо). Я все поняла. Уйди.
Д о н н и к о в. Но я не могу, не объяснив… Не думай, я не стану оправдываться.
Елена отходит к окну и стоит неподвижно, прижавшись лбом к стеклу.
Я тоже глаз не сомкнул этой ночью… Ведь я мог бы сказать — да, ошибка! Да, считали мертвым, а я воскрес! Тем более что я действительно был в армии, когда ты приезжала. Вот фотография той зимы, посмотри.
Е л е н а (не оборачиваясь). Неужели ты думаешь, я бумажке поверю больше, чем твоим глазам?
Д о н н и к о в. Но я не собираюсь тебя обманывать! Знаешь, ты до сих пор единственный человек, которому я не могу лгать… Зачем мне нужно, чтоб я тогдашний казался лучше, чем был на самом деле?
Елена молчит.
Повторяю: когда через много месяцев я узнал, что мать обманула тебя, сказав о моей смерти, я стал тебя искать. Неужели ты мне не веришь?
Е л е н а (повернувшись к нему). Ты очень хочешь, чтоб я поверила?