Московское метро: от первых планов до великой стройки сталинизма (1897-1935)
Шрифт:
Если соотнести цифры плана и его выполнения с количеством занятых на стройке рабочих (см. табл. 45, рис. 27), то можно получить более четкую картину достигнутой выработки и производительности труда. При сравнении с данными табл. 44 выясняется, что более чем на 100% план был выполнен в те же месяцы, а именно по выемке грунта в марте и мае-августе 1934 г., по бетонным работам — только в июне 1934 г. Следует заметить при этом, что плановое задание на одного рабочего с мая 1934 г. как по земляным, так и по бетонным работам стало существенно ниже, чем в предыдущие месяцы. Это объясняется тем, что весной 1934 г. для выполнения плановых заданий было резко повышено количество рабочей силы. В апреле 1934 г. на земляных работах был достигнут пик планового задания, поскольку ряд штолен были уже пройдены. Несмотря на это, на стройку взяли еще несколько тысяч рабочих, которые с июня 1934 г. работали медленнее, и плановая норма снижалась. Сокращение плановых норм по бетонным работам в мае-августе 1934 г. последовало, скорее всего, из-за проблем с качеством строительства. Объявленный Кагановичем в начале 1934 г. ежедневный объем выработки (9 тыс. кубометров вынутого грунта и 4 тыс. кубометров уложенного бетона) были достигнуты лишь однажды, в апреле 1934 г., и то лишь по земляным работам. Максимальный объем укладки бетона составил 2930 тыс. кубометров в день (в июне 1934 г.).
По интересующему нас вопросу о выполнении плана как индикаторе производительности труда отдельного рабочего данные таблицы 45 свидетельствуют, что с мая 1934 г. план выполнялся за счет производительности труда лишь при относительно большой численности рабочих. Выработка на одного рабочего с мая 1934 г. резко снизилась. Добавим, что, несмотря на сокращение плановых заданий, они ни разу больше не были выполнены по бетонным работам с июля, а по земляным — с сентября 1934 г. Повышение плана бетонных работ в сентябре и октябре 1934 г. привело лишь к небольшому повышению фактической выработки.
265
Выделенные курсивом цифры не взяты в готовом виде из источника, а рассчитаны по данным табл. 44. Сведения о числе рабочих заимствованы из табл. 11 и рис. 22. Все цифры округлены.
Эти данные позволяют сделать вывод, что концентрация всех сил для форсирования темпов строительства дала эффект лишь на кроткое время, а именно по бетонным работам в апреле-мае, а по бетонным — в июне 1934 г. Следует, впрочем, оговорить, что это наблюдение ограничивается неизвестной величиной, которая не учтена в наших расчетах: хотя на протяжении всего 1934 г. статистика приводит данные по земляным и бетонным работам, необходимо все же учесть, что строительство не исчерпывалось этими двумя видами.
С мая-июня на большинстве шахт к ним добавились изолировочные работы, которыми занялась часть рабочей силы. Кроме того, стоит принять во внимание, что выполнение плана зависело не только от готовности рабочих ударно трудиться, но и от организации их труда и от геологических условий проходки. Встречались столь сложные участки метро, что рабочие, несмотря на все усилия, продвигались не так быстро, как ожидалось.
Статистические данные в отношении только временного повышения производительности подтверждаются и другими источниками. В своем докладе на пленуме Моссовета 16 июля 1934 г. Ротерт акцентировал внимание на повороте в темпах труда, наметившемся с января 1934 г. {2366} В августе 1934 г. парторг Метростроя Старостин докладывал Кагановичу, что среди руководящего персонала организации распространились «демобилизационные настроения». «Мы устали», — пояснял начальник кессонной группы на одном из партсобраний, вместо того чтобы дать отпор беспартийному начальнику шахты Танкелевичу, предложившему продлить срок окончания строительства {2367} . О «демобилизационных настроениях», «самоуспокоенности» и плохой дисциплине труда в августе и сентябре 1934 г. почти ежедневно писали в метростроевских многотиражках. Рабочая дисциплина хромает, много времени теряется на разговоры, хождение вокруг да около и «поиск работы», писал «Ударник Метростроя» {2368} . Расхлябанность и полное равнодушие, била в набат газета 6-й дистанции в начале сентября 1934 г., приводят день за днем к срыву рабочей программы {2369} .
Очевидно, что система, основанная на крайнем напряжении сил и вовлечении рабочих в атмосферу комсомольского трудового энтузиазма, принесла эффект лишь в течение считаных месяцев и в значительной мере была ориентирована на достижение определенной цели. Когда цель, долгое время служившая маяком, а именно проходка штолен и бетонирование тоннелей, была достигнута, показалось, что главное уже сделано, и у многих метростроевцев спало внутреннее напряжение. После того как основная работа была успешно завершена, трудовая дисциплина опять упала, отмечалось в газете шахты 9 в середине августа 1934 г. {2370} «Одним словом: мы замечательные, герои, даем выработку выше нормы, но план не выполняем, потому что у нас слишком мало рабочих» {2371} , — так многотиражка характеризовала «демобилизационные настроения», охватившие также коммунистов и комсомольцев.
Выполнение плана было тесно связано еще с одним критерием эффективности реализации власти, а именно с вопросом, в какой мере удалось властным структурам дисциплинировать рабочих и подавить у них строптивые и своевольные модели поведения.
В 1932-1933 гг., по единодушному свидетельству источников, дисциплина и готовность к труду у рабочих были весьма низки, имела место высокая текучесть рабочей силы, повседневным явлением были прогулы, опоздания, алкоголизм, работа с ленцой или даже отказ приступать к работе, которые проходили для рабочих без всяких последствий. Постановление правительства от 15 ноября 1932 г. о борьбе с прогулами было реализовано лишь отчасти. Через несколько недель ожесточенных боев с прогульщиками, в начале 1933 г., кампания фактически завершилась и ситуация вернулась на круги своя [266] .
266
Ср.: Гл. IV. 3Б.
Количество нарушений дисциплины и прочих проявлений своеволия оставалось высоким и в 1934 г. По этим причинам в течение года было уволено со стройки около 20 тыс. рабочих, и еще 1300 -вследствие открытого неповиновения [267] .
Эти цифры одновременно свидетельствуют о том, что неадекватное с точки зрения режима поведение рабочих уже не оставалось безнаказанным, как это было в 1932-1933 гг. Аналогичная тенденция наблюдается в отношении текучести рабочей силы, которая в 1934 г. еще оставалась на довольно высоком уровне (в среднем 7,2% в месяц), но по сравнению с 1933 г., когда она держалась на отметке 20% в месяц, снижение оказалось весьма существенным [268] . Вмешательство функционера ОГПУ Кузнецова, назначенного Кагановичем уполномоченным по кадровым вопросам Метростроя, способствовало также тому, что учет персонала и система приема и увольнения рабочей силы были реформированы с той целью, чтобы не дать возможности беглым кулакам укрыться, как было прежде, на стройплощадках метро [269] .
267
См. табл. 32.
268
Ср.: Гл. III. 4.
269
Ср.: Гл. III. 4.
Сообщения метростроевцев в этом контексте совпадают с данными статистики, поскольку в них не отрицалось наличие нежелательных моделей поведения среди рабочих, но постоянно упоминалось, что, когда коммунисты и комсомольцы сталкивались с такой проблемой, они активно перевоспитывали рабочих или настаивали на их увольнении {2372} . Сплошь и рядом в интервью встречаются упоминания о том, что рабочие не поддаются перевоспитанию {2373} или не реагируют на замечания «общественных инспекторов по качеству» и высмеивают их {2374} .
Хотя в 1934 г. ситуация отчетливо улучшилась по сравнению с 1932-1933 гг., но режиму еще далеко не полностью удалось овладеть положением и устранить своевольное поведение и нарушения дисциплины со стороны рабочих. «Лодырь, прогульщик и бракодел остаются ненаказанными», — взывал «Ударник Метростроя» в феврале 1934 г., выступив с критикой партийной, комсомольской и профсоюзной организаций 4-й дистанции, которые не приняли необходимых мер для исправления положения {2375} .
За период с марта по июль 1934 г. в «Ударнике Метростроя» встречается относительно немного обвинений по адресу прогульщиков, лентяев и нарушителей трудовой дисциплины. Но в августе проблема вновь обострилась. «Повысим трудовую дисциплину, поведем беспощадную борьбу с лодырями, саботажниками и хулиганами», — требовала многотиражка одной из шахт, ссылаясь на снижение дисциплины в рабочей среде. Во время смены рабочие ели, стояли в очереди в буфет, под надуманными предлогами постоянно бегали в контору начальника шахты, а в ночную смену спали на рабочем месте {2376} .