Московский Бродвей
Шрифт:
– Ох, Бородулин, Бородулин… – укоризненно покачал головой Дейнекин, – и на старуху иногда бывает проруха. Все когда-нибудь ошибаются. Иной раз даже самые точные часы начинают врать. Вот и с тобой неприятность приключилась.
– Какая, Станислав Романович? – прошептал Бородулин, ни жив ни мертв.
– Как это ни печально, – Дейнекин пропустил слова Бородулина мимо ушей, – а вот, Валерий Иванович (Бородулин отметил про себя, что Дейнекин, наверное, первый раз за все время совместной работы назвал его по имени-отчеству, но не мог решить, к добру это или нет), посмотрите, – Дейнекин раскрыл папку и достал из нее лист бумаги, – вот.
Он указал Бородулину на лист, однако
– Что это? – спросил Бородулин.
– Помните, месяц назад дело о махинациях в обменном пункте валюты от банка «Северный кредит»? Это ведь вы его расследовали?
– Да, помню. Пункт на Никольской улице.
– Именно, – расплылся в улыбке Дейнекин, – у вас хорошая память. Завидую…
«Что это он на „вы“ перешел, – подумал Бородулин, – это точно не к добру…»
– А можете ли вы припомнить, какое решение вынесли по этому делу? – продолжал Дейнекин.
– Могу, – ответил Бородулин, – махинации оказались не в крупных масштабах. Сумма там была около…
– Да, я знаю, – остановил его Дейнекин, – однако, насколько я знаю, в этом деле фигурировали еще и другие суммы. Вернее, одна, неучтенная.
– Да, я и это помню, – напряг память Бородулин. – Но она оказалась чиста, на нее имелись документы, подтверждающие легальное происхождение этих денег…
– Липовые документы, – прогремел Дейнекин, чуть привстав со своего места, – вы, Бородулин, забыли сказать, что они были поддельными!
– Как так? – пролепетал Бородулин. – Почему поддельные?..
– Да, именно так – липовые. Иными словами, недействительные. Фальшивые.
– Но я проверял…
– Плохо проверяли, – сказал неумолимый Дейнекин, – выписаны они задним числом, в чем легко удостовериться, если сличить даты на документах, подтверждающих законность получения этих сумм, и на протоколах обыска в обменном пункте. А вы этого не сделали.
– Но… – попытался возразить Бородулин.
– Никаких «но». Это проверено. Спорить бесполезно. Я сам видел эти документы.
Валерий Иванович сник. Если честно, то Дейнекин, как ни крути, был прав. Действительно, в истории с обменником «Северного кредита» он проявил… не то чтобы корысть, но простое родственное чувство. Дело в том, что ответственным за обменные пункты этого банка, как назло, оказался дальний родственник следователя, седьмая вода на киселе, которого до этого случая Бородулин и знать не знал. И никогда не узнал бы, не случись этого. Но родичи, конечно, раскопали родную кровь и нагрянули прямо на квартиру… Долго пришлось уговаривать Бородулина, они предлагали деньги, он, понятно, отказался… Но на небольшое нарушение пошел. И вот теперь это откликнулось… Да еще в самый неподходящий момент. Да, ничего не скажешь, умеет генерал Дейнекин преподносить неожиданные сюрпризы…
– Я не знаю, Валерий Иванович, – жестко продолжал Дейнекин, – какими соображениями вы руководствовались, когда шли на подлог. Да-да, подлог, – повторил он, заметив протестующий жест Бородулина, – именно так это и называется. Честно говоря, мне и не хочется разбираться. Хотелось бы верить, что этот случай будет единственным в вашей карьере работника российских правоохранительных органов. Не знаю, был ли это недосмотр, халатность или же какие-то другие, неизвестные мне соображения…
Бородулин умоляюще прижал ладони к сердцу, затем воздел их к потолку. Ему хотелось принести Дейнекину страшную клятву в том, что такого никогда не повторится, что ни за какие коврижки он больше никогда не нарушит буквы и духа закона до самой гробовой доски! На глазах следователя заблестели слезы, в горле появился комок,
– Вижу, вижу, раскаиваешься, – снова перешел на «ты» Дейнекин, голос его стал мягче, а интонации более добрыми, – и верю в тебя. Верю также и в то, что сделал ты это не потому, что ответственный служащий банка оказался твоим родственником…
Дейнекин хитро поглядел на Бородулина, наблюдая за его реакцией. Посмотреть действительно стоило – лицо следователя постепенно изменяло цвета и оттенки от пурпурного до темно-багрового.
«Он знает все! – почти с благоговением подумал Бородулин. – И даже больше! Его обмануть невозможно…»
– Да, я знаю многое о своих подчиненных. Работа такая… Кстати, хочу дать тебе совет, Бородулин. Когда у тебя будут подчиненные, а они будут, я не сомневаюсь, постарайся знать о них как можно больше. Иначе нельзя. Иначе ты не сможешь ими эффективно управлять… Ну ладно. Я не дам хода этому делу. Хорошо, что оно именно у меня оказалось… А не в вашем следственном управлении, например. Тогда бы тебе точно крышка.
Он встал, нагнулся в Бородулину и негромко добавил:
– Но и ты помни – материалы эти лежат у меня в сейфе. Они будут надежно заперты. И никуда оттуда не денутся, если, конечно, ты сам не сделаешь так, что придется их вытащить. Понимаешь?
Дейнекин снова сел и широко улыбнулся:
– Но я думаю, человек ты умный, рассудительный, предусмотрительный. И такого никогда не допустишь. Зачем тебе пятно на мундире, особенно на новом месте? А? Ведь тебе это не нужно?
Бородулину действительно не нужно было пятно на мундире. И через месяц он уже обживался в кабинете следователя Генпрокуратуры. Не прошло и года, как он стал одним из «важняков». Генерал Дейнекин выполнил свое обещание…
За время работы в Следственном управлении Бородулину пришлось несладко. То есть внешне все шло просто отлично – он успешно продвигался по службе, у него всегда была работа, у начальства он числился на хорошем счету. Но иногда, не слишком, правда, часто, его вызывал к себе генерал Дейнекин. Запрашивал информацию. Задавал вопросы. Внимательно выслушивал ответы Бородулина, делая какие-то пометки в своих бумагах. А потом давал краткие, понятные инструкции, как замять, прекратить то или иное дело, выгородить кого-то из попавших в поле зрения следствия, сделать так, чтобы важные улики исчезли безвозвратно… Бородулин всегда выполнял эти просьбы-указания, так как постоянно помнил о материалах, лежащих в сейфе начальника московского ГУВД… Материалах, которые могли поставить крест на его карьере. К тому же Бородулин подозревал, что со временем у Дейнекина поднакопилось еще разных материалов для включения в собственное досье на Бородулина. Ведь исполнение инструкций Дейнекина автоматически означало, что в деле допущены грубые ошибки. Таким образом, Бородулин с каждым разом все глубже погружался в это болото…
Бородулин продолжал заниматься экономическими преступлениями. И по его подсчетам, за годы, проведенные в Генпрокуратуре, он вывел из-под следствия нескольких важных персон, у которых на руках были огромные суммы денег. Имел ли сам Дейнекин какую-то долю из этих сумм, разумеется, было неизвестно. Однако нетрудно было догадаться, что имел…
Поэтому Бородулина неприятно поразил неожиданный вечерний звонок начальника ГУВД. Следователь и представить не мог, что самого генерала Дейнекина заинтересует в общем-то случайно попавшее к нему дело, которое никоим образом не касалось экономических правонарушений. Что-то тут было не так… Но знать истинное положение вещей Бородулин даже и не пытался: уровень генерала Дейнекина был для него недосягаем.