Шрифт:
«МОСКВА 400»
С тех пор как я отслужил срочную службу в рядах Российской армии прошло уже тридцать лет, но воспоминания об этой службе я храню в своей памяти по сей день. Конечно что-то уже стерлось, а что-то я помню до самых мелочей и вряд ли когда забуду. То, что я хочу рассказать о своей службе будет что-то типа военной повести, которую я собирался написать уже давно, но все время откладывал на потом. То ли времени не было, а может просто было еще не время. Сейчас по прошествии трех десятков лет я многое пере осознал, многое передумал и переоценил, поэтому и решил наверно написать о пережитой мной и моими сослуживцами войне. Этот рассказ я буду писать от первого лица по своим воспоминаниям и воспоминаниям моих сослуживцев. После службы жизнь раскидала нас кого куда. Кого-то уже нет в живых, но наша 9 рота не распалась, мы продолжаем общаться, делимся друг с другом и радостью и горем.
Хочу посвятить эту повесть памяти своим павшим и раненным боевым товарищам, которые остались верны присяге и сполна отдали нашей Родине свой воинский долг.
Речное училище им. И.П. Кулибина
Я родился в 1975 году в Горьковской области. Воспитывался и вырос в обычной рабоче-крестьянской семье. Мой отец всю жизнь проработал водителем в совхозе, а Мать
Родители разрешили ездить в училище самостоятельно, давая на проезд один рубль, этого мне хватало еще и сходить в пельменную, так как билеты на электричку мы не покупали, а от контролеров бегали по вагонам. По результатам медицинской комиссии, мы поступали на разные специальности. Я и Михаил поступили на радиотехническое отделение, а Сергей на внутренние пути сообщения. Изначально я хотел поступать на судоводителя, но окулист меня зарубила, поставив диагноз слабое восприятие цветов. Обучаться в речном училище предстояло четыре с половиной года. Стоит отметить, что вступительные экзамены я сдал ни с первого раза. Завалил математику с геометрией, но таким как я предоставили возможность для пересдачи. И тут уже пришлось подходить к подготовке более серьезно. Целый месяц, по настоянию моих родителей я провел у бабушки в деревне. Там со мной поочередно занимались моя тетя и дядя. Они были преподаватели математики и геометрии в местной школе. Благодаря их стараниям и моему везению я успешно пересдал экзамен. Почему я сказал везению, потому что иначе как везение, я это назвать не могу. Опишу в вкратце. С моей тетей мы прорешивали одну задачу по геометрии. Я вник в эту задачу и запомнил ее решение. По мимо занятий самоподготовкой с тетей и дядей я продолжал ездить на подготовительные курсы в училище. Преподаватель математики в речном училище был Александр Иванович, абитуриенты между собой звали его Саня Ваня. Занятие, на которое я тогда приехал к Сане Ване, было последнее перед экзаменом. На доске он написал именно эту задачу, которую я прорешивал накануне. – Ну, кто готов выйти к доске и решить задачу? Тому, кто решит ее, ставлю завтра на экзамене плюс один бал. Я поднял с волнением руку. Из всех присутствующих на занятии абитуриентов руку поднял только я. – Прошу к доске. Сказал Саня Ваня. Я вышел и заметно волнуясь решил задачу. – Ну что же, блестяще. Фамилия? Я назвал свою фамилию и Саня Ваня сделал у себя в журнале какую-то пометку. На следующий день уже на пересдаче экзамена я вытянул билет и не поверил своим глазам. Задания в билете состояли из двух частей, алгебра и геометрия. По геометрии мне попалась опять та же задача. Моей радости не было предела. Я решил билет за несколько минут и первым пошел отвечать. Саня Ваня сдержал свое слово и поставил мне оценку пять. Так я поступил на радиотехническое отделение и стал курсантом «ордена Знак Почета» Горьковского командного речного училища им. И.П. Кулибина.
Учеба в училище началась с сентября 1990 года. В октябре того же года город Горький переименовали в город Нижний Новгород. Соответственно и наше училище стало называться НкРУ, Нижегородское командное речное училище. Ранее в речных командных училищах СССР была военная кафедра, но ее отменили еще за три года до нашего поступления. Весь первый курс мы жили в общежитии на казарменном положении. В учебный корпус на занятия ходили строем. Заступали в наряды по роте и по столовой. В общем все принципы, формы и методы армейского воспитания за исключением статуса военной кафедры в училище остались. Ходили строго в форменном обмундировании. В общежитии, вместе с нами жили и старшекурсники, в основном иногородние, местным разрешалось жить дома или у родственников. Само собой, присутствовала и дедовщина. Командиром нашей 10 роты был Александр Викторович Зубов. Судя по его строгости и принципиальности, он был бывшим военным. От Зубова можно было запросто получить наряд в не очереди. Один такой наряд мне запомнился особенно. Первые месяцы учебы в увольнение нас отпускали очень редко и то только на один день, с субботы на воскресение. Курсанты, которые жили в Нижнем Новгороде или области, могли съездить домой с ночевкой. Я несколько недель ждал своей очереди, чтобы получить увольнительную и поехать в субботу домой. Но так случилось, что я получил наряд в не очереди. За что уже не помню. Ну получил и получил. Я заступил в этот наряд и стоял на тумбочке. Наряд был по роте. Я уже смирился с тем, что и на этой неделе не смогу поехать домой. И вот, стою на тумбочке в расположении роты, открывается дверь и в коридор входят мои родители. Они приехали забрать меня домой на выходной. Я не знал, что родители собираются приехать и для меня увидеть их тут, в расположении роты, было неожиданностью. Подошел Зубов и сказал, что менять он меня не будет, так как это наряд в не очереди. Родители развели руками и уехали домой, а я остался стоять на тумбочке. В тот момент у меня на глазах навернулись слезы, было очень обидно, хотелось все бросить и побежать вслед за родителями. Но я переборол в себе эту сиюминутную слабость и стиснув зубы остался стоять. Впереди были годы учебы и больше сотни нарядов.
На радиотехническом отделении я доучился до середины второго курса. На тот момент сильно съехал по успеваемости, начал прогуливать пары. Одним словом, интерес к учебе пропал окончательно. Домашних курсантов в наряды не ставили. В наряды ходили только курсанты которые жили в общежитии. А когда ты находишься в наряде, то автоматически пропускаешь учебу со всеми вытекающими последствиями. Становишься отстающим задолжником. Тому виной были частично и сами преподаватели. Тот же Саня-Ваня учитель математики, Талия Саитовна, учитель истории. Они вели свои уроки через чур требовательно. Безжалостно ставили двойки, которые потом было очень трудно исправить. Из-за несданных зачетов нас лишали стипендии. Большинство курсантов в общежитии были такие же, как и я лишенные стипендии. С домашними все было иначе. В наряды они не ходили, занятия не пропускали, соответственно и успеваемость у них была высокая. Учителя к ним относились более снисходительно, а нас,
Нахватав к третьему курсу кучу задолженностей, я уже был готов бросить учебу. Таких как я, курсантов с низкой успеваемостью во всем училище набралось довольно много и руководство приняло решение открыть дополнительное отделение по специальности рулевой-моторист. Статус этого отделения был ПТУ, но меня это не смутило, и я, не раздумывая написал заявление на перевод в это отделение. С моей группы туда перешло еще несколько человек. Скажу честно. Учиться там было намного интереснее и проще. Мы проходили в основном спец предметы. Преподаватели к нам не цеплялись. Осенью меня направили для прохождение практики на грузовой теплоход «Волго-Дон-5». Эта практика мне очень понравилась. Экипаж теплохода был очень дружный. Там я научился на практике всем азам работы рулевого-моториста. Отдавать и поднимать якоря, швартоваться и даже управлять теплоходом. Работа была в вахтовом режиме. Четыре часа в рубке, восемь часов отдых, потом четыре часа в моторном отсеке и снова отдых восемь часов. В основном мы перевозили щебень. Ходили до города Сарапул, по Каме. Навигация у нас закончилась поздней осенью. В затон мы возвращались уже по покрывшейся тонким льдом реке.
Мое обучение в речном училище на этом отделении заканчивалось весной 1993 года. Впереди предстояла преддипломная плавательная практика. Мне выдали направление на практику. Я должен был с этим направлением самостоятельно приехать в пароходство в отдел кадров и устроиться на грузовой теплоход на всю навигацию, для работы и написания диплома. После навигации нужно было вернуться в училище для защиты диплома и на этом все. Далее, получить диплом рулевого-моториста и в добрый путь. Чисто случайно, когда я поехал устраиваться на теплоход, то перепутал пароходства. В место грузовика я устроился на пассажирский теплоход. Тогда я не придал этому особого значения. В училище были сильно возмущены, но менять ничего не стали. Так я оказался в должности матроса на пассажирском теплоходе «Феликс Дзержинский». За месяц до начала навигации я уже жил в рабочем общежитии поселка имени Памяти Парижской Коммуны. Ну вот она, можно сказать и началась, самостоятельна взрослая жизнь. Я официально трудоустроился на работу. Буду получать полноценную зарплату. Смогу купить себе на заработанные деньги что захочу. На «Вого-доне-5» кстати тоже платили заработную плату, но по факту капитан Волго-дона заплатил нам сущие копейки. Даже экипаж был удивлен. Капитан выдал нам денег которых хватило только на билеты до дома и на мороженое. На пассажире «Феликс Дзержинский» зарплату платили более менее нормальную, тем более питание было бесплатное. Команда на пассажире большая. Набрали в основном молодёжь. Впечатлений от работы на таком большом теплоходе было хоть отбавляй. Рейсы у нашего теплохода были от Нижнего Новгорода до Москвы, Твери, Углича и Костромы. Вахты были четырехчасовые. Моя вахта была с четырех утра до восьми часов утра. За мной была закреплена четвертая палуба. Еще мы называли ее солнечная палуба. В мои обязанности входила уборка на закрепленной палубе и если теплоход вставал на стоянку, то швартовка и отдача якоря. На стоянках мы загружали продукты, дежурили у трапа и занимались различными хозяйственными работами. После вахты был отдых восемь часов, потом следующая вахта с восьми часов вечера до нуля часов ночи. В свободное от вахты время мы развлекались наравне с отдыхающими туристами. Ходили на дискотеки, которые по вечерам проводились на четвертой палубе. На стоянках так же выходили в города на прогулку. В один из рейсов на нашем теплоходе проводился кинофестиваль, «Созвездие 93». Рейс был Москва-Кимры-Тверь-Москва. На теплоход заселилось много знаменитых артистов. Из тех, кого я запомнил, это Алексей Серебряков. Тогда я знал его по фильму «Фанат». Еще были Харатьян, Панкратов-Черный, Шукшина, Золотухин, Жигунов, Кабо и много других, просто запомнились именно эти фамилии.
С Серебряковым мне даже повезло познакомиться. Я как обычно заступил на утреннюю вахту и поднялся на свою четвертую палубу. После вчерашней гулянки артистов, уборка мне предстояла на палубе серьезная. На каждой палубе у нас были пластмассовые столики и стулья. Столы и стулья были разных цветов. На моей палубе белые, на третьей палубе красные, на второй синие. Туристы каждый раз составляют на моей палубе разноцветные столы и стулья, которые мне потом приходится разносить по нижним палубам. Столы были завалены остатками закуски, пепельницы были переполнены окурками. Под столами валялись пустые бутылки из-под алкоголя. Так что, мне предстояло не только мыть палубу, но и убирать со столов весь этот мусор, потом начисто протереть и расставить их на свои места. Почесав затылок, я, зевая направился в носовую часть палубы. Там я увидел Серебрякова. Он стоял и курил напротив сауны, обернувшись полотенцем. На моей палубе с правого борта сразу за капитанской рубкой была оборудована сауна. Серебряков увидел меня и подозвал. – Эй матрос. Подойди пожалуйста. Как тебя зовут? – Валерий. – Очень приятно, я Алексей. Он пожал мне руку. – Как тут у вас сауна отключается? Я зашел в сауну и отключил рубильник. – Так просто? А я голову ломал, что тут да как. Выпей со мной. – Я не могу. Я же на вахте. – Да ладно, не отказывайся. Он протянул мне сигарету, и мы закурили. Он взял гитару, сел на стул и спел под гитару несколько песен. Потом в течении всего рейса если мы случайно встречались на палубах или у трапа, когда я дежурил, он всегда подходил ко мне и здоровался. Было очень приятно. Другие матросы даже завидовали.
В июле я познакомился со Светланой, она была племянницей нашей поварихи. На тот момент Свете было пятнадцать лет, а мне только исполнилось восемнадцать. Она отдыхал как туристка. Тетя взяла ее с собой на один рейс. Это была моя первая любовь. Но ничего серьезного у нас так и не было. Видимо была не судьба. То, что меня заберут в армию, я уже знал и был к этому готов. Мы обсуждали с ней, гуляя вечером по палубе нашу дальнейшую жизнь. Она обещала дождаться меня из армии и выйти за меня замуж.
До конца навигации я не доработал. Света сошла после окончания этого рейса на берег и уехала домой в Нижний Новгород. На меня напала сильнейшая тоска по ней, и я напился. Из-за этой пьянки я не вышел на одну вахту, потом на другую и в итоге капитан принял решение списать меня с теплохода. Мы как раз стояли на стоянке в порту города Ярославля. Денег мне не заплатили. Просто ссадили полупьяного на причал и теплоход пуская салюты отчалил. Проводницы и матросы махали мне с палубы прощаясь со мной. – Прощай Валера! Ты был классный парень! Кричали мне проводницы. Когда теплоход удалился из виду я начал приходить в себя и осознавать, что я один, хрен знает где и без копейки в кармане. В сумке у меня было две бутылки водки. Мне их успели сунуть в нее кто-то из матросов. Ну хоть что-то. Я побрел по причалу. Подошел к парням в речной форме. Познакомился и разговорился с ними. Как оказалось, мне очень сильно повезло. Эти парни были с метеора, который утром отправлялся в Нижний Новгород. Они-то меня и подобрали с собой. До Нижнего по Волге от Ярославля было шестьсот километров, может чуть больше. Так, печально закончилась моя преддипломная практика на теплоходе «Феликс Дзержинский». Списали с судна меня 2 августа 1993 года. Тогда я не знал, что 2 августа это дата образования Воздушно-десантных войск России, а уже через каких-то три месяца я окажусь именно в этих войсках.