Московский бенефис
Шрифт:
Был еще и второй вариант, который мне казался поубедительнее первого. Все-таки очень сомнительно, чтобы Сват и Крендель так распоясались. Точнее, что Костя дал бы им распоясаться и, как наивная девочка, прохлопал срок для аборта. Не думаю, например, что те ребята в мундире цвета маренго так просто решились бы поменять благодетеля. К тому же, зная, что Сват — двойной стукач, которому заложить их Косте даже проще, чем Костю — им. Они наверняка бы приняли демарши Свата за проверку и тут же заложили бы его Разводному. Не менее трудно было бы и Кренделю отработать свою роль. Если за рубежом эта мышиная возня в Москве мало кого обеспокоила, потому что там четко знали себе цену, то здесь, в первопрестольной, рисковать дружбой с Костей было как-то
Гораздо вернее было, что Сват с Кренделем как-нибудь втихаря, исподволь, накапывали Разводному мыслишку, что Гоша Гуманоид замыслил заговор, что, мол, ребятишки у него сидят не на тех местах и вообще лучше будет, чтоб они лежали… Работа это кропотливая и щепетильная, но шансы, что Костя клюнет, были.
Правда, тут возникал вопрос: а почему это Сват и Крендель сперва не подчистили всех друзей Гуманоида, не убрали его самого и только потом — Костю?
Покопошившись еще немного, я вдруг наткнулся на маленькую оперативочку, которую накатал какой-то Официант. Это разом повалило все мои прежние прикидки и придало делу иной оборот.
Оказывается, за два дня до того, как гражданин Малышев не допил свой чаек, в очень маленьком, но дорогом ресторанчике встретились и поужинали господа Крендель, Сват и… Гоша Гуманоид.
Если они собрались в отдельном кабинете, заказав только один коньячок, самую мизерную закуску и просидели три часа без дам — это что-то значит. Причем с собой у них было только по одному водиле-телохранителю, которые чинно сидели в зальчике и пили кофе. Официанты не вызывались до тех пор, пока господа не уехали. Накрыли — убрали, получили расчет и чаевые. «Жучок», имевшийся в кабинете, записал только длинный «би-и-ип», то есть был подавлен глушилкой.
Само собой, что светиться втроем им не хотелось. Ведь они все рисковали. Каждый. Во-первых, кто-то из троих мог подставить остальных Разводному. Во-вторых, сам Разводной, узнай он о таком собрании загодя, постарался бы выкачать все, что можно. Или просто грохнул бы троицу в полном составе, страховки ради. Друг от друга им, однако, защититься было бы сложнее. Вернее всего, ребятки обменялись заложниками — такие приколы мне известны. Допустим, любимый внучок Кренделя отправляется погостить к дяде Гоше, а Гошина внучка — к дяде Сереже, который своего сына направляет Кренделю. По кругу, так сказать. Ни вдвоем сговориться, ни самому рыпнуться. Все заякорены.
Что они там решили? Естественно, вопрос о земном существовании Кости. Печально, конечно, но решили отрицательно. Это уже выполнено. Что дальше? Дальше, как выражался наш дорогой Ильич, «главный вопрос всякой революции — вопрос о власти». Точнее, о деньгах, которые эту власть обеспечивают и поддерживают. Тут начинается темный лес. Все деньги, в общем и целом, Гоша знает. Но вся «крыша» фирмы — у Свата, а дружеские связи с родственными душами — у Кренделя. Неужели эти добрые друзья, вместе поплакав на Костиных похоронах, от расстройства чувств и просветления души перед Ликом Вечности раздали друг другу детишек, после чего нехороший Гуманоид взял ноги в руки и испарился?
Но тогда с его семейством должно было произойти что-нибудь неприятное, а оно, как ни странно, пока живет на прежнем месте — и в ус не дует. А Крендель, который больше всего разоряется, что Гоша убег, ничего нехорошего этому семейству не делает. И Сват, который мог бы то же самое, не делает этого и, думается, другим не дает.
Я посопоставлял даты и прикинул, что Гуманоид готовил отстрел Кости задолго до встречи в ресторанчике по формуле «2+1». Два дня на подготовку мало. Тем более что Звон со Славиком должны были приглядеться к Круглову и выяснить, что он за птица и стоит ли ему деньги давать. Сначала надо было выяснить, какое здоровье у прежних клиентов, а может быть, и проверить, есть ли у Круглова по правде выход на толкового киллера. Не ослы же они, чтобы выкинуть просто так десять тыщ баксов. Цена, конечно, не ахти, но все же.
Конечно, они приглядели, что там за Мирра Сигизмундовна живет на Молчановском, 3 и какие Лехи там к ней ходят. Да и с Рожковым-Рожманом могли бы познакомиться.
Значит, нужно выходить на Славика, и на Звона тоже. Перспектива работы есть. В смысле того, чтобы выполнить основную задачу, поставленную Чудо-юдом: найти киллера.
Попробовал я поискать его по ментовским архивам. Снайперюги так просто на земле не валяются. Особенно такие, что валят в лоб с полукилометровой дистанции и имеют на вооружении такую приметную штуковину, как «винторез». Конечно, если он, и правда, суперас, то у него в каждом городе может быть свой инструмент. Где-то ему нравится сверлить дырки калибром 5,6, где-то 7,62, а в столице, допустим, — 9-миллиметровые.
Мои знакомые менты вспоминали, какими ЧП в свое время были первые снайперские убийства. А сейчас — нормальное дельце. Как правило — глухой висяк. Все есть: и место, и время, и даже ружжо с отпечатками пальцев — а человека нет. Того, который стрелял. Отпечатки хороши для того, который сидел. Есть твои пальчики, задактилоскопированы — значит, ты — «редиска», нехороший человек, как говорил Леонов в роли Доцента. И должны тебя взять, судить и определить по 102-й за умышленное при отягчающих на срок от 8 до 15 или просто шлепнуть. А если ты всю жизнь честно жил и трудился, ездил на соревнования, добывал для Родины медали и кубки, а потому нигде не дактилоскопировался, как тогда? Идите, вычисляйте, граждане начальники, какая машина где стояла, какой мужик на какой этаж поднимался и зачем… К тому же отпечаточки на оружии могут быть вовсе даже липовые. Снимут их с винтаря, сверят, найдут — ух, радости! Побегут брать — а им говорят: «Извиняемся, но ваш знакомый намедни перепил денатуратику и копыта откинул. Где был, с кем пил — не знаем… А кто этому дурачку дал за винтовку подержаться и спусковым крючком пощелкать — черт его знает».
Было несколько дел с мелкашками 5,6 — биатлонные образцы, были стволы 7,62, но «винторезов» я не нашел. Значит, товарищ приобрел его недавно, может быть, даже специально для работы по Косте. «Косторез», так сказать. Однако оставлять такой ценный инструмент нехороший гражданин не стал. То ли постеснялся, то ли пожалел, а ведь это супротив него — главная улика. Ежели найдут, конечно.
Самое интересное, что по картотеке оружия, состоящего в розыске, таких стволов 9 мм не числилось. Мелкашек, автоматов, СВД, ПМ, ТТ и прочего было полно. А «винторезов» не было. У всяких там «Альф», «Вымпелов» и «Витязей» все стояло на своих полочках в пирамидочках и никудышеньки не пропадало. На заводе, где эту хитрую технику производили, можно сказать, штучным образом, тоже ничего не пропадало. А откуда же пропало? Самый простой ответ мог быть такой. Слесарь дядя Федя (или дядя Вася), устав ждать зарплату, которую ему с марта не платили, слимонил из родного цеха чертежики и, проявив трудовой героизм, в свободное от работы время соорудил у себя на дачном участке мастерскую, где и наладил штучное производство высокоточных стрелковых комплексов. Это, конечно, мягко говоря, немного фантастично, но бывает. Русь Великая славится народными умельцами. Если надо, то и атомную бомбу в кузнице склепают.
Вообще-то нахальный малый этот снайперюга! Ведь его и ФСК, и ГРУ, и кто только не ищет. Стреляет из редкостной хреновины, проезжает мимо поста ГАИ, где мог бы засветиться, ружьишко у себя прячет… Или у соседа, может быть? Да, а патроны он откуда взял? Их в магазин «Охотник» на той неделе не завозили. Тоже дядя Федя наклепал? Очень странно… Если и Федя, то уже с другого заводика.
Теперь надо ждать похожего случая, то есть очередной дырки того же диаметра в чьей-то голове. Например, в моей собственной, если кому-то мои исследования покажутся излишними. Ну, тут я себя уж слишком высоко поставил. На меня что-нибудь попроще подберут.