Московский оружейник
Шрифт:
– Тогда я, конечно, останусь, господин, поскольку я очень хочу провести этот обряд ради вас. Но кто этот чёрный монах? Этот Владимир?
Герцог несколько мгновений шагал туда-сюда. Когда он остановился, он с силой сцепил пальцы и, сурово глядя в лицо священнику, сказал:
– Кем бы ни был этот монах, я его уничтожу! У меня найдётся для этого власть. Как градоначальник я имею право арестовать его по подозрению в заговоре. И я его арестую. Где он сейчас?
– Я не знаю.
– Не важно. Сначала я пойду к императору. До заката я покончу с этим делом. Больше меня никто не одурачит. Хотелось бы мне, чтобы этот оружейник тихо исчез, тогда всё было бы ясно, тогда он не докучал бы мне своей болтовнёй. Но пускай! Ему осталось недолго. Я скоро расправляюсь с ним. Но этот монах умрёт на месте, и без всяких совещаний с императором, поскольку я могу поклясться, что он заговорщик.
– Отлично! – вырвалось у священника.
Так было устроено дело. Гнев помог герцогу принять его решение, а воля была подкреплена властью. Но ещё до ухода священника решительный дворянин захотел, чтобы у него было немного меньше власти. На самом деле, как только он пришёл в себя, он засомневался; но он не отступился от мести, которую так дико жаждала его душа.
Глава 17. Вечерние происшествия
– Я не посмею! О, я не посмею!
– Но это ваша единственная надежда.
– И куда мы пойдём?
– Куда угодно, лишь бы не оставаться здесь. О, госпожа, если вы останетесь, вы знаете, какая судьба вас ожидает. От порочного герцога нельзя сбежать.
– И я окажусь среди незнакомцев… потеряю всё на свете.
– Постойте, Розалинда. В Москве есть один человек, который вам поможет. Пойдёмте к императору. О, если он тот человек, о котором я слышала, он вас не оставит.
– Ах, Зенобия, у герцога много власти, много влияния при дворе. Пётр не посмеет мешать ему.
– Я в это не верю. И всё-таки, госпожа, подумайте, в каком положении вы находитесь. Вам нечего терять. В этой жизни со всей её болью и печалью, со всеми немыслимыми муками для вас нет ничего хуже, чем стать женой герцога. Если есть хотя бы малейшая возможность, давайте попытаемся. Не забудьте, вы ведь ничего не теряете. Давайте пойдём к императору.
– Но как, Зенобия?
– Этим вечером – когда на город падёт тьма – мы уйдём. Скажу вам, я не верю, что император потерпит неправду ради того, чтобы умилостивить герцога. В нём больше благородства и независимости.
Молодая графиня ответила не сразу. Она положила лоб на свою маленькую белую ручку и некоторое время сидела так, глубоко задумавшись. Наконец она подняла голову, и в её глазах сверкнул огонь решимости.
– Я пойду, – сказала она. – Пойду к императору. Он поможет мне, если у него есть сердце.
– И всё-таки он не может причинить вам вред, госпожа.
– Не может?
– Я имею в виду, что вас могут только заставить выйти замуж за Ольгу; другой вред – ничто по сравнению с этим.
– Да, ты права, Зенобия. Мы пойдём этим же вечером.
Чем больше Розалинда размышляла над своим решением, тем больше укреплялась в ней надежда. Вскоре она с большей непринуждённостью беседовала со своей служанкой, и временами на её лице появлялась давнишняя улыбка. И всё-таки печаль на миг возвращалась. Страх слишком глубоко засел в ней, чтобы так быстро исчезнуть.
Прошёл день, и когда над великим городом опустились вечерние тени, две девушки были на ногах. Зенобия собрала нужную одежду и продолжила готовить свою госпожу к приключению.
– Не бойтесь, – сказала она, набрасывая шубу на Розалинду, – нет опасности хуже, чем та, от которой мы бежим. Помните только о том, что вы бежите от герцога.
Эти утешения подействовали на прекрасную молодую графиню, и она перестала дрожать.
– Теперь у меня нет сомнений, – сказала она. – Но сможем ли мы увидеть императора в такой поздний час?
– Помилуйте, ещё не поздно. Но даже если мы не увидим его сегодня, мы увидим его завтра утром. В императорском дворце для нас найдётся местечко.
Девушки были готовы, и всё, что оставалось, – выполнить задуманное. Они без шума покинули покои, где одевались, и прошли по коридору до широкой лестницы. Зенобия понимала, что идти здесь безопаснее, чем по лестнице для слуг. Спустившись, они попали в огромную залу, которая вела в гостиную. Скоро, следуя своим путём, они вышли во двор. Сейчас оставалась одна трудность – пройти через домик привратника у ворот. Ворота всегда были заперты, и на улицу можно было выйти только через этот домик, где всегда находился привратник. Зенобия прошла вперёд и заглянула внутрь. Привратник сидел у огня и играл со своей собакой.
– Госпожа, – прошептала девушка, когда вернулась, – в домике старый Иван, и нам нечего его бояться. Он простой, добродушный человек, и я уверена, что мы перехитрим его. Идите вперёд, прикройте лицо, не смотрите на него и не тряситесь. Помните: вы…
– Не беспокойся, Зенобия. Пойдём.
Они дошли до домика привратника. Розалинда вошла первой и встала у ворот, а Зенобия последовала за ней и открыла дверь в комнату привратника.
– Добрый Иван, – вымолвила она тревожным голосом, – иди и поскорее открой ворота. Моя госпожа очень больна, и нас с Тильдой послали за доктором. Иди скорей.
– Но почему не послали кого-то из мужчин? – спросил Иван, поднимаясь и отстраняя собаку.
– Потому что мы быстрее управимся. Но не задерживай нас. Мы скоро вернёмся.
Честный привратник имел приказ не выпускать графиню, но сейчас об этом не думал. Он знал девушку с самого детства, и так её любил, что не остановил бы её, даже если бы знал, что это она ждёт у ворот. Во всяком случае, он не мог отказать в такой просьбе, поэтому без дальнейших вопросов пошёл и открыл ворота, и девушки прошли через них.