Москва и Московия
Шрифт:
Этот нетрадиционной конструкции корапь приняла под своё командование капитан Иванова, набравшая команду из местных парней, с которыми уже хаживала на «Энтони» вокруг Скандинавии. Она же преподавала им навигацию в период, когда и река, и море отсыпаются подо льдом. Теперь она в учебном походе где-то близ устья Печоры.
Шхунку увёл в Европу капитан Клейтон, оставивший на берегу свою непраздную супругу – Сонька довольно быстро залетела. Первым лейтенантом на «Энтони» теперь трудится Кэти Корн, которой, как нетрудно подсчитать, идёт тринадцатый год. Консуэлла же ещё по зимнику укатила на Кукуй. А мама с папой ушли на «Агате» с прицелом
Папенька, кажется, имеет какой-то план, которым с дочерьми не делится. Но я же помню, что он возил на Ямайку Пушкаря, который через год после возвращения продемонстрировал мне жизнеспособную казнозарядную артиллерийскую систему, обеспеченную унитарным выстрелом. Очень серьёзный юноша.
Глава 17. Путь к центру паутины
Навигация тысяча шестьсот девяностого года приняла раздавшуюся в талии Софью в качестве пассажира. От природы жилистая и долговязая, нормально развитая физически и по-юношески гибкая, она без труда «взяла» дополнительный вес. Но и физиология брала своё: от скачки на лошади и многодневных переходов в условиях, близких к спартанским, пришлось отказаться. Романтическое путешествие по реке Белой отложилось само собой, тем более что предмет привязанности и девичьих грёз ушёл бороздить моря и океаны.
Протяженность и неустроенность нынешних путей сообщения сильно затягивают доставку писем, отчего нахождение на самом краю создаваемой транспортной империи делает занятую позицию невыгодной. Оставаться в Архангельске в то время, когда твой транспортный флот снуёт по рекам тысячей вёрст южнее, для деятельной натуры Софи было бы чересчур безоблачно даже в период вынашивания плода большой и чистой любви. Поэтому, проводив в дорогу родителей, младшую из сестёр и закадычную подругу, Сонька уселась на комфортабельную баржу и в сопровождении эскорта из баржи охраны и баржи технической поддержки направилась к сухому волоку, имея конечной целью поездки Москву. С заездом в Котлас, естественно.
– Двор! Равняйсь! Смирно! – скомандовал дядя Сила, едва Софи сошла с борта корабля на причал.
Не слишком ровный строй разномастно одетой публики судорожно вздрогнул и замер.
– Сударыня, личный состав вверенного мне лодочного двора приветствует тебя, – громыхнул местный старшой.
После этих слов собравшиеся неорганизованно отвесили поклон, всяк на свой манер – от поясного до короткого кивка.
– Здравы будьте, братцы и сестрицы, – приветствовал я собравшихся для торжественной встречи меня и моей реципиентки.
Ответ получился невнятным: всяк откликнулся на свой манер.
– Баньку с дороги? Трапезничать? Или почивать желаешь? – поинтересовался глава местного заведования.
– Под навесом посижу, день-то нынче жаркий. Пришли мне Билла, Дина и сам приходи с морсом клюквенным.
– А Гарри и Аптекаря?
– Сама их отыщу потом. А то потону в информации. Небось такого тут без меня натворили, что просто страсть.
– Не без этого, – ухмыльнулся Сила Андреич.
– Привезли ещё до ледостава детей боярских, – рассказывал Дин. – Девятнадцать отроков и
– А сами мальцы эти благородные? Как они себя поставили?
– Иные командовать пробовали или ухода особого требовали. Ну, попробовали, потребовали да и угомонились. В одном только я им потрафил – позволил сшить себе одежду, какую сиротам выдают и плавсоставу. Так это за их кошт. Они, может, и не из самых богатых, но все со средствами. А сами все разные, как и всегда. Есть и сильно любознательные, и такие, что делают от и до, и ничего более. Упрямых же ихние же дядьки секут, если те в невежестве сильно упорствуют.
– Драки были? – с подозрением спросил я.
– Не без этого. Но без членовредительства. Намяли бока друг другу, и разлились вокруг респект и уважуха. Всяко тон тут местные парни задают, те, что старше и в навигацию ходят в плавсоставе. Они-то вместе с дядьками и урезонили самых ретивых. Ты это, Софи, шестерых, может, возьмёшь в морское обучение? Просятся.
– Боярчата?
– Два боярчика да четверо из тутошних.
– Раз просятся, посылай к Ивану. На Архангельске нынче корапь военный учебными плаваниями занимается. Может, и приживутся на нём юнгами. Так что тут нового с учебным процессом?
– Да нового пока ничего. Второй класс ведь у нас тут сейчас самый старший. Только идут постоянные дополнения к программе природоведения. Аптекарь вон микроскоп господина Левенгука привёз и маленьких невидимых зверьков ученикам показал. А в микроскопе господина Эдуарда Корна клеточное строение луковой шелухи видно очень хорошо. Ну и разные тонкие срезы. Там уже вроде клуба собирается с дискуссиями насчёт устройства живности и растительности. В прошлом году лягушек резали да изнутри рассматривали. А нынче по весне Аптекарь со своей Герцогиней мертвяка, из-под снега вытаявшего, распотрошили всего. Мы с Биллом и Гарри на шухере стояли, чтобы не прознал про это никто, особенно поп.
– Герцогиней? – не понял я.
– Та девица, что с ним пожаловала, – незаконная дочерь Бекингема. Любимая, балованная и очень до знаний жадная. В Кембридже училась, притворяясь юношей. А у Аптекаря-то глаз на тебе набитый, он девицу в мужском платье с парнем не спутает. Ну а там совместные занятия фармакопеей, алхимия, передача по великому секрету сведений о правильном строении вещества, экспериментальное развенчание теории флогистона – и она сдалась. Они вместе йод выделяли из золы морских водорослей и мазь Вишневского составляли из дёгтя и масла рицинового, которое ты касторкой назвала. То есть подбирали третий компонент, которого ты и сама не знала. Славная баба эта Герцогиня. Лучшей повитухой в здешних местах слывёт, ну и врачует болезных как может. А может она многое: хорошо училась плюс из биологии кое-что знает из верных представлений. Сведения, опять же, при разговоре с людьми извлекать умеет. Собирается тебя осмотреть, ты уж не обижай её недоверием.