Московский оружейник
Шрифт:
– Но и во власти императора, не так ли? – спросила мать.
– Разумеется, Пётр может отменить опекунство, но не в его правилах вмешиваться в домашние дела могущественных дворян. Я уверен, что его сердце позволит ему вмешаться, но рассудок запретит. Ты видела Розалинду?
– Да.
– Она огорчилась, когда узнала, что я пропал?
– Ах, Рюрик, – ответила мать, и её взор загорелся, – ты не знаешь, как эта благородная девушка любит тебя. Известие о твоей пропаже чуть не разорвало ей сердце.
Вдова собиралась рассказать, как герцог помешал её разговору с девушкой, но затем подумала и решила ничего не рассказывать, поскольку поняла, что это только причинит её сыну дополнительную боль, но ничем ему не поможет.
– Клянусь небесами! – промолвил Рюрик, выходя из задумчивости и в то же время страстно сцепляя пальцы. – Есть ли в мире ещё один человек, окружённый такой непроницаемой тайной? Этот монах очевидно, хороший человек. Он помог мне, и я уверен, что, если представится возможность, он поможет ещё раз. Но кто он? Ты ничего о нём не узнала?
– Ничего, сынок.
– Но разве это не странно?
– Очень странно.
Так они разговаривали до тех пор, пока у них не начали слипаться веки. Тогда они вознесли хвалу богу, попросили его помощи на будущее и отправились спать. Рюрику снились странные сны, и он ни за что не смог бы сказать, хорошие они были или дурные. Ему приснилось, что он сам был герцогом, и что у него была жена, лица которой он не видел. Она не поднимала вуаль до начала обряда. Затем она убрала эту помеху, и Рюрик вздрогнул, увидев лицо монаха Владимира! А затем Владимир сказал: «Всё это я сделал ради тебя. Тебе нравится?» И Рюрик не посмел возражать, потому что Владимир так много для него сделал.
А сейчас, пока Рюрик видит свои сны, не понимая, что они означают, заглянем во дворец герцога и посмотрим, что там происходит.
Ранним утром герцог Тульский снова был в своём кабинете. Он плохо спал, поскольку тоже видел сны, и они его встревожили. Он не мог о них забыть, они навевали мрачные предчувствия. Нахмурив брови, он ходил по кабинету туда-сюда. Иногда он останавливался и склонял голову, а затем снова продолжал расхаживать. Так он ходил и размышлял, пока не услышал осторожную поступь шагов за дверью. Он остановился и прислушался. Он узнал эти шаги. Это был тот, кого он ожидал. Он подошёл к двери и распахнул её, и горбатый священник Савотано вошёл в кабинет.
– Ах, Савотано, я боялся, ты никогда не придёшь, – сказал герцог, когда его помощник закрыл за собой дверь.
– Я пришёл бы раньше, если бы смог, господин; но сейчас только раннее утро. Солнце едва поднялось над городскими стенами.
– Да, я знаю, сейчас рано, но я плохо спал.
– Я совсем не спал, господин.
– Совсем? Савотано, ты выглядишь утомлённым. Но ты ведь работал.
– Да, работал.
– И ты пришёл сообщить мне об окончании работы. Поэтому ты так волнуешься? Я думал, ты уже привык.
Священник посмотрел в лицо хозяину, но ничего не сказал.
– Ха! – презрительно сказал Ольга. – Убийство человека – это же ерунда! Но скажи, ты спрятал тело так, чтобы его не нашли?
Несколько мгновений Савотано молчал. Всё его тело тряслось, он нервно перебирал пальцами. Наконец он сказал нерешительным голосом:
– Он жив, господин.
– Жив? Но ты обещал, что он умрёт.
– Обещал, но мы не смогли.
– Я считал тебя более решительным. Не смог убить человека? Что здесь такого ужасного?
– Вы не поняли, господин. Мы сделали всё, чтобы убить его, но он спасся.
– Постой! – вскричал герцог, делая шаг вперёд и хватая священника за руку. – Ты имеешь в виду, что Рюрик Невель спасся от тебя?
– Да, господин.
– Он сбежал? Так просто выскользнул из твоих рук?
– Да, господин. Но послушайте…
– Послушай, ты, растяпа! Как ты собираешься оправдаться? Он был в твоей власти, и ты обязан был удержать его.
– Но, господин, этому человеку служит сам сатана. Мы собирались убить его прошлой ночью, и я два часа прождал Тотьму и Виску, но эти мошенники не явились, и я позвал на помощь других.
– И они оказались предателями? – воскликнул Ольга, охваченный внезапным волнением.
– Нет, господин, они сделали всё, что смогли, но вмешался этот проклятый чёрный монах с дюжиной своих людей.
– Что? Там был этот Владимир?
– Да.
– С отрядом вооружённых людей?
– Да.
– Тогда, клянусь богами, кто-то нас предал.
– Я не знаю, что и думать, господин, – отозвался Савотано, и в голосе его слышались недоумение и тревога. – Не было только Леско Тотьмы и Фредерика Виски, а они нам полностью верны.
– Но ты же видишь, что кто-то нас предал! – взволнованно воскликнул герцог. – О, хотел бы я знать, кто предатель! И монах забрал оружейника?
– Да, и схватил четверых наших. Я спасся, и меня никто не видел.
– Тебе повезло…
– Я имею в виду, что монах и его помощники не видели меня. Но оружейник видел.
– И ты думаешь, он подозревает, что ты причастен к его заточению?
– Я полагаю, подозревает, – отозвался священник, и его губы искривились, как от боли. – Злодей сбил меня с ног.
– Вот как?
– В тот миг, когда меня увидел.
– Но он что-нибудь знает?
– Не думаю. Он может только подозревать.
– Тогда мы его опередим, если, конечно, на твоих людей можно положиться. Оставь это мне. Я улажу это дело у императора. Сегодня я с ним увижусь, и, будь уверен, я разрушу все доказательства, которые могут быть выдвинуты против нас.
– Но мне нужно бежать, господин.
– Пока рано. Вскоре мне понадобится твоя помощь. На этой неделе графиня Розалинда Валдай станет моей женой. Тогда всё закончится. Не бойся, моё влияние на императора защитит меня от всех напастей. Пётр скорее расстанется со своей правой рукой, чем со мной.