Московское боярство
Шрифт:
Народ расходился, судача о процессе. Приговор всех в принципе устроил, со смертной казнью - это они сгоряча, сами потом сказали. Конвой отвёл пленных в новые камеры под водокачкой. Не пленные, заключённые уже, орали да грозились карами всякими, но на них только что не плевали, следствие хорошо вскрыло всю их сущность. Перед водокачкой их сфотографировали, добавили новые материалы в дела уголовные и в архив. Там уже были фотографии - мы побои корабелов зафиксировали, не пожалели ресурсов. Все четыре дела были объединены в одно производство, том был чуть не на триста листов. Теперь задача - перевести на словенскую письменность и дать Вольге, чтобы тот передал всё Рюрику.
С осуждёнными сплошная морока. На работы им "невместно", парашу за собой выносить- "невместно", прямо принцессы собрались.
С корабелами и Вольгой с остатками всадников дело иметь было куда приятней. Правда, работяги долго входили в ритм, так сказать. Их никто особо не удерживал в лазарете, начали чуть выходить на ногах своих пораненных. Одного встретил, когда тот в одних бинтах и тапках на ногах, в рубахе больничной, отбивая поклоны, чуть не каждому трактористу, пытался что-то узнать у людей. Ему показали на меня, мужик весь съёжился, шапку в руках мнёт, приблизился, чуть на колени не упал:
– Позволь надёжа князь, горемычному слуге твому, обратиться. Не гневись тока, не за ради...
– блин, вот до чего общение с упырями людей довести может!
– Ты, мужик, того, с земли-то встань, чай не лето, да и вообще - чего бухаешься? Коленки тоже не казённые. Да и чувствую я, не пойдёт у нас разговор, - я показал рукой в разъярённую Смеяну, выбежавшую из лазарета.
– Больной! Больной! Леший тебя задери! Куда!? В тапках! По грязи! Полы у меня мыть до скончания века будешь!
– мелкая не на шутку раздухарилась.
– Нам бы лапти, а то обувку сносили, - больной быстро заговорил, не забывая отбивать поклоны, - а мы тебе отработаем...
– Ты давай иди лечись, я чуть позже подойду, разберёмся с обувкой и прочим, - под белые руки Смеяна, ругаясь на чем свет стоит, потащила мужика обратно, - как зовут-то тебя?
– Силантием!
– только и успел крикнуть мужик, скрываясь в двери.
Втроём, я, Кнут и Лис пошли к корабелам. Там разборки - за нарушение правил распорядка Смеяна грозится многолитровыми питательными клизмами, мужики под одеялами прячутся от малолетней фурии, только глаза печальные наружу торчат. Начали говорить с работягами о княжеском заказе. Их послали опробовать лодки и дать своё заключение об их качестве. Гребцов сказали с собой взять, но хмырь этот аспект проигнорировал, мол, на месте пусть выделят, в Москве. Идиот - где я ему возьму у нас людей на вёсла? С экспертной оценкой лодок проблемы, точнее - проблемы с экспертами. Они в рванине, босые, сносили всё да хмырь ещё помог, кнутом. Оформили их как представителей Заказчика, выписали им одежду, обувь, мужики клянутся отработать, иначе княжеское поручение не исполнить. Успокоили, всё на хмыря и его подельников в качестве долга висит. По словам врачей, им дня три ещё надо полежать, потом можно браться за работу.
Пришлось внутрь крепости пустить Вольгу. С
Мужики стоят, охреневают, один даже крестится! Опа! Ещё один христианин! Одна у нас есть, из воспитанниц, мы ей малую часовенку сделали на Перуновом поле, как и мини-синагогу, для другой девицы. Трактор с насосом подъехал к перегородке, коробу из брёвен, отделяющим канал от озера, и начал работу откачивать воду. Наблюдая за реакцией представителей заказчика, решил их сводить на Перуново поле, пусть помолятся. А то опять нас за колдунов принимают, я по глазам вижу.
Трактор насосом убирал воду до уровня встроенных в короб труб. Потом открыли их - потекла в канал вода. Она заполняла канал, дошла до трёх метров, перегородка стала всплывать, вода пошла снизу. Канал заполнили за три часа, после чего притопленная перегородка чуть не уплыла в озеро, хорошо, что привязана была. Вечером отметили заполнение канал салютом, чем тоже немало удивили прибывших, и праздничным ужином. Вольга и корабелы с нами, оставшиеся всадники - у себя в лагере, им тоже вынесли праздничной еды.
Работяги со Свири потерялись. Кому в этой толпе кланяться? Перед кем шапку снимать? Все нарядные, наши артели постарались, один государь в камуфляже типовом гарцует. А тут ещё Держислав с хором своих девок, с хитом этого дня "Я пью до дна, за тех кто в море", единственная песня про моряков, что я вспомнил. Ходят кучкой корабелы, потерянные, в такой же как у меня камуфляж наряжены, только нашивка на груди - "Представитель Заказчика". Вольга тот посвободнее себя чувствует, рыжую нашу воспитанницу всё обхаживает. У той не инструкция, а так, пожелание, от меня и Власа. Если понравиться парень - рассказать про жизнь нашу с самой приятной стороны, да про выгоды сотрудничества. Воспитанницы у нас теперь гордые, деловые, к ним на хромой козе не подъедешь. Очухались девки, привыкли к дисциплине, да и Лада им про гордость гражданина России на мозг капает. Корабелы сначала к Вольге, прильнули, тот их отправил, и пошёл за рыжей ухлёстывать. Те ко мне, опять шапки ломят. Да что ты будешь делать!
– Так, хватит тут причёски проветривать! У нас шапку ломят, когда в помещение заходят. Ну или когда за девушкой ухаживают. Я что - баба вам, что ли?
Мужики замялись, чуть не прошения просят.
– Вы сегодня просто посмотрите по сторонам, вот вам Влас, он вам все покажет, со своими людьми, - зря я это сказал, Власа корабелы опасались, - не бойтесь, пока Закон не нарушите - ничего он вам не сделает. Влас, проводи людей, пусть поедят да чуть освоятся.
Пасынок познакомился с корабелами, поговорил, те вроде расслабились чуть. Провёл их к столу, а то всё стеснялись, потом к Кнуту, потом к другим мужикам, уже нашим будущим судостроителям. Работяги попали в знакомую более-менее среду, начали живее общаться, спрашивать, интересоваться. И то хлеб.
На утро опять мужиков удивили. Заставили каски строительные одеть и весь мозг вынесли техникой безопасности. Кнут за них отвечает, он их и застращал. После кар обещанных, если они за линии, нарисованные на полу зайдут, пошли на открытие завода судостроительного. Небольшой митинг, деловой, потом перспективы, потом - опять хор Держислава с девками, потом ленточку перерезали, паровой двигатель, один из тех, что были на производстве, дал гудок, и первая смена наших корабелов пошла делать свой первый корабль.