Московское боярство
Шрифт:
– Надо ещё им двери чем подпереть, чтобы дольше выбирались, ну или связать их, размотаются, конечно, но время получим, - подхватил я, - а там, на болоте, надо пойму сделать, чтобы обойти сложно было. Нормально, должно сработать. Собирай наших, операция "Корельский заложник" продолжается...
Поймали Федю. "Порадовали" перспективой побыть проводником. Лошади у них две, саней столько же. Нам пока хватает. Запрягли, троих бойцов оставили сторожить корелов, Федю на первые сани, часть наших бойцов на лыжах идёт, только держится за упряжку, часть - сидит на санях, отдыхает. Потом меняются, прямо на ходу. Время подгадали правильно - уже был поздний вечер, когда дорога стала чуть более широкой. Мы слезли с саней, разведка двинулась к селу. В темноте ставку мы делали на
Собрали фонарики, приготовились к атаке. Разведка доложила строение села - тут домов шесть, но идея та же, стоят кругом, вход, по сути, один. Конюшня есть, небольшая, максимум на пару лошадок. Подумали, приделали к нашим саням ветки еловые, пусть следы заметают. Поздно вечером, когда все в селе успокоились и прекратили ходить между домами, выдвинулись. Ждать почти два часа пришлось, я даже поспать успел. Распределились по дверям, заняли позиции. Зажигалками скипидарными, сделанными на манер Zippo, подожгли "фонарики", дождались, пока разгорятся, ну и повторили сценку "ОМОН в притоне". Опять полетели гранаты, свистульки, слезогонки, фонарик в лицо. Выволокли народ, сразу девок помоложе отправили собирать одёжку. Остальным - бумагу в зубы, лекцию о вреде грабежей на дорогах, детей в заложники, Федя дальше расскажет. Привели коерла, только он начал говорить, как мужичок какой-то с криком не то "Петюря!" не то "Претуря!" упорол Феде в глаз! Оттащили проводника, дали по шапке "агрессору".
– Чего орут?
– Орут, предатель он, - пояснил Юрка.
– Ага, ты им теперь разъясни, что если бы эти придурки на БТР не кидались - то ничего бы и не было. И ещё добавь, что на следующий год было бы хуже, мы бы и сумму больше выставили, и заложников все равно бы взяли. Только на других условиях.
Юрка перевёл, народ чуть погомонил, опять плачут. Тут были потери - у нас поленом от какой-то не в меру ретивой барышни схватил товарищ, а один корел рукой в печку угодил, пока по полу катался от слезогонки, ожог такой неприятный получился. Мы не звери - рану мужику обработали, чем вызвали немало удивления, забинтовали, и даже лекарства заживляющего оставили, там масло конопляное, смешанное с отваром травок. Юрка объяснил как пользоваться да отдельно предостерёг, чтобы бинты стирали в кипятке.
Начали собираться дальше. Пока думали, чем связывать народ, пришёл представитель "кровавой гебни" и плеснул в печку воды из ведра. Та потухла. Мы уставились на него, парень прояснил:
– Поленом подопрём, в остальных избах я печи погасил. Как выберутся - избы выстуживаться начнут. Пока протопят, не до нас будет.
– Гэ-Бэшнику этому премию дать надо, правильно сообразил - сказал я Кукше, выходя из избы, куда уже начали заводить народ.
– Ага, сообразительный малый, а то верёвок бы не хватило всех вязать.
Наши уже вывели сонных лошадок, блин, тут ещё и жеребёнок есть. Его оставили - мал ещё. Сани запрягли, найденное в избах оружие сгрузили на них. Там всего-то несколько топоров, луков, копья дрянные да ножи. Ветки еловые приделали сзади на новые сани, и дальше стали собираться, в следующее село. Детей набралось семь штук. На мой удивлённый взгляд, брать-то по четыре-пять планировали, народ покраснел и ответил:
– Ну.. это... Жалко их. Худющие! Подкормим, чай, здоровее будут.
– Ладно, нормально всё, - а самому приятно, хорошие мужики у меня, суть всей операции правильно поняли.
Подпёрли здоровым поленом двери избы, куда народ поместили, и рванули дальше делать своё чёрное дело. Не выломают двери - так через крышу выберутся, тут она корой крыта. Ехали медленно, луна только чуть пробивается
Третье село было больше, одиннадцать домов. Пришлось делиться по-другому, да процесс чуть изменить. В это село вошли тихо, подпёрли тут же лежащими дровами часть дверей, и опять начали кидать гранаты. На этот раз молча. Половину села быстро повязали, принялись за вторую. После первой было чуть сложнее, даже стрелять пришлось. Корелы кричали после "слезогонки", разбудили соседей. Те ломиться в двери - те подпёрты. Чтобы не открывать их кидали гранаты через отверстия для дыма под крышей. От "свистулек" вообще эффекта никакого, да и настроившиеся на отражение атаки мужики на чеснок хуже отреагировали. Побили их малость прикладами да травматическими пулями. У нас раненый - стрелой в доспех угодил один не в меру боевитый товарищ. Хорошо, что наконечник дерьмовый, хоть и железный. Доспех не пробил, только синяк здоровый оставил. В этом селе Федю показывать не стали. Быстро поставили перед фактом изъятия заложников и необходимости компенсации ущерба корелов, постреляли по ногам особо бойким, а то они решили массой нас задавить. ГэБэшник наш сообразительный печки потушил, заперли народ в одном доме, тут детей взяли восемь штук. Как и в предыдущей деревне, одели их потеплее, усадили на сани, связали кучкой.
Забрали лошадок, подпёрли избы, покормили животину, и рванули до дому. Мы с ребятами на ногах уже почти сутки, да и до этого спали часа по четыре, только на адреналине и держимся. Пока ехали в санях, теперь на всех хватило, народ подремал, я тоже прикорнул.
В первое, Федино, село кавалькада въехала к обеду. Дети заплаканные, лошади утомлённые. Мы их даже морковкой покормили, она у нас с собой, для разнообразия в пище была.
– Ничего, четырёхногие, сейчас последний рывок - и отдохнёте, - жалко животину, вечно от дури людской страдает, я гладил коняшек, те печально и устало смотрели на меня, хрумкая морковкой.
Тем же овощем накормили детей, те чуть успокоились. Пора собираться в Москву.
– Ну что, Федя, печки тушить, или как? Да и лошадок с собой заберём, или всё-таки тебе оставим?
– На болоте оставьте, а то дети не дойдут, - мужик скривился, - или с собой сани возьмите, одни. Мои возьмёте?
Блин, жалко ему детей мелких, тоже нормальный мужик, вроде.
– Ладно, давай так. Всех заберём сейчас с собой на болото, там на берегу оставим лошадок до сани, кроме твоих. А как тут у вас всё уляжется, пока болото ещё замёрзшее, приходи на то место, где вы напали. Там тебе и отдадим лошадку и сани. Так пойдёт? Тебе ж ещё сеяться надо, не сдюжишь.
Тут я удостоился прямо таки уважительного взгляда от корела. Шапку снял, поклонился, глубоко, надо сказать.
– Спасибо тебе. С детками-то что будет?
– Ты не переживай, - я похлопал его по плечу, - их сохраним. Я тебе бумагу выпишу, там написано будет, что ответственность на себя за их жизнь и здоровье беру. А значит, вернутся весёлыми и здоровыми. У меня у самого чуть младше бегает по дому, почём зря обижать не стану. Но сам понимаешь, вы людей моих ранили, я того просто так оставить не могу.
– Понимаю...
– выдохнул Федя, - а что ты там мне дашь? Про жизнь и здоровье?
Я достал командирский планшет, бумагу, быстренько накатал документ. Ну там, я, государь Российский, Сергей Игнатьев, для обеспечения постановления суд номер такой-то, беру в качестве заложников детей числом двадцать штук, список прилагается. Обязуюсь вернуть через год в целости и сохранности, условие возврата - возмещение ущерба. Если не хватит суммы - других детей возьму, на тех же условиях. Писал по-русски, мне потом ГэБэшник на словенский перевёл. Федя письмо знает плохо, но всё-таки прочитал расписку. Насколько понял он документ, я не знаю, но корел кивнул, соглашаясь с такой формой взаимодействия. Я печать поставил, подпись, дату. Пошли делать список детей. Вот тут намучались. С этими длинными, непривычными для русского уха именами я себе чуть мозг не сломал. Провозились с час, наверно.