Москва и Московия
Шрифт:
Рецепт помады – совместно растертые жир и яблоко – я помнил. Помнил и то, что для подведения глаз в мои времена применяли нечто, именуемое словом «тушь». То есть – привозимое из Китая. Пудра? Ничего не слыхивал о её ядовитости. Но белила к нанесению на кожу запретил, потому что они свинцовые, то есть токсичные. Также предостерёг от сурьмления чего бы то ни было.
У меня вообще откуда-то закралось в душу подозрение, что семейству Алексея Михайловича не повезло потому, что в Кремле существует некая вредность неопределяемого в настоящий момент характера. Царевна Софья, живущая преимущественно в Коломенском, это положение подтверждает: она не
Так под разговор и выяснил, что серный эфир для наркоза во время операций применяют, что глистов изгоняют настойкой пижмы, а для укрепления волос используют крапиву – это и был почти полный перечень моих медицинских познаний. А белые и красные кровяные тельца в крови действительно обнаружили. И приём внутрь древесного угля помогает при отравлениях. Короче, медицинская наука потихоньку развивается и использует кое-что из проверенного позднее.
Аптекарь продолжает мучиться с полиэтиленом, нагревая его при высоком давлении, чтобы тот слипся, наконец, в однородную массу. Но в целом наблюдается жуткий дефицит научных кадров. Столько здесь интересного и многообещающего, что необходимо исследовать, а люди вокруг сплошь необразованные, понимающие устройство окружающего мира традиционно и во всём уповающие на Всевышнего. Так что эта Герцогиня – с большим понятием дама. Или тут сказалось влияние Аптекаря?
Глава 18. Соединение скруткой
– Ты мне вот что скажи, фрейлина Клейтон: что это за такая за подлая манера у вас, у англичан, в самый нужный момент оставлять меня в одиночестве, чтобы я решала дела на свой умишко бабский без доброго совета? Пётр забрал свою Лизоньку в Амстердам в гости к любезнейшему Николаасу Витсену и, увезя с собой в составе посольства самых разумных из бояр, бросил меня во всём разбираться. А между тем натворил он немало. Кобель!
Такой гневной речью встретила царевна Софочку, а произнеся её, села в кресло и принялась сверлить нас взором, ожидая ответа.
Реципиентка моя между тем растерялась и позволила мне вылезти с вопросом:
– Так кого он ещё обрюхатил?
– Всех подряд моих фрейлин. У него, видишь ли, терпежу никакого не было, пока Лизка кочевряжилась. Первой, ещё зимой, понесла от него Парашка. А потом и остальные одна за другой – девицы-то все пригожие.
– Какая такая Парашка? Ты когда успела новенькую во фрейлины принять?
– Да Дунька Лопухина. Она из Прасковьи Илларионовны в Евдокию Фёдоровну перекрестилась, потому что так звучит благолепней и более пристало для царицы. Мачеха моя похлопотала, когда её за сыночка своего драгоценного сговаривала. Кто же знал, что Пётр так к Лизке прикипит, что от просватанной матерью невесты наотрез откажется.
– Так, насколько я помню, Рисовальщица его и не обнадёживала насчёт того, что пойдёт за него, – заметил я.
– Вот я и говорю: подлые вы, – вскипела Софья Алексеевна. – Жить во блуде она согласна, деток рожать готова, а под венец – ни-ни.
– Она же понимает, что не равнородная государю. Не станут же бояре ради минутного увлечения юнца старые обычаи менять! Ну а что твой братец по сердцу моей подруге пришёлся, так это дело обычное, на государственную политику не влияющее.
– Ты, Софья, невинной овечкой мне тут не прикидывайся. Сейчас, когда у царя сразу пятеро сыновей, возрастом друг от друга считаными месяцами, а то и днями отличающихся, что прикажешь делать?
– Так уж что тут поделаешь? Остаётся только молиться
– А роды боярские, из которых фрейлины происходят? Они же требуют грех прикрыть женитьбой. Признать первенца своим наследником и представить в качестве будущего государя.
– Софья Алексеевна, ты тех четырёх девиц, которых к тебе во фрейлины навязали, приглашала?
– Нет. Дума так приговорила.
– А ведомо ли той Думе, что должность фрейлины – служилая и придворная?
– Ну да, придворная. Только двор-то у меня свой, а у Пети – свой.
– Вот и дай понять, что твой двор не отдельный какой-то, а один с братом. Ваш, Романовых. И что служит он единому государю – когда в Преображенском, когда в Коломенском, а когда и в Кремле. Поэтому фрейлины сослужили честно службу, которую царь от них потребовал. Отчего претензий им к государю никаких предъявлять не следует: сами напросились (ну, или родичи их думные напросили). Полагаю, они и впредь не откажут Петру Алексеичу, потому как, кроме как для этого самого, больше ни на что не годятся. – Сказав это, я услышал, как в нашем сознании затрепыхалась возмущённая Софочка.
– Так, ладно, фрейлина Клейтон. Бояр я осажу. Брат наверняка одобрит. Ещё бы! Оказывается, при моём попустительстве Дума ему гарем собрала. Ты-то как? Тоже не откажешь государю?
– Не откажу, – криво усмехнулся я Софочкиными устами. – На картах погадать. И достанет ему.
– А что с мальцами делать? Ведь сразу пятеро!
– Пускай подрастают, – махнул я нашей с реципиенткой рукой. – Может, какой и до зрелости дорастёт да умником окажется. Четыре равноправных наследника – это же круто! Трёхкратный запас надёжности за счёт многократного резервирования. Знаешь, Софья Алексеевна, нынешнее состояние с детской смертностью меня просто угнетает. Боюсь, как бы это не от антисанитарии в церквях происходило. Купели там, причастия, целования крестов и рук при получении благословения. Пристрожить бы как-то попов, чтобы они тебе весь народ не перезаражали!
– Ты опять про маленьких невидимых зверьков?! Поди прочь, надоела уже!
Вернувшись на Кукуй, мы увидели между наших крошечных барж причаленный к берегу Яузы «Пескарь». В доме нас поджидали Фёкла и Марфа. Те, с которыми Софи ходила в первую свою противозаконную ещё вылазку к Костроме. Нынче они вернулись с вновь налаженного перехода из верховий Оки от реки Угры на Днепр. Это старый путь, расположенный среди болот южнее Вязьмы.
Брусья для рельсов и шпал тесали вручную люди, посланные по приказанию самодержицы. Они же и дорогу укладывали. Руководил работами кто-то из тамошних служилых людей, похоже, тот, в чьей вотчине находится земля. Девчата были посланы Софьей Алексеевной для пригляду: контролировали размеры и чтобы полотно выровняли тщательно. Ничего сложного. Заработал уже перевоз.
Сюда же девчата пришли доложить об исполнении поручения, для чего нынче отдыхали после бани и продумывали, во что должны нарядиться, чтобы прибыть не куда-нибудь, а в Кремль.
– А как рынды нас не допустят? – волновалась Марфа.
– Как это не допустят?! Капитана и старшего механика гидрографического судна его величества государя Петра Алексеича? – приободряла подругу Фёкла.
– Вот! Правильно вы себя позиционировали, – вылез с замечанием я. – Главное, во фрейлины не соглашайтесь, а лучше напроситесь в поход по реке Белой по землям Башкирским. Грамотку подорожную испросите и проводника, знающего язык и обычаи.