Москва еврейская
Шрифт:
Осташка сказал: Слышал де он от подьячего от Тимофея Литвинова [480] , что Демьянко жидовствует, и про то сказывал Мишке евреину. И про то де сыскивал Никон патриарх и велел ему, Остатке, того Демьянка рос-прашивать, где они жидовствуют и хто к Москве с вестми ездит. И он, Осташка, того Демьянка роспрашивал доброволно, а пытки ему не было. И Демьянко де подал повинную челобитную, а в чем, того он не ведает, да челобитную ж на него, Остатку, что будто он просил у него, Демьянка, жемчюгу. И Никон де патриарх указал тому Демьянку учинить наказанье, а учиня наказанье, сослать в Ыверской монастырь. А немцы де в церковь смотрили с лесницы, а в церковь патриарх Никон пускать их не велел, а хто немец имяны бывал, того не ведает. А Шеховские де приезжали в монастырь к Никону патриарху дважды и трижды бити челом о мостов-щине. Кокоревы приезжали ж или нет, того не ведает. // (л. 247) А Офонасей Зиновьев приезжал дважды и
480
Литвинов Тимофей Дементьев — в 1661–1667 гг. подьячий Монастырского приказа; в 1669/70 и 1679/80 гг. дьяк Иноземского приказа; в 1672–1675/76 гг. дьяк Приказа Большого прихода; в 1673 г. у Денежного сбора; в 1678–1679 гг. дьяк Поместного приказа; в 1680–1682 гг. дьяк Приказа Казанского дворца; в 1683 г. в Челобитном приказе; в 1683/84–1687 гг. дьяк Приказа Большого дворца.
Мишка евреин сказал, что Осташка ведает про все, потому что был приказной человек, а немец, видал он, не во освященной церкви смотрили строенья всякого. //
(л. 248) Афонасей Зиновьев сказал: Никон де патриарх к отцу ево и к нему добр был, и как де он, Афонасей, был в Астарахани и Никону патриарху ни о чем не писывал. А писал де он к Денису Далманову, что Вселенские патриархи пришли в Шамаху, а болши того ни о чем не писывал. А как он, Афонасей, приехал к Москве и он де ездил к патриарху Никону, не помнит, трожды или четыр[е]жды, и ставился на гостине дворе, а иное начевал у Дениса. А приезжал для благословения и смотрить монастырского строенья, да и для того, что блиско того монастыря деревня ево — в двунатцати верстах. И в келье был у патриарха двожды, и патриарх де Никон спрашивал про патриархов, где они едут. И он де ему сказывал: Как де он был в Астарахани, а патриархи де пришли в Шамаху. Да он же де роспрашивал про Кизылбашскую землю [481] и про всякое строенье, а про иное ни про что патриарх ево не роспрашивал, и он ему ничево не сказывал. Да он же бил челом взаймы о хлебе, а с Москвы ни от ково никаких вестей не говаривал, и от него ничево не слыхал. //
481
Кизылбашская земля — Персия (Иран). «Кизылбашами» в древности русские называли персов.
(л. 249) Монастырского приказу подьячей Тимошка Литвинов сказал: Евстафей у меня в дому был и про Демьяна слово было, что он жидовствует, потому что он у Василья спевака бывает. А слышел я про Васильево жидовство у спевака Андрея, которой ныне живет у церкви Иоанна Богослова, что в Бронной [482] . Да и потому я говорил, что Василей жидовствует, что он, будучи у меня в дому при товарищах своих, при Стефане маляре да при нем, Андрее, и при иных людех, говорил, что де в Библии напечатано: Пророцы пророчествовали не о Христе и не о Богородице, и что напечатано… ему, и то де слово не о Христе ж, а написано де то слово о Иссеи Седокове. И в том у него с спеваком Степаном был долгой спор и брань. А которые крещеные жиды в приходе Иоанна Богослова, и те к церкве мало ходят. А скаску писал я, Тимошка, своею рукою [483] . //
482
Бронная слобода в Москве — местность в районе современных Большой и Малой Бронных улиц.
483
На л. 249 — подлинник «сказки» подьячего Монастырского приказа Т. Д. Литвинова.
(л. 250) Подьячей Тимошка Литвинов сказал: Как я теперь посылан по указу великого государя для сыску спевака Василья Кирилова, и на Козье болоте [484] нынешняго октября 26-го числа у новокрещена жидовина у Марка оконничника на дворе Василья спевака искал с стрелцами, и ево на дворе нет. Толко в трех избах живут все жиды, а сказываютца крещены, а в ызбах и на дворе ворют мясо и гуси и… жарют. А были со мною и то видели стрелцы, которые были со мною посланы, — Никита Ботягин с товарыщи. Скаска писмо мое, Тимошкино. //
484
Козье болото — местность в старой Москве в районе современной Малой Бронной улицы и соседних улиц, около Патриарших прудов; здесь находилась Козья патриаршая слобода.
(л. 251) И октября ж в 26 день вспевак Андрюшка Ортемьев сыскан и допрашиван: подьячему Тимофею Литвинову про вспеваку про Васку евреина,
Подьячей Тимофей на очной ставке сказал, что ему Андрюшка сказывал, что Васка впрямь жидовствует, и приходят к нему многие жиды, а Андрюшка сказал, что он про Васку такие речи говорил. // (л. 252) Подьячей же Тимофей сказал: Слышал де он ото многих людей, что от Никона патриарха приезжает к жидовину Васке жидовин, а от ково слышал, того не помнит, да и вспеваки де ему про то сказывали ж. А Осташку де он знает потому, что учился он, Тимофей, в сшколе, а Осташка де в те поры был у патриарха. А про дядю де своего слышал он, что в Ыверском монастыре, а подлинно про то не ведает.
Мишка евреин говорил: Сказывал де ему Осташка, что Вселенские патриархи едут к Москве, а про Демьянка де говорил, что он к Москве ездит и жидовствует. А хто де про то ему сказывал, и про тово де сказать нелзя, тот де человек тяжел, поле лошадми покроет. А Осташка говорил, что он Мишке про приезд Вселенских патриархов и про Демьянка, что он ездит к Москве и жидовствует, сказывал, потому слышал он от подьячего от Тимофея, что приезжает от Никона патриарха ко вспеваке Васке жидовину и жидовствует. И он де подьячему Тимофею // (л. 253) говорил, что у патриарха два человека жидовского роду: одного Михаилом зовут и тот де человек доброй, с такое дело ево не будет, а другово де зовут Демьянком, разве де тот плутает. А такова де слова Мишке он, Осташка, хто ему про то сказывал, что будто тот человек тяжелой и поле лошадми покроет, не говаривал. //
(л. 254) Немчин Томаско агличанин [485] , которой живет у дохтура у Самоила, допрашиван: какие он речи патриаршу крестнику к Дениску Долманову от дохтура Самоила говорил. И Томаско запирался, а говорил, что он от дохтура Самоила Дениску какие речи говорил ли или нет, того не помнит. А после сказал: Говорил де он Дениску, что хотел ехать дохтур Самойло к Никону патриарху, толко де боитца великого государя. А про околничего де и оружничего про Богдана Матвеевича Хитрово и про лекаря Данила, и про Демьянка ничего не говаривал. // (л. 255) А Дениско на очной ставке говорил, что он, Томаско, про лекаря Данила, и что приезжает к нему из монастыря жидовин Демьянко и всякие вести сказывает, говорил. А Томаско в том во всем запирался, а сказал, что таких речей он Дениску не говаривал [486] , а после сказал, что он про Данила лекаря и про Демьянка Дениску говорил.
485
Видимо, здесь имеется в виду служивший в России английский медик Томас Вильсон. «Немчинами» в древности именовали всех иностранцев в России как не знавших русский язык.
486
Далее до конца текста документа фраза дописана по нижнему полю листа другим почерком.
Рукопись, подлинник.
РГАДА. Ф. 27. Оп. 1.Д. 140. Ч. 8. Л. 238–243, 244–255.
ДОКУМЕНТЫ О ПРЕБЫВАНИИ ЕВРЕЙСКИХ КУПЦОВ В МОСКВЕ В КОНЦЕ XVIII в.
Публикация Д. З. Фельдмана
«Подано 19 февраля 1790 года.
Его высокопревосходительству главнокомандующему в Москве и во всей ея губернии, господину генерал-аншефу, сенатору и разных орденов кавалеру Петру Дмитриевичу Еропкину московской первой гильдии от купца Михайлы Григорьева сына Менделя, Всепокорнейшее прошение.
Против поданного от сдешняго купеческаго общества на сдесь торгующих еврейнов прошения осмеливаюсь прибегать к покровительству Вашего высокопревосходительства.
С молчанием пропускаю жестокия клеветы и обидныя нарекания на нашу нацию, ибо у каждаго народа находятся люди предосудительных поведений; но таковые их поведения не могут бесчестья нанести на целую нацию, а еще менее на честных людей той нации.
Наш торговый дом уже более сорока лет известен во всех европейских коммерческих городах и немалым пользуется почтением и кредитом, о чем и сдешние знатные вексельные канторы небезызвестны. Не считая прежних знатных сумм, мы в одном прошедшем ноябре месяце заплатили в Риге и Ревеле пошлин более тритцати тысяч рублей, о чем в потребном случае доказательства представить можно. По сим обстоятельствам вышеупомянутая клеветы и нарекания до меня не касаются, и я не имел бы причины сим моим прошением отяготить Ваше высокопревосходительство, естьли бы сказанное купеческое общество не упомянуло о кенигсберском евреянине, которым именованием оно меня означило. И в разсуждении онаго я принимаю смелость Вашему высокопревосходительству всенижайше представить о себе следующее: