Московский клуб
Шрифт:
— Когда я вышла из дому на работу, то увидела белый фургон для перевозки риса. Как-то на днях меня подвозил такой же. Я сразу поняла, что это не просто совпадение. Я быстро уехала от дома. И единственное место, которое я могла придумать для того, чтобы спрятаться от них, была гостиница «Красная звезда».
Чарли поцеловал ее.
— Я страшно рад, что с тобой все в порядке. Ты нам нужна. Ты мне нужна. Ты мне очень нужна.
— Спасибо тебе, — тихо сказала она. — А Леман…
— Он мертв.
— Что?!
— Он знал, что никогда не сможет уехать из Москвы. Я ехал к нему, хотел попросить
— Что-то принял? О чем ты говоришь?
— Он убил себя. И умер на моих глазах.
— Леман мертв?!
Стоун крепко сжал руку жены.
— Он когда-то очень много значил для меня, — произнес он, но что-то в его голосе подсказало ей, что он чего-то недоговаривает.
— Что случилось, Чарли?
— Позже расскажу.
Шарлотта вдруг выглянула в окно и сказала шоферу:
— Я знаю короткий путь туда, мы сэкономим минут десять. А они нам могут понадобиться.
Шофер, не привыкший к тому, чтобы им командовала женщина, проворчал:
— Может, сядете за руль?
— Нет, — отрезала она. — Просто делайте, что вам говорят, ладно? Я знаю все закоулки этого проклятого города, — и уже тише добавила: — Я знала, что когда-нибудь это может понадобиться.
«Волга» выехала на пустынную улицу на окраине Москвы. Это был бедный район на юге города.
— Тут, — скомандовал Стоун. Машина остановилась. Чарли поцеловал Шарлотту и вышел из «Волги».
— Будь осторожен! — крикнула она на прощанье.
Подойдя к гаражу, Чарли увидел Стефана Крамера.
— Чего же мы ждем? — спросил Стоун молодого русского. — Давайте войдем внутрь.
— Боюсь, что это невозможно.
— Что случилось, Стефан?
— Раньше этого не было, — ответил Крамер, подводя Стоуна к двери гаража Федорова, в котором его бывший сокамерник хранил взрывные материалы.
Облупленная дверь была измазана машинным маслом. На ней висел огромный замок очень сложной системы.
— Новый, — произнес Чарли. — Должно быть, совсем недавно повесили.
Оглядев замок, он повернулся к Стефану и сказал:
— Я отлично разбираюсь в замках.
78
6.57 утра
Незадолго до семи часов утра 7 ноября два человека в форме офицеров ГРУ подъехали к Мавзолею Ленина.
Красная площадь была темной и безлюдной, только милиционер мерял шагами вымощенную булыжником землю, да несколько караульных, расставленных по периметру, смутно виднелись вдалеке. Два гвардейца почетного караула неподвижно стояли у входа в Мавзолей.
Человек помоложе нес в руке ярко-голубую сумку с бомбой. Когда он и его начальник проходили через заднюю дверь Мавзолея, караульный отдал им честь. Он явно счел их посещение секретной проверкой. Все шло отлично.
— Доброе утро, — поздоровался он.
— Доброе утро, — ответил человек постарше и спросил: — Арсенал в подвале открыт?
— Нет, товарищ генерал-полковник. Вы же распорядились, чтобы туда никого не пускали. Он заперт.
— У кого ключи?
— У Соловьева, товарищ генерал-полковник.
— Он внизу?
— Да, товарищ генерал-полковник.
Они вошли и этажом ниже наткнулись на другого караульного, который тоже отдал им честь.
— Дайте мне, пожалуйста, ключи от арсенала.
— Да, товарищ генерал-полковник, — ответил он и начал снимать нужный ключ с большого кольца на его ремне.
Двое военных вошли в помещение и закрыли за собой дверь.
— Приступайте, — сказал генерал-полковник. Его голос эхом раздался в пустом помещении.
Взрывник присел на корточки и начал разгружать сумку. Он достал пластиковый кирпич, капсюли-детонаторы, гранаты, батарейки и моток проволоки. На его лице не отражалось никаких эмоций. Он установил цилиндр с газом в центре комнаты и разложил гранаты вокруг него.
Затем он приладил клапан выхода газа и наконец установил таймер детонатора на 11.10. В завершение всего подсоединил систему к электросети.
— Готово, — объявил он. — Сейчас двенадцать минут восьмого. Политбюро поднимется на трибуну в десять часов. В 11.00 газ начнет выходить из резервуара. Мало-помалу комната заполнится насыщенным кислородом, легковоспламеняющимся газом. Ровно в 11.10 сработает взрыватель и газ взорвется. Мавзолей разлетится на куски.
— Отлично. — Его начальник обошел комнату, тщательно осмотрев систему. Особое внимание он уделил клапану освобождения газа, прикрепленному к резервуару с пропаном. Наконец он сказал:
— Все сделано прекрасно. — Он еще раз огляделся. — Просто прекрасно.
Было 7.15.
В семь часов утра председатель КГБ был доставлен в Кремлевскую больницу на улице Грановского. Он жаловался, что не может двигать правой рукой и ногой. Его немедленно осмотрел лучший невропатолог клиники доктор Белов. После краткого обследования доктор пришел к заключению, что налицо все признаки удара, и распорядился переправить Павличенко в закрытую клинику в Подмосковье.
Очень быстро приехала «скорая помощь», и два симпатичных молодых человека, которые понятия не имели о том, что вот-вот должно было случиться в их родной стране, вошли в палату. Павличенко, улыбаясь, взглянул на них с больничной койки.
Он отлично знал, что, оставаясь слишком долго в Кремлевской больнице, он подвергался бы большому риску; был бы как в ловушке. Поэтому шеф КГБ и пошел на эту уловку. Подобно горошине в игре в наперстки, он не должен был задерживаться на одном месте. В Кунцеве его встретят его люди. А часа через четыре никаких мер предосторожности уже не понадобится.
Санитары бережно подняли Павличенко и переложили на носилки на колесиках, которые они принесли с собой. Эти ребята явно осознавали свою ответственность, когда вывозили председателя КГБ из холла больницы в лифт, в машину «скорой помощи». Они нервничали и были даже чуточку неловки, как обычно ведут себя люди подобного сорта в таких ситуациях. Павличенко всегда забавляло, какое впечатление производит его высокое положение на всех этих простаков. И тут он про себя поинтересовался, не будут ли эти санитары среди того медицинского персонала, который в машинах с завывающими сиренами помчится к Красной площади для того, чтобы подобрать обгорелые останки членов Политбюро. Интересно, кто-нибудь из них выживет? Он считал это нереальным.